– Да уж, такого помощника в самом деле трудно найти. – Покачала она головой.

– Нет, ну, почему, если у твоего помощника есть пять миллионов долларов.

«А-ха-ха!», рассмеялась она. «Да ты парень не промах, как я посмотрю»!

– Нет, а что? Я же не безвозмездно. Надо будет конечно, потерпеть какое –то время, согласен. Но зато потом ты- жена знаменитого писателя. Как Мерседес Барча у Маркеса. Чем плохо? Все тебя уважают, берут у тебя интервью. Спрашивают: как вы уживаетесь с таким великим человеком? Чем вы его кормили, что он написал такую интересную книгу? И ты говоришь: знаете, поначалу исключительно обещаниями, что я разведусь с ним, чтобы эта скотина быстрее стучала по клавишам. Но потом, когда дело стало близиться к концу, я начала уже кормить его баснями про то, как он мне надоел со своим писательством. Вообще, мне кажется, это не он ел, а его я ела, благо, с утра этот тип абсолютно варёный.

– Ты уже пробовал написать что -нибудь? –Хорошенько посмеявшись, спросила она.

– Разумеется. Это ведь моя работа.

– Нет, я про книгу.

– Да, но это пока в заметках всё, нет времени сесть и объединить.

– Здорово. А я вот даже не понимаю, как это сесть и писать. О чём?

– Просто надо уметь включать воображение.

– Хорошенькое дело! А если включать нечего? – Спросила она.

– То есть, как это – нечего? Не хочешь же ты сказать, что у тебя нет воображения? – Удивился он.

– Причём совершенно! Ну, то есть, иногда я что -то воображаю, особенно, когда эти дни наступают, понимаешь, про которые говорят, что они "настали" или там «пришла красная конница» или вообще «красные наступают!», тогда я обязательно начинаю воображать себе что -нибудь.

– И что, если не секрет?

– Ну, когда болит живот, всякие мысли в голову лезут. Я, например, иногда представляю себя в плену у пиратов, знаешь, жестоких таких, которые хотят, чтобы их женщина по-всякому удовлетворяла.

– Ух, ты…

– Ага. Но там обязательно присутствует капитан, который меня спасает и, поубивав всех своих изголодавшихся по женщинам матросов, остаётся со мной один на один.

– Ничего себе! Она ещё говорит, что у неё нет воображения! – Хлопнул себя по колену Влад.

– Да, да…– засмеялась она. – Я всё это естественно из кино взяла. Так что это не моё воображение, чужим пользуюсь!

– Ладно уж, так и быть, поделюсь с тобой воображением как -нибудь, – сказал он.

– Разве это возможно?

– Конечно.

– А как?

– Напишу что –нибудь специально для тебя. Ты будешь моей Музой.

– Ой, напиши, пожалуйста. А я буду читать и гордиться тем, что я вся из себя такая Муза!

– Ладно, договорились, – пообещал он.

Глава шестая

Влад лежал на кровати в номере гостиницы. Перед ним был открытый ноутбук, на мониторе которого чернел короткий абзац текста, который начинался словами: «Шёл солдат по дороге, ать –два, ать –два и вдруг видит он…».

Дальше текст обрывался, а с этим обрывалась и мысль. Что он хотел сказать? Чёрт его знает…На часах было два ночи. Ему не спалось. Почему захотелось горячего и сладкого, такого, какой подвали ещё в дестком саду, но что именно он не помнил.

Влад смотрел в потолок, где сполохами оражалась жизнь города за окном и в его серых разводах ему мерещилась целая чехарда неясных образов. Он то видел огромных гусениц, ворохами падающих с огромного конвейера, то какие -то дома, а то неких странных животных. Были ещё оркестры, наяривающие сумасшедшую музыку, где ударными были звуки улицы, а темой дыхание и шумы огромной гостиницы. «Абзенна, Абзенна, царица Фантазии», звал он кого-то, шепча одним губами. Помоги! Где ты? Я не могу выразить свои мысли и чувства. Всё утекает, всё ускользает и рассеивается, Абзенна! Почему я думаю об этом солдате из сказки? Причём здесь он»? И тут его осенило! Ну, конечно, все мы идём откуда –то и попадаем к ведьме и принцессе одновременно, в её лоно и перед каждым потом стоит выбор, что взять: деньги или огниво, которым лишь чиркни и возникнут искры, благодаря которым тебя видно с Земли из любого уголка Вселенной!

Власта дождалась своей очереди и прошла в кабинет. Врач – гинеколог, женщина с миловидным лицом, коротко улыбнулась ей и показала на гинекологическое кресло:

– Устраивайтесь.

Разоблачившись, Власта легла на кресло.

– Ну, что ж, – осмотрев её и выбрасывая по очереди перчатки, сказала доктор: – Можно сказать пока всё отлично. Одевайтесь. Главное теперь правильно питаться. Больше овощей и фруктов. Шоколад, мёд, цитрусовые пока исключаем. Слышите? Что –нибудь попроще: каши всякие, овсяные, рисовые, гречневые, даже перловка…

– Как солдату –что –ли, – хмыкнула Власта.

– Да не как, а точно. И что ж такого? – Посмотрела на неё врач. – Солдаты и есть. Знаете, какие на них там атаки- и паники всякие, и плохое настроение ваше, и микробная среда. Они воюют постоянно, так что не так уж вы и не правы говоря, что он своего рода солдат.

Врач кивнула на её живот.

– Так что обязательно молочные продукты, поменьше грубой пищи, копчёное, жареное, не дай бог начнутся запоры! И следите за самочувствием. Больше гуляйте. Двигайтесь, плавайте, смейтесь, поменьше негативных эмоций!

– А как насчёт э-э?.. – Спросила Власта.

– Вы про интим? О, я бы тут запретов бы не делала. Особенно, если есть желание. И вот ещё что.

Докторша поднялась и, подойдя к Власте, ощупала ей заушные впадины.

– Мне показалось, нормально. В следующий раз тогда придёте 16- го.

– Это через месяц? – Удивлённо спросила Власта, покосившись на окно, за которым в бушевавшей напротив поликликника парковой зелени гонялись друг за другом, перелетая с одного дерева на другое птицы.

– Примерно. А что? У вас жалоб ведь нет? Как в целом себя чувствуете?

– Хорошо. Только горло немного болит.

– Дайте ка я посмотрю.

Врач взяла из держателя шпатель и подошла. Власта послушно открыла рот.

– Да, краснота. Мороженого что -ли объелись?

Докторша бросила деревянный шпатель в ведро.

– Нет, просто люблю ездить с кондиционером.

– И зря. Сходите на ингаляцию, я вам выпишу направление, с горлом шутить нельзя. В вашем-то положении.

– Спасибо.

Власта сложила листик направления вдвое и, положив его в сумочку, вышла от доктора. Всё в её душе ликовало. Наконец-то она беременна! Но она шла по коридору с очень задумчивым видом, будто за дверями ей сообщили что –то неприятное и она теперь думала, как с этим быть. Так она берегла своё счастье от посторонних глаз, чтобы никто не смог догадаться, какие чувства она на самом деле испытывала. Но иногда, остановившись в тёмном закутке, там, где не было этих вездесущих мамочек, шастающих по поликлинике, она позволяла себя улыбнуться, уставивишись в стену. Неужели это, наконец, произошло? Кричало всё в ней. Неужели случилось?

Из раскрытого окна поликлиники в лицо ей заливисто щебетало лето. От порыва ветра качнулась берёза, выпустив вдруг из своей листвы, как из пригоршни, стайку воробьёв. Сама не зная почему, она посчитала это хорошим знаком. Сверкнуло, ослепив её на миг, через крону листвы солнце. Качнулась от порыва ветра рама, тихо ударившись оловянным шпинделем о бетонный косяк. Задрожал на полу целый сонм животрепещущих тенёчков. Не переставая идти, она довольно хмыкнула, как делала всегда, если видела что -то забавное. Две мамочки с выпуклыми животами полусидели на стульях у стены, дожидаясь своей очереди. Одна из них, порывшись в сумке достала из неё шоколадный батончик и, развернув, начала есть. «Ужас на ножках", дала ей моментально прозвище Власта, и подумав, что сама такая скоро будет, пошла дальше по сумеречному коридору, напевая про себя: "три счастливых дня было у меня…».

Выйдя на улицу и сев в автомобиль, она достала телефон и стала одной рукой набирать номер, а другой щёлкнула блокиратором, моментально загородившись этим от любых уличных сюрпризов. Телефон Влада оказался недоступен. Бросив гаджет на сиденье и облокотившись обеими руками на руль, она стала наблюдать за тем, что происходило на улице.