– Две недели! – воскликнула Пруденс. – А мы успеем подготовиться?

– У нас нет выбора, – ответил Гидеон. – Надеюсь, за это время вы сумеете отработать выговор и манеру речи французской горничной.

– По крайней мере у них не останется времени шпионить за нами, – едва слышно произнесла Пруденс. Ей стало не по себе. К горлу подступила тошнота. Лицо покрылось бледностью.

Гидеон с минуту наблюдал за ней, затем поднялся.

– Иди сюда. Мне весь вечер так хотелось тебя поцеловать.

– Ты был слишком занят едой, чтобы думать о поцелуях, – ответила она, но позволила ему взять ее за подбородок и приблизить свое лицо к его лицу.

– Я говорил тебе, всему свое место и время. Сейчас время для поцелуев.

Его губы легонько коснулись ее губ, и Пруденс обдало жаром.

Однако она нашла в себе силы отстраниться.

– Нет, Гидеон. Прежде я хочу знать, отвечать ли на письмо в «Леди Мейфэра», где нам предлагают важную информацию?

Он, хмурясь, смотрел на нее, все еще держа за подбородок. Потом покачал головой:

– Я бы счел это ловушкой.

– А я почему-то сомневаюсь.

– Поступай так, как сочтешь нужным.

– Это не очень дельный совет, – возразила Пруденс, отступая на шаг. – Мне нужно что-то более конкретное.

Гидеон застонал:

– Угораздило же меня влюбиться в настоящую Лисистрату!

Влюбиться? Пруденс поднесла руки ко рту. Нет причины впадать в транс от того, что он так сказал, убеждала она себя. Не тот он мужчина, чтобы пылать безумной любовью к женщине. Их просто влекло друг к другу, если только за этим не стояло нечто большее. И все же глупо было придавать его словам слишком большое значение.

– Ответь мне, – настаивала она. – Отвечать на письмо или нет?

– Я бы не стал рисковать. Даже если это не ловушка и автор располагает полезной информацией. Она нам не нужна, – сказал он резко. – А теперь не вернуться ли нам к тому, на чем мы остановились?

– Да, сэр. Я к вашим услугам, сэр.

Пруденс обвила руками его шею, и Гидеон запечатлел страстный поцелуй на ее губах. Пруденс понимала, что в доме Гидеона между ними ничего не может быть. Ведь наверху спит его дочь. Но сейчас она слишком изголодалась по нему, чтобы не упиваться его ласками.

Стук молотка в парадную дверь, громкий и властный, прервал их страстное объятие. Гидеон, хмурясь, поднял голову и провел рукой по волосам.

– Кто, черт возьми, это может быть? Я никого не жду. А слуги уже легли спать.

Стук повторился. Он вышел из гостиной. Пруденс последовала за ним и остановилась в дверях. В темном холле она ничего не могла разглядеть, потому что там горела всего одна лампа. Наступило долгое молчание. У Пруденс по спине побежали мурашки, и она медленно шагнула в холл.

– Харриет, – сказал Гидеон безжизненным голосом, – это сюрприз.

– Предупреди я тебя, – нервно сказала женщина, – ты отказался бы встретиться со мной.

– Едва ли, – бесстрастно ответил он, – но раз уж ты здесь, входи.

Бывшая жена Гидеона вошла в холл. На ней был нарядный плащ из черного бархата. Она с любопытством огляделась, поправила белое перо на шляпе из черной тафты. Ее взгляд обратился к Пруденс, стоящей в полосе света, падавшего из гостиной.

– О, – сказала она, – у тебя гости, Гидеон. Как неразумно с моей стороны было не предупредить тебя о моем прибытии. – Она направилась к Пруденс. – Добрый вечер. Я Харриет Молверн.

Пруденс пожала протянутую ей руку. Женщина была необычайно хороша. Такой красавицы с классическими чертами лица Пруденс еще не встречала.

– Пруденс Дункан, – сказала она.

– О, Гидеон, не мог бы ты послать кого-нибудь за моими чемоданами? – бросила Харриет через плечо. – Я не сомневалась в том, что ты не станешь возражать, если я проведу несколько дней под твоим кровом. Я хочу видеть Сару. Где она? Еще не спит?

– Уже около полуночи, – ответил Гидеон все тем же бесстрастным тоном. – Как ты полагаешь, где она может быть?

– О, не будь таким нелюбезным, Гидеон, – сказала Харриет. – Не знаю, когда дети ложатся спать, но ведь она уже, наверное, выросла.

– Ступай в гостиную, Харриет, – распорядился Гидеон. – Я не знаю, как там обстоят дела, но без моего ведома ты Сару не увидишь.

Харриет надулась.

– Иногда он бывает очень суров. Вы не находите? – обратилась она вполголоса к Пруденс заговорщическим тоном.

Пруденс вовсе не собиралась продолжать с ней беседу. Она прошла мимо изящной Харриет и сказала:

– Мне пора, сэр Гидеон.

– О, не уходите, – зачирикала гостья. – Я очень устала и сейчас же поднимусь в свою комнату. Может быть, миссис Кейт... Ведь миссис Кейт все еще служит у тебя? Может быть, она принесет мне немного супа?

– Миссис Кейт в постели, – сказал Гидеон. – А теперь делай, как я сказал. – Губы его были крепко сжаты, взгляд суров. Он повернулся к Пруденс: – Не соблаговолите ли подождать меня несколько минут в библиотеке? Это не займет много времени.

Пруденс изумленно посмотрела на него. Не займет много времени? Неужели он способен выгнать эту женщину, мать своего ребенка, появившуюся у его дверей с вещами? Он был готов уделить ей несколько минут своего времени, а потом, вероятно, собирался отослать ее и предоставить ей веселиться сколько угодно.

– Нет, – возразила Пруденс, покачав головой. – Я уезжаю. Вашего внимания требуют другие дела.

– Папочка! – раздался звонкий голосок Сары с лестничной площадки. – Кто там барабанил в дверь?

– Все в порядке, Сара. Возвращайся в постель. Я приду через минуту! – крикнул он, властно положив руку на плечо бывшей жены, когда она проходила мимо него, собираясь подняться по лестнице. – Не ходи к ней, – процедил он сквозь зубы. – Пока не ходи! Ступай в гостиную!

На этот раз она подчинилась. Гидеон снова повернулся к Пруденс:

– Позвольте мне покончить с этим. Я вернусь через минуту.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила она, понимая, что Сара все еще стоит на площадке лестницы и с любопытством прислушивается. – Это ведь ваша бывшая жена? Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаетесь, – ответил он устало. – Я просто хочу понять, зачем она явилась.

– Да, разумеется, – ответила Пруденс, направляясь в комнату для гостей, где оставила пальто и шляпу. – Полагаю, мне сейчас лучше уйти.

Она взяла с кровати свою одежду и остановилась перед зеркалом, чтобы надеть шляпу. Руки ее дрожали. Только бы Гидеон не заметил этого.

– Извините.

Она прошла мимо него к входной двери, обошла гору чемоданов, свидетельствовавшую о том, что этот визит может затянуться надолго.

– Пруденс! – Он подошел к ней, взял за руку, как раз когда она собиралась выйти через полуоткрытую дверь. – Это вас не касается, совсем не касается! Уезжайте сейчас, если считаете необходимым, но между нами все остается по-прежнему.

– По-прежнему? – тихо спросила Пруденс. – Мы провели вместе одну ночь. А эта женщина – часть вашей жизни. Мать вашего ребенка. Как можно быть таким черствым, отвергая ее?

Она укоризненно покачала головой, стряхнула его руку со своего плеча и прошла к наемному экипажу, где на козлах клевал носом кучер.

– Доброй ночи, Гидеон!

Кеб подкатил и остановился у самых ступенек узкого крыльца. Гидеон больше не делал попыток удержать ее. Он подождал, пока Пруденс села в кеб, и вернулся в дом. Лицо его было мрачным.

Пруденс откинулась на потрескавшиеся кожаные подушки и попыталась понять, что же произошло. Вины Гидеона не было в том, что Харриет так неожиданно появилась, но как он мог вообразить, что ей нет до этого дела или что он способен все уладить за несколько минут? Что же он за человек? И как отреагирует Сара на внезапное возвращение матери? Конечно, он должен был сознавать, что на улаживание дел потребуется больше, чем несколько минут. В успех было трудно поверить.

Пруденс долго не могла уснуть.

Проснулась она с головной болью, совершенно не отдохнувшая, когда не было еще и семи, и попыталась уснуть снова, но безуспешно.