– Это ты, что ль, "баклан"? – с улыбкой спросил Валерий, возобновив путь к подъезду.

– Ну, – подтвердил я догадку.

– А че за клетка? Отбывал, что ли?

– Детдомовский я.

Валера остановился. Хватка ослабла.

– Серьезно?

Боковым зрением я видел замешательство на его лице и пристальный взгляд.

– Это ты приемным родокам так нагадил? – вопрос остался без ответа, – а если они тебя обратно вернут. Ты че?

– Этого и хочу, – честно признался я, вытирая нос рукавом.

Валерий стоял как вкопанный и моргал. Взгляд рассеялся.

– Ну-к, пошли, – сказал он и двинулся в сторону кафе быстрого питания. Мой ворот оказался на свободе.

Дорога до забегаловки не долгая. Конвоир, несмотря на крупные габариты, быстро перебирал ногами, активно сокращая дистанцию до пункта назначения. Не проронив ни слова по пути, он указал на столик в углу кафе, велел занять место, а сам ушел к кассе. Спустя пару минут притащил полный поднос вкуснятины. И тебе картошка фри, и бургеров гора, и коктейль молочный!

– Давай, наворачивай!

Вот он праздничный стол! Такое мы ели только однажды. В этой сети кафе была благотворительная акция. Они и куча людей, не пожалевшие кинуть мелочь в соответствующий ящик на кассе, устроили нам незабываемый праздник. Конечно же их благодетель освещалась по телевизору, но нам есть ли до этого дело? Помимо подарков и игрушек привезли этой самой божественной еды! Валера сидел напротив. Гнев сменился на жалость. Этот взгляд я видел неоднократно. Унизительно быть жалким!

– На кой ты витрину разбил?

– Мне… мне надо в детдом вернуться.

Он ждал продолжения. А мне чего скрывать? Человек меня покормил, хочет вникнуть в суть происходящего, для меня этого достаточно. Я поведал историю своих родителей, рассказал про журфак, про место законное, про семью приемную. Разнылся, короче говоря.

– Этим усыновлением я лишился всего, – так был закончен рассказ.

– Ну и? Зачем тебе обратно?

– Чтобы мне вернули квартиру папы. И место, – вновь повторил я собеседнику.

Он приподнял брови в знак удивления.

– М-да, Даня, так, да Даня?

– Угу.

– Дань, я, конечно, институтов не заканчивал. Но, судя по твоим словам, если тебя уже лишили квартиры, то, похоже, все. Вернут тебя в детдом, а имущество не вернут. Это как взять бабу в жены и при разводе она девочкой то не станет обратно, понимаешь? Ты думал об этом?

– Ну и пусть, зато место в универе, – не унимался я.

– Пха-х, – нервно хохотнул Валера. – Блин! Вот вроде ты жизнью наученный, а такой наивный. На какую-то справедливость, что ли, надеешься. Ну-ка, подумай получше по поводу льготного места.

– А че думать? Оно есть, точнее было! Что с ним не так, не понимаю.

Валерий замотал головой, снова приподняв брови. Те же самые движения проделывала моя самооценка.

– Дань, я бывший военный, отслужил и тоже мне и льготы, и квартиры, и горы золотые обещали. Только вот пунктов, подпунктов и мелких строк в этих обещаниях миллиард. Опять же, сегодня так, а завра эдак, – он громко отхлебнул остывший кофе. – Теперь в охране работаю. Ну, возьмут тебя в ВУЗ по квоте, а дальше? Бабло за тебя получат от государства и пойдешь ты нахер после первой же сессии. Парень, ты чего!? В армейке полно детдомовских. Странно, да? Если места должны давать.

Истина нокаутировала мечту в первом же раунде.

Валерий достал телефон.

– Жуй давай. Я щас вернусь.

А вот аппетит пропал. Желание жить тоже. Я смотрел через окно на Валеру. Он что-то объяснял, активно жестикулируя и кивая головой. Спустя пару минут вернулся.

– Короче, Дань. Витрину тебе никто не простит, ее оплатить надо. Эльдар в курсе ситуации. В общем, все мы ошибки совершаем. После школы будешь к нам приходить как разнорабочий, бесплатно, в счет ущерба. Не придешь – вычтут из моей зарплаты. Если совесть тебе позволит за добро ответить злом, значит, ты свободен. Если все же готов за голову браться, в понедельник часам к пяти вечера мы тебя ждем. Устраивает?

Улыбка сама натянулась на перепачканном соусом лице.

– Я приду, – пообещал я, глядя в глаза своего спасителя.

– Буду надеяться, – ответил Валерий, протягивая руку.

Впервые в жизни. Крепкое мужское рукопожатие.

Валера ушел, а я досидел до вечера, потихоньку поглощая уже остывшие вкусняхи.

– С днем рождения меня, – буркнул я себе под нос, откусывая последний бургер.

"Семье" я рассказал измененную версию трудоустройства, слегка умолчал про возмещение ущерба, да и витрины никакой не разбивалось. На удивление, впервые получил похвалу и был поставлен в пример "курильщику". Вопросы по поводу моего отсутствия дома отпали. Теперь я РАБОТАЮ!

Школа ушла на второй план. Сверстники готовятся к экзаменам, от слова армия меняются в лице. А мне все равно. В универ мне не светит. Армию не боюсь. даже, наверно, неплохо бы было пойти. Учителя шум не поднимали, ведь мало-помалу я туда все же ходил. Просто без моей персоны уроки проходили в нормальном режиме, живой и ладно.

С Валерой мы сдружились, по крайней мере, я так считаю. Эльдар периодически подкалывал, вспоминая былое, но в целом мной доволен. Остальной персонал относился как к своему. Работа не сложная, справится даже такой "рукожоп", как я: помощь на складе магазина и административно-хозяйственные вопросы: вытереть лужу, отчистить витрину от пальцев посетителей, подобрать мусор в отделе проверки товаров. Задачи, где надо "включать" голову, не доверяют. Не удивительно, неправда ли? Чтобы покрыть ущерб, работать предстоит до лета. Но меня абсолютно все устраивало, нравилось быть нужным, полезным! Я оказался в коллективе, со мной здоровались и улыбались, даже спрашивали: "как дела?". И хоть ответа не дожидались, безумно приятно. Спустя время мне добавили ночные смены, за которые директор доплачивал. На первую зарплату я купил торт на работу и домой, чем снова утер нос "братишке".

– Подумаешь! Тебе вообще-то семнадцать! Нашел, чем хвастать! Торт купил, – сказал он, отворачиваясь от куска на тарелке.

– Раз ты не желаешь угоститься, – сказал «дед», забирая тарелку, – я это сделаю за тебя!

Жизнь налаживается, хоть и не так, как планировал.

В свободное время Валера разрешал посидеть за своим компьютером, который, к слову, я почистил. Он открыл для меня мир видеохостингов, живых журналов, социальных сетей. Я засиживался за просмотром до глубокой ночи, оставался на дежурстве за бесплатно. Новоиспеченный друг составлял компанию, коротая часы рабочей смены.

– Это будущее, Дань! – говорил он.

– Что будущее? – не понимал я.

– Ну вот, смотри, – Валера запустил случайное видео.

– И?

– Ну что и? – он смотрел мне в глаза, а я не понимал, что ему надо. – Кто-то снял, как его попугай танцует под музыку, и это может посмотреть весь мир! И не надо тебе ни образования, ничего такого! Снимай, что хочешь, выкладывай себе и деньги получай. На телек еще, поди, попади, а тут сам себе режиссер! Или вот девка готовит. Она так и так каждый день готовит. Сняла, видео, выложила и получается, готовит за деньги. Круто, да?

– Какие деньги?

– Ну, им платят же за это. Люди смотрят. И чем больше смотрят, тем больше денег заплатят.

– А если мне не понравилось видео? Я не хочу, чтоб ему платили.

–Ха, ну ты деловой, Даня. Не нравится – твои проблемы – не смотри. А совсем не нравится, так можешь, вот, – он опустился чуть ниже видео, – оставить свои комментарии.

Мало-помалу. Но до меня дошло!

– Получается, снимает кто угодно, про что угодно, и ему платят за то, что кто-то смотрит. А кто платит?

– Не знаю, – честно сказал Валера. – Давно присматриваюсь к этому всему. Может, тоже начать снимать?

– И что снимать собрался?

– Ну, жизнь свою снимать буду.

– А зачем? – не понимал я.

– Просто так. Снимают же. И просмотры есть, получается, и смысл тоже есть.