Она восхищенно прищелкнула языком, ставя чашки в раковину.

Почему этот человек заинтересовался их газетой, размышляла Честити, выходя из лавки.

На Кенсингтон-Хай-стрит Честити остановила наемный экипаж: толпы промокших людей и запотевшие окна омнибуса ее не привлекали. Она не нуждалась в заверениях, что миссис Бидл будет хранить их тайну, но настойчивость поверенных графа не сулила ничего хорошего. Они умны и хитры, неизвестно, к каким уловкам могут прибегнуть и где расставят очередную западню для доверчивых и простодушных. Миссис Бидл – добрая и честная, ей не тягаться с частными детективами, не брезгующими никакими способами, лишь бы добиться своего.

Честити добралась до дома в тот момент, когда налетел порыв ветра и едва не вывернул ее зонт наизнанку.

– Ужасный день, – сказала она Дженкинсу, входя в холл. – Пру вернулась?

– Еще нет, мисс Чесе. Он взял у нее зонтик.

Честити сняла шляпу, отряхнула вуаль.

– Миссис Бидл шлет тебе привет и наилучшие пожелания, Дженкинс.

Она отряхнула плащ и передала дворецкому.

– Передай Пру, когда вернется, что я в гостиной.

Дженкинс поклонился и отправился сушить промокшую одежду. Несколькими минутами позже он услышал, что пришла Пруденс, и направился в холл.

Пруденс приветствовала его несколько рассеянно. Она ни на минуту не могла забыть о документах, лежавших в сумке, думая о том, что холл, в котором она стоит, больше не принадлежит семье Дунканов, если, конечно, отцу не удастся каким-то образом выплатить долг.

Или доказать, что этот долг – фикция, результат обмана и подлога.

– Вы немного бледны, мисс Пру. Все в порядке? Взволнованный голос Дженкинса вывел ее из задумчивости.

– Да, – ответила Пруденс. – Все хорошо. Просто день сегодня очень сырой. – Она заставила себя улыбнуться, пека снимала верхнюю одежду. – Есть сообщения?

– Телефонный звонок от сэра Гидеона, мисс Пру. Пруденс почувствовала, как в кровь хлынул адреналин.

Она физически ощутила возбуждение, мгновенно вытеснившее из головы все остальное.

– Просил что-нибудь передать?

– Он сказал, что погода скверная и вам не стоит добираться до его квартиры самой. В шесть часов за вами приедет его шофер.

– Как он внимателен, – пробормотала Пруденс. – Благодарю тебя, Дженкинс. Не отправишь ли весточку Кон? Попроси ее заглянуть к нам без промедления при первой же возможности.

Она поспешила в гостиную. Честити как раз отвечала на письма, публиковавшиеся в колонке тетушки Мэйбл в газете «Леди Мейфэра», когда появилась Пруденс. Честити подняла голову и повернулась на стуле.

– Есть новости? У меня кое-что есть.

Лицо ее показалось Пруденс встревоженным. Пруденс кивнула:

– Сначала расскажи ты.

Честити описала ей все, что случилось утром.

– Боюсь, как бы они не откопали чего-нибудь, несмотря на то что все держат язык за зубами. Может быть, лучше прервать публикации, залечь па дно?

Пруденс наклонилась к огню погреть озябшие руки. Потом выпрямилась, и блеск в ее глазах приободрил Честити.

– Что тебе удалось найти?

Пруденс раскрыла сумочку и молча протянула бумаги сестре. Честити без труда поняла их значение. Она молча их перечитывала, разложив на секретере. Затем подняла глаза:

– Надо, чтобы это прочла Кон.

– Я попросила Дженкинса послать за ней. Честити недоумевающе покачала головой:

– Получается, что хозяин нашего дома теперь – Беркли. Пруденс беспомощно развела руками.

– Значит, на карту поставлено гораздо больше, чем «Леди Мейфэра»?

Пруденс кивнула:

– Это удар прямо в сердце.

– Давай-ка дождемся Кон и вместе с ней обсудим эту ужасную новость, – сказала Честити. – У миссис Бидл оказалось несколько писем для нас. Может, взглянем на них, пока дожидаемся Кон?

Она извлекла из сумочки несколько конвертов.

– Страшно их вскрывать.

И все же Честити вскрыла конверты.

– Это письмо прямое и безыскусственное. В нем просьба обратиться через нас к любителям поэзии. Не совсем похоже на письмо с просьбой подыскать подходящую пару. Автор письма просит организовать кружок любителей поэзии. – Она бросила взгляд на сестру и пожала плечами. – Как ты думаешь, не составить ли нам список таких любителей?

– А почему бы и нет? – ответила Пруденс. – Соберутся люди с одинаковыми вкусами и складом ума. По-моему, вполне безобидно.

Честити кивнула и бросила письмо на секретер, переключив внимание на следующее. Пробежав его глазами, она молча передала его Пруденс.

«Всем заинтересованным лицам! Небезразличное к вашей судьбе лицо обладает кое-какой информацией, имеющей важное значение для владельцев и издателей газеты «Леди Мейфэра», учитывая предстоящий процесс о клевете. Появились кое-какие факты, возможно полезные для защиты. Необходима личная встреча в месте, которое выберут сами издатели. Информация, которой мы располагаем, представляет величайшее значение и должна быть доставлена вовремя. Пожалуйста, напишите по вышеуказанному адресу без промедления и поверьте, что мы самые искренние почитатели и друзья газеты «Леди Мейфэра»». Пруденс посмотрела на сестру:

– Это ловушка.

– А что, если нет?

– Уверена, что ловушка. – Она задумчиво покусывала ноготь. – Письмо анонимное.

– Как и наша газета, – возразила Честити. – Если это друг Беркли или, возможно, бывший его друг, он, должно быть, не хочет, чтобы его имя стало известно. Предположим, что он знает о махинациях Беркли и у него есть свидетельства этих махинаций. Может быть, он их жертва, как и отец. Разве мы имеем право сбрасывать это со счетов?

– Не знаю, Чес.

– Ты должна показать письмо Гидеону.

Пруденс кивнула:

– Покажу, когда увижусь с ним нынче вечером. Она сложила письмо и положила в конверт.

– О, вот и Кон, – сказала Честити, услышав шаги на лестнице и сразу узнав их.

– Давайте отправимся куда-нибудь на ленч, – сказала Констанс, войдя в гостиную.

– Это самая лучшая идея, которую я услышала за целый день, – обрадовалась Пруденс. – Но сначала прочти вот это. А я пока сменю башмаки. Они насквозь промокли. – Пруденс кивком указала на документы на секретере: – Тут еще письмо. Дай его ей, Чес.

Честити протянула сестре письмо.

– Куда пойдем на ленч?

– В «Суон и Эдгар», – предложила Констанс, просматривая бумаги.

– Отлично, – одобрила выбор сестры Пруденс, направляясь к двери.

– Там отличная кухня. К тому же я собираюсь купить пейслийский шарф под цвет моего вечернего платья оттенка полыни, – сказала Констанс. Помолчав, она спросила: – Значит, сегодня вечером ты встречаешься с адвокатом?

– Так уж получилось. Но когда дочитаешь письмо, поймешь, что деловая встреча необходима и неотложна, – заявила Пруденс. – Скажу Дженкинсу, что на ленч мы дома не останемся.

– Деловая встреча? – пробормотала Констанс, поднимая брови и глядя на закрывшуюся за Пруденс дверь.

– Сомневаюсь, что у Пру сейчас есть время или настроение для чего-нибудь другого, – заметила Честити с несвойственной ей резкостью. – Прочти и сама все поймешь.

Констанс поняла и вскинула брови, когда закончила чтение. Честити была абсолютно права.

– У Беркли залоговое письмо на дом, – произнесла она шепотом. – Уму непостижимо.

Честити кивнула.

Ровно в шесть часов вечера Пруденс села в присланную за ней машину и приняла от шофера теплый плед, которым накрыла колени. Шофер также опустил кожаные занавески с обеих сторон открытой машины. Когда они подъехали к дому на Пэлл-Мэлл-плейс, парадная дверь распахнулась, едва Пруденс, сопровождаемая шофером, державшим над ее головой зонтик, ступила на верхнюю ступеньку крыльца.

– О, вы совершенно точно рассчитали время, Милтон! – зазвенел детский голосок. – Дорога заняла у вас ровно три четверти часа.

– Обычно, мисс Сара, я в таких случаях не ошибаюсь, если не возникают непредвиденные обстоятельства, – ответил шофер со снисходительной улыбкой.