– Да?! – рявкаю в трубку, потому что одна из девиц уже стоит на коленях, полируя губами мой член.

– Егор, привет. Это Даня. Можем поговорить?

Преодолевая пределы

Уже минут сорок я меряю нервными шагами территорию недалеко от своего дома, ожидая приезда Егора, и медленно, но верно теряю уверенность, что это было правильное решение.

Когда он уехал прошлой ночью, я ждала, пока вернётся, чтобы поговорить о произошедшем между нами и о том, что он сказал. Но утром Макс заявил, что у его друга какие-то срочные дела в городе и он не приедет.

Я еле дождалась ночи, чтобы рвануть за ним, не вызывая подозрений. Я просто должна понять, почему он сбежал. Что со мной не так?

Терпение можно вычеркнуть из списка моих добродетелей, потому что оно у меня отсутствует напрочь. Я бы могла дождаться завтрашнего вечера, но не вышло. Нашла у Ника в телефоне номер и приехала следом, потому что мне просто необходимы ответы. И прямо сейчас.

Отлично понимаю, что вряд ли смогу вернуться так, чтобы моё исчезновение никто не заметил. Трындюлей мне всыплют в любом случае, потому что Тимоха звонил уже раз пять. Хотя раз звонил только он, то остальным ещё не сдал, а значит, шанс всё же есть. Я бы могла сказать, что просто гуляла в лесу, но вот отсутствие моего Кавасаки не заметить невозможно. Сейчас около трёх часов ночи, а значит, что к тому моменту, как проснутся родители и братья, я могу успеть вернуться незаметно. Главное, чтобы никто из них не вышел покурить, иначе можно и не возвращаться, потому что мне крышка на месте.

В нескольких метрах от моего мотоцикла тормозит такси, и я ныряю в тень. Знаю, что если бы это был кто-то из семьи, то приехал бы на папиной машине, но предпочитаю не рисковать.

Когда с заднего сидения вылезает Егор, шагаю ему навстречу. Замираем где-то в метре друг от друга. Машина уезжает, а мы всё не двигаемся. Парень сжимает кулаки, и я замечаю, что его пошатывает.

Пьяный?

– Что тебе надо, Ди? – выбивает зло заплетающимся языком.

– Поговорить. – отвечаю ровно и тоже сворачиваю пальцы, чтобы не выдавать нервной дрожи.

– Серьёзно, блядь? – поднимает вверх одну бровь. – В три часа ночи?

Хапаю порцию кислорода и отрезаю на выдохе:

– Да, в три часа ночи, потому что ты уехал, а я должна понять, что именно ты имел ввиду, когда говорил, что видишь меня.

– Да ты, блядь, прикалываешься? – рычит злобно, делая шаг ко мне. Выше задираю нос, но не сдвигаюсь ни на миллиметр, встречая его тяжёлый взгляд. – Нельзя было спросить об этом по телефону, раз уж тебе так невтерпёж?

– Нельзя, Егор. Я предпочитаю смотреть человеку в глаза.

– Ради этого ты примчалась в город среди ночи и выдернула меня из… – замолкает резко, поджимая губы, – бара. – добавляет уже тише.

– Только тебе можно срываться и ехать ночью? – бросаю, начиная злиться на него в ответ.

– Ди, мать твою налево! У меня были веские причины уехать! – шагает ещё ближе.

– Какие? – делаю шаг навстречу и прямо заглядываю в странные глаза.

От него несёт сигаретами, алкоголем и очень вонючими приторными духами. Морщу нос, но больше ничем не выдаю внутреннего бедлама.

– Те самые, Диана. – вынуждаю себя не заносить кулак для удара, потому что уверена, что он специально меня так называет, чтобы вывести из себя. – Которые озвучил. Свалил, чтобы не выебать тебя. Или именно этого ты и добиваешься? – рычит, хватая руками мою талию и вдавливая в лобок огромной твёрдый бугор. – Хочешь, чтобы я тебя трахнул?

В животе стягивается раскалённая пружина, которая с каждым его толчком становится туже. Быстро сглатываю вязкую слюну, которой вдруг становится очень много, и возвращаю на него взгляд, отведённый секунду назад.

– Я живу с четырьмя братьями, Егор. Если ты пытаешься напугать меня членом, то не выйдет.

На самом деле выходит, и очень даже не слабо. Мне действительно становится страшно от того, на что он способен в таком состоянии.

Парень резко убирает руки и заходит за спину. Быстро оборачиваюсь и наблюдаю, как он приваливается спиной к забору и достаёт сигареты.

– Пиздос, блядь! – рявкает, снова глядя на меня. – Ты совсем ёбнулась, Дикарка? Ты реально не понимаешь, что творишь? Или специально это делаешь?

– Просто ответь на мой вопрос, и я от тебя отвалю. – толкаю обиженно, продолжая пытать его взглядом.

– Который? – отбивает, закуривая. – Что именно ты хочешь знать? – выпускает дым в пространство.

– Ты сказал, что видишь меня. Что именно ты видишь, Егор?

– Если отвечу, то ты реально отвалишь?

Вижу, что сомневается, поэтому уверенно киваю и бомблю:

– Даю слово.

– Ты бы ещё слово пацана дала. – ухмыляется уголками полных губ и отталкивается от стены, подходя ближе. – Я увидел тебя настоящую. Открытую. Откровенную. Прямую. Сомневающуюся в себе. Интересную. – чеканит каждое слово. – Я увидел девушку, которую ты прячешь, чтобы не отставать от братьев. Очень красивую. – последнее уже полушёпотом.

Заткнуться бы мне по-хорошему, но тогда это была бы не я.

– А ты хочешь меня, потому что я красивая или интересная? – высекаю со смешком, но Гора даже не улыбается.

Ещё пара шагов и его руки на моей шее. Глаза в глаза. Обжигающее алкогольно-табачное дыхание на моих губах.

– Трахать хотят не за ум или интересные разговоры, а за охуенное тело и симпотную мордаху. Если же хочешь нормальных отношений, то не разоряйся на тех, кто много говорит, но мало слушает тебя. А когда слушает, то смотрит в глаза, а не на грудь. Будь с тем, кто спрашивает, чем ты увлекаешься, что любишь, о чём мечтаешь. А не с тем, кто говорит о твоей красоте. Это очевидный факт. Красотой можно пользоваться, но тогда ты никогда не найдёшь настоящее. Знаешь, сколько красоток я знаю? – качаю головой, подавляя желание вырваться из его рук от этих слов. – Дохера и больше, Дикарка. А знаешь, скольких из них мне хочется слушать, а не трахать? – моего ответа он не ждёт, потому что тут же продолжает. – Ноль. – убирает одну руку с моей шеи и показывает большим и указательным пальцем. – Поэтому я и сказал, что между нами никогда ничего не будет. Я не ебу того, с кем мне интересно общаться.

– Но хочешь. – выталкиваю с трудом и очень тихо от того, что горло будто тисками сжимает.

Опускаю голову вниз, потому что мне становится очень неуютно от его пристального изучающего взгляда. Вот только Егор сильнее сжимает шею сзади, а большими пальцами давит под челюстью, вынуждая снова смотреть ему в глаза.

– Хочу. Очевидный факт, учитывая то, что стоило тебя увидеть в купальнике, и член тут поднимается. – мои щёки обжигает стыдом, потому что, какой бы прямой я не была, слышать такое от парня слишком. Он шумно выдыхает и опускает веки. – Ты обещала, что как только получишь ответ на свой вопрос, то исчезнешь из моей жизни. Сдержи слово, Ди, и держись от меня на безопасном расстоянии, чтобы не было взрыва.

Он опускает руки и делает шаг назад. Но я шагаю следом и закидываю свои руки на его шею, останавливая.

– Ди… – шипит, но не отталкивает.

Я отлично понимаю, что делаю. Впервые в жизни мне не противны чужие прикосновения. Обычно все парни, которые нарушали моё личное пространство, покидали его с расквашенными носами, но с Егором всё по-другому. Мне нравится ощущать его руки на своём теле. Нравится, когда он касается губами. Нравятся даже мои реакции на его близость.

Поднимаюсь на носочки и почти касаюсь своими губами его.

– Ты боишься моих братьев?

– Не их.

– Меня? Того, что я такая навязчивая?

– Дура ты, Дикарка. Меня вставляет твоя прямота. – сипит, на секунды прижимаясь к моим губам.

Вся кожа покрывается огненными мурашками. В животе пожар. Позвоночник прошивает током. Воздух замирает на выдохе в горле.

– Тогда чего ты боишься? Почему отталкиваешь, если я нравлюсь тебе?