Литмир - Электронная Библиотека

— Кажется, так, — ответил отец, кладя себе на тарелку кусок бекона. — Теперь все внимание госпожи Кирстон принадлежит тебе. Можешь радоваться.

— Но разве я не должна помогать Гэрри? — Лиззи с надеждой посмотрела на отца.

— Хочешь оставить бедную госпожу Кирстон без дела? — насмешливо воскликнул он. — Как ты можешь, Лиззи?

Лиззи не оценила шутку. Она закончила свой завтрак с гримасой отвращения.

— Можно мне идти, папа?

Он взглянул на ее пустую тарелку и кивнул:

— Скажи, чтобы Гэрри спустилась и тоже поела. Ты можешь посидеть с Нэн до возвращения госпожи Кирстон.

Лиззи убежала, и через пять минут спустилась Генриетта, как раз в тот момент, когда Дэниел собрался уходить.

— Как она?

— Спит, — ответила Генриетта. — Сон — лучшее лекарство.

— Верно. — Он нахмурился, держась за ручку двери. — Как ты думаешь, следует вызвать врача?

— Посмотрим, как она будет чувствовать себя к обеду. Лиззи съела свой завтрак?

— При моем содействии. Я пришел как раз вовремя, чтобы не дать ей выкинуть яйца в окно. — Дэниел все еще стоял у двери, не решаясь уйти. — Ты сама поешь хорошенько, Гэрри.

— Я не голодна. А теперь иди, Дэниел. — Она слегка подтолкнула его. — Или ты не доверяешь мне?

Дэниел сам не знал, доверять ей или нет. Он все еще считал жену слишком юной, однако в данный момент она держалась весьма уверенно.

— Я постараюсь вернуться как можно скорее, — сказал он и вышел.

Придя к обеду, Дэниел обнаружил в доме полный порядок. Генриетта тихо сидела в комнате больной, госпожа Кирстон и послушная Лиззи занимались уроками в классной комнате, повар был на кухне, откуда доносились вкусные ароматы, а Хильда полировала воском мебель.

— Не могу понять, почему я ожидал застать в доме хаос? — сказал он, наклоняясь над Нэн, которая приветствовала его неким подобием улыбки. — Как себя чувствуешь, моя малышка? — Он поцеловал дочку в лоб.

— Мне плохо, — сообщила Нэн хриплым голосом. — Но не так, как утром.

Дэниел взглянул на Генриетту, та кивнула, подтверждая слова Нэн.

— Рад это слышать, — весело сказал он, присаживаясь на край кровати. — Голова больше не болит?

— Немного, — прохрипела Нэн. — Гэрри поиграла на гитаре, и я заснула.

— Не уверена, следует ли считать это комплиментом, — засмеялась Гэрри. — Пойду принесу бульон, а папа поможет тебе поесть.

В комнату влетела Лиззи.

— Ты не понимаешь, какое счастье болеть, Нэн, — заявила она с выражением отвращения на лице. — Все утро я заучивала скучные псалмы, и мне кажется, что это ужасно глупое занятие.

— Не думаю, что ты можешь судить об этом, дитя мое, — сказал Дэниел. — И тем более в таких выражениях.

Удрученная Лиззи посмотрела на мачеху, ища поддержки. Гэрри подмигнула ей:

— Сбегай на кухню и попроси у повара чашку бульона для Нэн.

Лиззи исчезла, а Дэниел, не заметив подмигивания, сурово сказал:

— Если я разговариваю с Лиззи, ты не должна вмешиваться, Генриетта.

— Но эти псалмы действительно очень скучные. И, по-моему, глупо тратить целое утро на их заучивание. Лиззи могла бы за это время научиться чему-то более полезному.

— Например, дисциплине и сдержанности, — заявил Дэниел. — Кстати, заучивание псалмов приучает и к тому, и к другому. — Брови Генриетты скептически приподнялись, и Дэниел не удержался от смеха. — Может быть, ты и права. Надо поговорить с госпожой Кирстон.

— Ты скажешь ей, чтобы мы больше не заучивали псалмы? — Вопрос Нэн заставил их вспомнить, что они не одни, и Дэниел укоризненно покачал головой, глядя на Генриетту.

— Это тебя не касается, Нэн, — твердо сказал он. — А вот и Лиззи с бульоном.

— Папа собирается сказать госпоже Кирстон, чтобы мы больше не учили псалмы, — сообщила Нэн сестре, беззастенчиво пользуясь преимуществами больной.

— Я не говорил этого, — возразил отец. — Я сказал, что все мои разговоры с воспитательницей вас не касаются.

— Но ты имел в виду именно это. — Нэн открыла рот, чтобы проглотить ложку бульона, которую поднес ей Дэниел.

Лиззи радостно захлопала в ладоши.

— Ты сегодня поговоришь с ней об этом, папа?

Генриетта у двери корчилась от смеха, видя, как выкручивается Дэниел.

— Уходи отсюда, — сказал он. — С тобой только одни проблемы.

Продолжая смеяться, она спустилась вниз.

Вскоре к ней присоединился Дэниел.

— Ты оказываешь на них дурное влияние, — заявил он. — Я начинаю сожалеть, что слишком доверял тебе. Ты не заслуживаешь награды.

— О, ты был у леди Моррис? — За всеми этими утренними хлопотами она совсем забыла о других проблемах.

— Да. Хочешь вина?

— Будь добр. — Генриетта взяла бокал и терпеливо ждала продолжения. Дэниел молчал, смакуя вино, и она встала на цыпочки и поцеловала мужа в уголки губ. — Прошу прощения за причиненное беспокойство. Однако я думаю, что была полезной сегодня утром.

Дэниел опустил палец в бокал и медленно провел им по ее губам. Она быстро облизала губы и улыбнулась. Он повторил, явно наслаждаясь игрой, пока Генриетта вдруг не схватила палец своими острыми зубками.

— Ах ты, лисичка!

— Так что же сказала леди Моррис?

Прежде чем ответить, Дэниел сделал большой глоток и крепко сжал губы, держа вино во рту. Затем крепко прижался губами к губам Генриетты, заставляя их раскрыться, и заполнил ее рот сладким напитком. Она нашла это ощущение весьма приятным. Прохладное вино и тепло его языка сделали поцелуй необычным, восхитительным, и Генриетта забыла все на свете.

Когда он наконец оторвался от нее, Гэрри еще долго не шевелилась. Голова ее была все так же приподнята, веки опущены, губы приоткрыты.

— Еще? — спросил Дэниел. Она энергично кивнула, не открывая глаз, и он засмеялся. — Ты такая чувствительная, моя фея. — Сделав еще глоток вина, он снова поцеловал ее.

— О!..

Испуганный вздох у двери заставил их резко прекратить игру. Дэниел посмотрел через голову Гэрри туда, где с широко раскрытыми глазами стояла Лиззи.

— Я думала, что уже пора обедать, — пробормотала она.

— Верно, — весело сказала Генриетта, поворачиваясь лицом к девочке. — Нечего смущаться, Лиззи, если папа целует меня. Женатые люди всегда так делают.

— Они также предпочитают, чтобы другие стучали в дверь, прежде чем открыть ее, — сухо добавил Дэниел. — Постарайся запомнить это на будущее. — Он легким шлепком направил ребенка в столовую. — Добрый день, госпожа Кирстон.

— Добрый день, сэр Дэниел. — Воспитательница, стоявшая на своем обычном месте возле стола, присела перед хозяином и только потом обратила внимание на Лиззи. — Ты должна закалывать волосы гребешком, Элизабет. Прошу прощения, сэр Дэниел, но я была занята с Нэн и не заметила.

— Сегодня мы могли бы не обращать на это внимание, — сказала Генриетта. — Утро было таким беспокойным, и Лиззи помогала нам, не так ли, Дэниел?

— Да, конечно, — сказал он, встретившись взглядом с женой. — Думаю, в данном случае не стоит беспокоиться из-за такой маленькой неаккуратности, госпожа Кирстон. — Дэниел начал резать гуся, накладывая на тарелку воспитательницы кусочки, которые, как он знал, она особенно любила.

— А Джулия не составит нам компанию, Дэниел? — спросила Генриетта, передавая блюдо с топинамбурами госпоже Кирстон, которая, несмотря на повышенное внимание, пребывала в дурном настроении после неодобрительного замечания хозяина.

— Леди Моррис с радостью приняла наше предложение, — ответил он. — Лиззи, ты предпочитаешь крылышко или грудку?

— И то, и другое, пожалуйста. — За обедом Лиззи наверстывала упущенное за завтраком.

Генриетта накладывала ребенку овощи, в то время как ее мысли уже приняли другое направление. Она должна как-то известить Уилла об удаче. Он был таким несчастным вчера, когда уходил от них, что она не могла не посочувствовать ему. Однако с тех пор у Генриетты не было времени поговорить с Уиллом. Надо повидать его после обеда. Нет, она не сможет встретиться с ним, так как жар у Нэн еще не спал. Генриетта чувствовала ответственность за ребенка и не хотела передоверять заботу о девочке воспитательнице. Дэниел после обеда снова уйдет и не сможет посидеть с больной. Однако записку могла бы передать Лиззи. Девочка уже достаточно взрослая, чтобы пройти три улицы и отнести записку. Надо, конечно, сказать Хильде, чтобы она проводила ее, но это не проблема.

64
{"b":"9284","o":1}