– Мобильный Александра с собой из дома прихватила. А ее комп домашний? – задал новый вопрос Клавдий. – Проверили?

– Старые школьные файлы, финансовые таблицы из колледжа, разная финансовая лабуда. В ее профиле во «ВКонтакте» мало информации и постов. Сплошной этот, как его… бодипозитив! – участковый печально усмехнулся. – Ну, ей по интересам. Не красотка ж…

– А домашний комп Руслана? – продолжил Клавдий.

– Нет его у Розы Сайфулиной. Сказала мне – увез ноутбук Руслан, когда в Москву на работу перебрался. Мы до сих пор не установили, где он жил с апреля, покинув Скоробогатово.

– Фотографии Александры Севрюниной у тебя есть, Михал Михалыч? – спросил по-свойски Клавдий. – Скинь нам, а?

Бальзаминов достал мобильный, пролистал, нашел.

– Диктуйте номера, волонтеры, – объявил он.

Через минуту обоим друзьям пришли фотографии пропавшей без вести.

Макар внимательно изучал снимки: Александра Севрюнина и точно красотой не отличалась. Удивительной у нее была лишь густая и длинная русая коса ниже пояса. Почти на всех фотографиях она запечатлена именно с туго заплетенной косой. И лишь на одной с распущенными по плечам волосами, подобно русалке. В остальном – рядовая внешность: невысокая, крепко сбитая, широкобедрая, крупная и слегка нескладная девушка с голубыми глазами на круглом пухлом лице. Нос курносый, массивный, портящий ее внешность. Правда, кожа на лице сияла, излучая свет. Светлые брови, белесые ресницы, рот – этакая «куриная гузка». Выражение лица сосредоточенное и надменное. Ни на одном снимке Александра Севрюнина не улыбалась на камеру. Однако все мелкие недостатки внешности перевешивали ее юность и свежесть. Двадцать лет – волшебный возраст. На нескольких фотографиях Севрюнина была в длинном сарафане с открытыми покатыми плечами. На одном снимке – нарочито броско накрашенная в выпускном платье – ядовито-розовом в стиле «барби». На прочих фото она делала селфи в домашнем худи, в джинсах в облипочку и в черной кокетливой короткой шубке из искусственного меха.

Клавдий отыскал у себя фотографии Руслана Карасева. Сравнил обоих пропавших без вести бывших одноклассников.

– В общем-то, они друг другу подходят. Чисто визуально, – констатировал он. – Версия – они удрали вдвоем. Сладкая парочка.

Участковый Бальзаминов молчал. Лицо его приобрело странное выражение. Макар старался изо всех сил, но «считать», о чем размышляет хитрый бывалый участковый, не мог.

– У Александры имелся свой собственный счет, – произнес Бальзаминов медленно. – Мамаша ее мне призналась. Отец ее туда деньги посылал напрямую с шестнадцати лет Александры – не желал своей бывшей деньги в руки давать. Боялся, наверное, – на любовника молодого та потратится. Александра же к деньгам отца всегда относилась рачительно. И школьницей-девочкой копила, имела достаточно денег на карманные расходы. А с момента окончания школы на счету у нее вообще лежало сто восемьдесят тысяч. В марте она сняла все наличные деньги – я с ее мамашей в банк ездил, там нам распечатку дали. По словам матери, в марте Александра приобрела себе новый айфон. Но на него не все деньги потратила. У нее могла остаться немалая заначка. Вывод: средствами для поездки в Сочи она и правда располагала. На билет ей бы хватило. И на первое время на курорте.

– И Руслан заработал в Москве, – подхватил Макар. – Вместе они…

– А ее вещи? Она взяла из дома одежду, чемодан, рюкзак? – задал важный вопрос Клавдий.

– Мадам Севрюнина затрудняется точно сказать – я поинтересовался, конечно. – Бальзаминов жевал сладкий хворост, запивая приторным чаем. – Заладила: я ее не контролировала, Алина жила сама по себе. Я по командировкам моталась в филиалы фирмы… Я по горло занята… С молодым любовником она голову потеряла. Дочку забросила. Все твердила мне: дочь совершеннолетняя, самостоятельная. Все ждала – объявится та, позвонит, пришлет сообщение. Правда, с течением времени ее материнская надежда угасла. Севрюнина сейчас отпуск оформила – вроде в Сочи с любовником улетают на днях – Александру искать самостоятельно на морях. А там уж не знаю – может, просто снова отдохнуть они решили вместе с женишком.

– Когда дочка без вести пропала, мать планирует отдыхать?! Ты, Михал Михалыч, их обоих в гибели Александры разве тоже не подозреваешь? – осведомился Клавдий. – Если предположить, что дочка матери мешала устраивать новую личную жизнь?

Бальзаминов глянул на него остро.

– Сами клинья подбейте к ее мамаше. Вдруг вам, волонтерам, повезет больше, чем мне. Только надо и Руслана тогда со счетов не сбрасывать.

– То есть их убили… если убили… вместе? – спросил тревожно Макар.

– Не забывайте про записку Александры, – напомнил Бальзаминов. – Нет у меня пока законных оснований записывать ее в жмурики. А ее мать с любовником в душегубы.

– Дайте нам адрес Севрюниных, пожалуйста, – попросил Макар. – И подскажите, где найти подружку Александры – дочку парикмахера.

– Она в нашей парикмахерской-эконом работает посменно, – ответил Бальзаминов. – Езжайте… адрес вот вам… отыщите ее на месте. А Севрюнина живет в «пасте».

Увидев недоуменные лица приятелей, он заржал.

– Хухрин с компаньонами в благословенные времена процветания и тотального гламура приобщал и нашу глубинку к европейской цивилизации. Навез итальянских спецов на фабрику – поваров-консультантов, – построил для них современный кондоминиум. Одну секцию подарил Севрюниной с дочкой, откупился. Крайний коттедж справа – отыщете. Три другие секции пустуют, на продажу выставлены. Итальянцы покинули Скоробогатово. У местных купить бабла нет. Охотников переселиться тоже нема… Для дачников-москвичей кондоминиум не годится. Он прямо напротив хлебозавода с фабрикой расположен. Фуры спать по ночам мешают.

«Пасту»-кондоминиум для бывшего иностранного персонала Клавдий и Макар отыскали в Скоробогатове быстро, едва лишь проехали от шашлычной прямиком к хлебозаводу. Небольшие кирпичные двухэтажные коттеджи на огороженной ухоженной территории. Напротив через дорогу – современные фабричные корпуса, покрашенные в розовый и бежевый цвета.

Макар подрулил к воротам кондоминиума и посигналил.

– Мать Александры вроде не выглядит несчастной и скорбящей, – Клавдий кивнул на решетку ворот.

За ними появилась высокая стройная темноволосая женщина в широких джинсах-карго и полосатой майке.

– Риелтор? Покупатели? Коттедж смотреть? Опять?! – визгливым тоном прокричала она. – Я вам не привратник! Риелтор у владельца код обязан узнать на въезд!

Женщина нажала кнопку пульта и открыла им ворота. Они въехали и вышли из машины. Она демонстративно повернулась спиной, намереваясь уйти в свою секцию…

– Вы Севрюнина? Мама Александры? – спросил громко Клавдий.

Брюнетка резко обернулась. Темные густые ухоженные волосы рассыпались по плечам.

– Да. А вы кто? Что вам угодно? – Она уставилась на Клавдия в черном костюме. Затем перевела взор на Макара. В ее темных глазах вспыхнули искры интереса.

Макар мысленно сравнил дочь и мать. Ни малейшего сходства! Трудно вообразить более разные создания: стройная, поджарая, смуглая, изящная брюнетка-мать и приземистая, ширококостная, круглолицая русоволосая дочь с курносым носом. Лишь одна общая деталь у обеих – великолепные волосы.

– Нас направил к вам участковый Бальзаминов, – веско начал Клавдий. – Мы представляем интересы Розы Сайфулиной, чей сын Руслан пропал без вести, – Клавдий назвал свою фамилию и представил Макара как своего напарника. – Участковый сообщил нам об исчезновении примерно в тот же период – в мае – и вашей двадцатилетней дочери, бывшей одноклассницы Руслана. Для себя участковый поиски объединяет. Мы с моим напарником склонны теперь рассматривать оба исчезновения в единой плоскости.

– Вы частные детективы? – вежливо осведомилась Севрюнина.

Клавдий кивнул, но сразу пояснил:

– Мы действуем в интересах Розы Сайфулиной.