Он предложил мне обращаться к нему с любыми вопросами и выражая доверие, дал понять что ждет меня в любое время дня и ночи, как на работе, так и дома.
Также он заглянул мне в глаза и сказал, что если у нас с его дочерью все сложится, то он будет рад иметь видеть сына в своем доме.
А если не сложиться, то все равно будет рад ее дружбе со мной. Это немного растрогало меня, потому что напомнило об отце. Я был рад, что все это он сказал мне с глазу на глаз.
Было видно, что он испытывает настоящее мужское уважение в мой адрес
Потом прокурор сообщил Маше, что она может ходить со мной в любое время и в любое место, не спрашивая у него разрешения.
Маша сказала, что такое с ним произошло впервые в жизни и она не верит своим ушам. Она шутила, что я, не иначе как подсыпал ему какого-то колдовского зелья.
Правда попользоваться его предложением нам с Темой пока совсем не светило.
Мне с другом дали два дня на сборы и прощание с близкими. По настоятельной просьбе генеральского адъютанта, скорее звучащей, как приказ, нам было разрешено рассказать близким только то, что мы уходим в армию.
К моему удивлению нас не пытались вербовать или приглашать в Комитет, даже предложили самостоятельно выбрать род войск, при условии, что у нас не будет противопоказаний по здоровью при прохождении медкомиссии.
Год назад страна вступила в злополучную войну в Афганистане. Тема, как и большинства парней нашего возраста, бредил десантными войсками и не смотря ни на какие мои уговоры попросился в ВДВ.
Я же хотел продолжить водолазную династию и дело отца поэтому записался во Флот.
Моя Ба сначала поохала, услышав новости про армию, но потом сказала, что это пойдет мне на пользу.
Дед внимательно выслушал мой рассказ о приключениях с Солдатенко и команде, задал несколько уточняющих вопросом и успокоился. Ему отдельно звонил Нечаев и что-то объяснял ему.
Видимо, разговор с генералом и мой рассказ полностью устроил деда, потому что он спокойно напутствовал на службу во Флоте, можно даже сказать, что благословил.
Не знаю откуда, но Вика прознала, про то, что я ухожу в армию и прилетела в день проводов. Мне было очень неудобно, потому что в армию меня провожали сразу две девушки, которые пообещали писать и дождаться. При чем обе знали об этом.
Перед самым отъездом на кгбшный объект — генерал отверг все наши просьбы с Темой, был неумолим и настоял на своем. я заехал к Наталье Филипповне, вернуть ключи и попрощаться.
Она проводила мне с улыбкой и легкой грустинкой в глазах.
— Будь я помоложе, я бы обещала тебя ждать, Бодров. Хорошей тебе службы.
Мы нежно обнялись с ней, она не удержалась и поцеловала меня в губы.
Выходит, что из армии меня ждут три девушки. Сволочь и везунчик, ты, Бодров!
Глава 4
Я же хотел продолжить водолазную династию и дело отца поэтому записался во Флот.
Моя Ба сначала поохала, услышав новости про армию, но потом сказала, что это пойдет мне на пользу.
Дед внимательно выслушал мой рассказ о приключениях с Солдатенко и команде, задал несколько уточняющих вопросом и успокоился.
Ему отдельно звонил Нечаев и что-то объяснял ему. Видимо, разговор с генералом и мой рассказ полностью устроил деда, потому что он спокойно напутствовал на службу во Флоте, можно даже сказать, что благословил.
Не знаю откуда, но Вика прознала, про то, что я ухожу в армию и прилетела в день проводов.
Мне было очень неудобно, потому что в армию меня провожали сразу две девушки, которые пообещали писать и дождаться. При чем обе знали об этом.
Перед самым отъездом на гбшный объект — генерал отверг все наши просьбы с Темой, был неумолим и настоял на своем.
Я заехал к Наталье Филипповне, вернуть ключи и попрощаться.
Она проводила мне с улыбкой и легкой грустинкой в глазах.
— Будь я помоложе, я бы обещала тебя ждать, Бодров. Хорошей тебе службы.
Мы нежно обнялись с ней, она не удержалась и поцеловала меня в губы.
Выходит, что из армии меня ждут три девушки. Сволочь и везунчик, ты, Бодров!
* * *
Я уже и позабыл каково это — ожидать изменений в жизни. Волнения от предстоящей службы в армии, а в моем случае во флоте, быстро улеглись в первую же неделю пребывания на конспиративной квартире, которую нам предоставил адъютант нечаева.
Нам было позволено тренировать в небольшом закрытом дворе в котором стояли брусья и турники. Так же в нашем распоряжении имелись гантели и гири.
Каким-то чудом нам в конспиративной квартире оставили магнитофон и огромное количество видеокассет с зарубежными и нашим фильмами.
Мы пересмотрели почти всю видео коллекцию. Не ожидал, что мне захочется посмотреть старые фильм по второму, а некоторые даже по третьему кругу.
Единожды за все время нас выселили под наблюдением в парк погулять не позволив встретиться ни с кем из знакомых.
Зато к нам приехал адъютант Нечаева и привез гимнастерки, нитки, иголки, полоски белой хлопковой ткани — подворотнички и приказал учиться подшивать их на время.
Он показал нам, как это делается, заставил при нем несколько раз «подшиться», и убедившись, что мы делаем эту операцию правильно сказал:
— Потом еще спасибо скажете, попомните мои слова.
Поначалу мы отнеслись его «заданию» скептически, но стали подшивать воротник во время просмотра фильма.
Через некоторое время мы набили руку, и умудрялись укладываться в две минуты, начав с десяти.
Кроме прочего на объекте присутствовала отличная библиотека и мы много читали. Я с удовольствием предавался чтению, выбирая книги, которые всегда планировал, но не успел прочесть за обе жизни.
Сейчас времени было навалом. Продукты нам привозили раз в неделю и мы готовили сами себе.
Меня удивляло, что нам предоставили полную свободу и мы сами планировали чем заниматься, когда готовить и есть.
Единственной мерой воздействия был регулярный ранний подъем. Каждое утро вне зависимости от дня недели ровно в шесть утра пронзительно звонил электронный будильник на стене, который невозможно было снять, отключить или перенастроить.
При этом сами по себе настенные электронные часы были все еще большой редкостью и являлись довольно «продвинутым» прибором советского производства для тех лет.
Мы не заметили, как пролетели четыре месяца и началась наша армейская служба.
Служба в армии в СССР, как известно, практически касалась всех поголовно. И ее считали почетной обязанностью, нежели бременем.
Два года проведенные на службе в рядах Советской армии или три в Военно-морском флоте были абсолютно нормальным явлением для парней страны.
Все те, кто достиг восемнадцатилетнего возраста и более, и умел заполнить графу «пол» в анкете, проставив в нужной графе букву «М», подлежали призыву.
Исключение составляли семейные успевшие настрогать двоих и больше детей к призыву, студенты дневных отделений ВУЗов, которым давалась отсрочка.
Ну и те, кто явно не мог служить по состоянию здоровья или инвалидности.
То есть в семидесятых и начале восьмидесятых подавляющее большинство парней призывного возраста, вне зависимости от географии, профессии и социального происхождения поступали на срочную службу в ряды Советской армии.
Начало моей службы разительно отличалось от того, что я ожидал.
Все было не так, как представлялось. Память стирала события и детали прошлой жизни. И новое будущее было таким же неизведанным, как и у любого другого человека жившего со мной в одно время.
Я не ожидал, что меня сразу отправят в учебку, где процесс обучения был настолько интенсивный, что я даже не успевал толком привыкнуть к быстрой смене остановки.
Скажу сразу, что я не стал в одночасье матерым боевым пловцом в черном гидрокостюме с АПСом наперевес. Так назывался специальный подводный автомат, индивидуальное оружие пловца-аквалангиста.
О моей принадлежности в Военно-морскому флоту великой империи напоминал только ремень матроса с медной пряжкой, на которой была изображена красная звезда, поверх якоря и тельняшка с черно-белыми полосами.
