– Ты ЧЕ ТВАРИШЬ!? – орал мужик, по ширине превышающий меня в два раза. Из его рта вырывался пар, как у бешеного быка в мультике.

Вокруг столпились люди. Шоу начинается!

Толпа разделилась на сочувствующих и страждущих. Женщины постарше, чей материнский инстинкт раскочегарен на полную, окрысились на охранника.

– Он РЕБЕНОК! Отпусти! – практически одними словами кричали они. – Простынет!

– Да ВТАЩИ! Ему! – подсказывали агрессивные подростки, которые в жизни не чувствовали ничего больнее мамкиного шлепка.

А мужики, в чьих домах есть дети, стояли и невольно мотали головой. Они то понимают, кому придется платить.

Явившийся на улицу директор, или кто он там был, вальяжно шел в нашу сторону. Он "так торопился", что успел накинуть куртку, шапку и шарф, в то время как охранник в одной рубашке "дымился" на морозе. К его приходу бугай пытался эффектно поставить меня на ноги. С силой дернув за капюшон, он практически отделил его от куртки. И вот, толпа людей, разбитая витрина. Меня держат за шкирку.

– Что тут произошло? – деловито спросил начальник.

– А не видно? – нахально ответил я, хотя внутри трясло.

Чего добивался? Побоев, усугубления ситуации, беспощадность к себе. Зачем? Все просто. Вызвав жалость, миссия будет провалена. Нет, витрину мне никто не простит. Новые "папочка" и "мамочка" обязаны за нее заплатить. Закон есть закон. Но этого мало. Мне нужна была милиция! А в идеале сперва драка, а потом милиция. Можно опеку подключить, тоже не плохо. Вопросы первым делом будут к моим "родителям". И тут то поведаю миру, что несчастлив, обижен. Откажутся, как пить дать откажутся! Вернусь в детдом, будет и квартира, и высшее образование!

Но магазинный мямля, словно сам боялся чего-то. Стоит, смотрит. "Чего смотришь? Решай вопрос! ", кричало подсознание. А "битва взглядов" продолжалась.

– Валер, заводи его в магазин, наряд вызвать надо. И, наверное, уборщиц сюда надо, и дядь Пашу. Пошли, холодно тут!

"М-да. Надо было бить витрину банка. Там директора будто бы солиднее должен быть".

Охранник Валера абсолютно без труда затащил меня в помещение с табличкой "посторонним вход воспрещен". Я не сопротивлялся, но он зачем-то издавал звуки неимоверных усилий. Помещение, больше похожее на подсобку уборщика: швабры, какие-то коробки, упаковки от лапши и сладостей. Разве пост охраны не должен состоять из огромного числа мониторов, раций, дубинок? Глядя на это все, страха, тревоги или угрозы для себя не чувствовал. Рабочее место Валеры оснащено единственным ноутбуком с грязной клавиатурой, лишь в центре кнопок образовалось чистое пятно от пальцев, а по краям – многолетний налет.

"Магазин техники. Ну, Валерка, ты и засранец, конечно".

Усадив меня на видавшее виды офисное кресло с расшатанной спинкой, Валерий встал рядом, крепко вцепившись в шиворот.

– Я не собираюсь убегать, – терпеть не могу, когда кто-либо настолько рядом, что чувствуется тепло чужого тела.

– От меня и не убежишь, – самонадеянно сказал он.

Время тянулось медленно. Подо мной успела скопиться растаявшая лужа. Я разглядывал хлам в норе охранника, в то время как он, не меняя позы, беспрерывно зевал. Совсем как пес из детдома. Он любил бегать на морозе, а когда попадал в помещение, зевал-зевал-зевал и наконец-то засыпал. Если никто не придет, Валерка уснет стоя! Но на пороге появился тот самый руководитель, как видно по бейджу, зовут его Эльдар. Он жестом указал на ноутбук.

– Посиди-ка смирно, – сказал Валера, разжав тески на моем воротнике.

Он запустил видео с камеры наблюдения, на котором прекрасно видно мое шоу. Высоченный тощий парень в коротеньких штанишках, сверкая щиколотками, кидает снежные глыбы в магазин. "Еще и поскользнуться успел, "бандит"", добавлял внутренний голос.

– Ну так что, – сказал Эльдар, усаживаясь на коробку.

Валера занял прежний пост. Правда, за шиворот не хватал.

– Что?

– Как решать будем?

– Вызывайте милицию! Давайте! Родителей вызывайте! Считайте, сколько денег надо платить. Учить что-ль Вас?

Он заулыбался так, будто смотрит на лай миленького щенка.

– Тебя как зовут-то хоть?

– Даня.

– Ты понимаешь, Даня, какие последствия у тебя будут, если приедет милиция?

– Никаких! Мне нет восемнадцати, – я все еще держался хамовато, задирал высоко подбородок, медленно моргал, закатывал глаза, всем видом пытаясь показать, насколько уверен в себе и крут.

Эльдар переглянулся с Валерой, пакостно ухмыльнулся и продолжил.

– Дань, ты же телевизор своровать хотел. Разбитая витрина плюс покушение на кражу. Чуешь, чем пахнет? И годков тебе явно больше четырнадцати, так?

– Не хотел я воровать. Ничего!

– А по камерам видно, ты бежал к плазме.

– И че? Бежал чтоб разбить! Красть мыслей не было! – начал я мотать головой, еще медленнее моргая.

– Малыш, послушай-ка взрослого дядю, – сказал руководитель. – Умышленное причинение вреда, хулиганство, вандализм, попытка кражи и за все это сажают, мой юный друг!

Кажется, только сейчас мой мозг, скрипя и сопротивляясь, начал работать.

"Даня-Даня, нахера же ты родился?".

Решимость, запал, агрессия улетучились. Эльдар учуял мое поражение и продолжил:

– Звони родителям. Будем решать вопрос с витриной.

– У меня нет телефона, – ответил я, уперевшись взглядом в лужу под ногами.

– Хм-м, тебе стоило тогда бить соседнее окошко! – измывался директор. – На, умеешь пользоваться? – он протянул свой аппарат.

– Номера их не знаю, – буркнул я, отворачиваясь от протянутой трубки.

"Ну ты и сосунок! Давай, поплачь еще! ", и предательские слезы навернулись на глаза, "незаметно" утерев их и заодно сопливый нос рукавом. Я ждал вынесения приговора. Громко выдохнув, Эльдар продолжил экзекуцию.

– Пам-пам-па-а-а-а-м. Какой-то проблемный ты, Даня. Далеко живешь?

– На соседней улице, – ответил я, хлюпнув носом.

Топая ногой, громко вдыхая и выдыхая. Директор испытывал мое терпение.

– Ладно, Валер, давай-ка! Дуй к нему домой тогда. Тут сам посижу. Только туда-обратно понял? – не дожидаясь ответа он продолжил, – пусть сегодня приходят. Хорошие выходные ты, Данилка, родителям устроил! Могут гордится тобой.

Эльдар деловито встал, давая понять, что решение окончательное и бесповоротное. Валере второй раз повторять не надо. Легким движением руки он придал мне вертикальное положение и вывел из помещения, по пути натягивая дутую куртку, которая делала его еще больше. Действительно, шкаф!

Толпа на улице рассосалась. Пожилая дама из ближнего зарубежья выметала осколки витрины с прилавка, а трое мужчин растягивали полиэтиленовую пленку огромных размеров.

– Да уж, придется ночевать теперь на свежем воздухе, – протянул охранник. – Ну, ты, конечно и… – Валера замолчал.

Мне и без комментариев не по себе. Совесть не заставила долго себя ждать: "Неудачник- это для тебя еще комплемент", – говорила она.

– Куда идем? – спросил бугай, стоя в метре от места преступления.

– Направо и по прямой. После детской площадки мой дом, – честно сказал я, втягивая сопли.

Он с усилием потянул меня в заданном направлении.

– Че ты разнылся то? Сперва дерзкий был, а щас, – с пренебрежением подметил он.

Я пытался унять эмоции. Перед ним, перед "семьей", перед Никитой в частности, да перед всеми ими надо быть крутым, нахальным, несломленным! "А глаза покраснели от перцового баллончика", подсказывал внутренний голос сюжет будущего рассказа.

Мы стремительно приближались к дому, оставалось пересечь двор.

– Ха! Смари! "Баклана" поймали! Ща обратно в клетку запихают, – послышался до боли известный, рано списанный со счетов голос "хлыста" из класса.

Я невольно повернул голову. Знакомые обитатели последних парт уселись на детской площадке. Валера тоже понял: комментарий посвящен нам! Прищурившись, он начал высматривать, который из них, будто по голосу можно безошибочно определить. "Хлыст" опустил голову, делая вид, что они, "мелкие ссыкуны!", вообще ни при делах!