Он смотрел прямо перед собой и не обращая на меня никакого внимания прошипел:

— Отвали салабон! Не видишь старослужащий здесь ест!

Я огляделся. В столовой у всех столов было по четыре стула и ни одного свободного, кроме тех трех, которые стояли передо мной.

Это было мерзкое поведение.

В столовую начали заходить ребята из третьей смены. Они очень быстро занимали освободившиеся места.

Первым моим желанием было вылить горячий кисель на голову этой твари. Я стоял и раздумывал, как именно я буду его бить, и стоит ли мне использовать ложку, которая лежала на тарелке с запеканкой.

Ему стоило настучать ею по лысому затылку. Но тут он встал и сделал то, чего я никак от него не ожидал, поэтому я не успел среагировал.

— Я тебе сказал иди нах отсюда? — и тут же выбил у меня из рук посуду с едой.

Вся столовая замерла в ожидании того, что будет дальше. В помещении был слышен лишь звон моей перевернутой тарелки, не разбившейся, но все еще вибрирующей на полу.

Я изумленно смотрел на него и уже собирался вырубить его двумя ударами в челюсть, как увидел улыбающуюся физиономию моего соседа белоруса за спиной этой мрази.

Инцидент в столовой завершился неожиданно для всех.

Слава просто наложил одну свою лапищу на голову хама и начал ее сжимать.

— Какой же урод тебя воспитывал, если ты дожил до двадцати лет и так и не научился вести себя по-людски?

Слава давил медвежьей лапой и я боялся, что голова наглого дембеля вот вот лопнет, как арбуз. «Дедушка» взвыл, побледнел и присел от боли.

— Короче, балбес. С сегодняшнего дня и пока мы находимся здесь в госпитале, ты больше в столовой жрать не будешь. Понял?

Тот быстро быстро закивал головой.

— Не умеешь себя вести, будешь хавать свою пайку один в сортире. Ты точно меня понял?

Мне стало жалко обезумевшего от страха и кивающего головой в знак согласия, дембеля.

Но этот гад заслужил свои обеды в полном одиночестве.

Глава 25

— Короче, балбес. С сегодняшнего дня и пока мы находимся здесь в госпитале, ты больше в столовой жрать не будешь. Понял?

Тот быстро быстро закивал головой.

— Не умеешь себя вести, будешь хавать свою пайку один в сортире. Ты точно меня понял?

Мне стало жалко обезумевшего от страха и кивающего головой в знак согласия, дембеля.

* * *

После того случая я видел этого парня всего лишь однажды, заметив меня он поспешил исчезнуть за дверьми своей палаты.

Моя матросская жизнь в госпитале, который больше походил на курорт более менее наладилась. Некоторые после несения службы в частях называли госпиталь раем.

Температура спала, но как я и предполагал выписывать меня не спешили. Мне продолжали делать уколы и я поправлял здоровье усиленным питанием.

Николай оказался рубаха-парнем, душой нараспашку, он мог сутками травить анекдоты и рассказывать всякие армейские байки.

До армии Коля работал водителем на скорой, а там постоянно, что-то курьезное происходило.

— Как-то был случай. Вызывает жена, беда с мужем, беда а объяснить толком что за беда не может. Ощущение, что убила она его. Приезжаем, иду на всякий с фельдшером и врачом в дом, а там мужик засунул голову в котёл, а оттуда обратно никак. Пришлось целый час ножовкой попеременно котел пилить. Пообещали в следующий раз голову отпилить, так быстрее и проще.

— Самое забавное, когда время от времени вызовы от парочек поступают, ну знаете ребята, это когда они сошлись, а разойтись не могут.

— Как это? — я задал наивный вопрос.

— Нуу короче бывают случаи, что мужчина вошел, а потом не может вытащить свой прибор из подруги. Говорят, что у женщин бывают такие ситуации в состоянии испуга. Раз и схватила его намертво. Так зажимает, что лежи не лежи, а «она» не отпускает. Вот тогда зовут на помощь соседей и просят вызвать «скорую помощь». И смех и грех, да ничего не поделаешь.

— И что «скорая помощь» делает в таких случаях?

— Ну как что. Все как обычно — больницу доставляет. Вообще для этого дела санитары здоровые нужны, четыре человека. Да только, где их взять? Соседей просим. Делается это так — накрывают голубчиков простынёй, одеялом, потом на носилки, берем вчетвером и в стационар, а там уже врачи и медикаментозно и другими приёмами разнимают.

— Да поди дотащи, вдвоем-то небось полтора центнера весят.

— Хорошо я ездил в бригаде, где врач мужик. С ним легко в таких выездах. Хотя и с женщиной одной поработал, с Петровной.

— Красивая?

— Ага, как смерть. Сама как раз центнер наверно весит. Суровая такая, с ней не забалуешь.

— Вызвали как-то нас с ней к одному психу. Бабу хотел, вот и притворился, что с сердцем плохо. Вообщем она к нему заходит, а квартира на первом этаже. Ну слушает меряет давление все такое, а он ее неожиданно за сиськи хвать! Так Петровна от неожиданности стащила его на пол и как начала его молотить по мордасам. А стою главное рядом с открытым окном, курю, и вдруг слышу пациент кричит: «помогите, помогите, убивают!» Я в квартиру. Картина маслом — пациент на полу, а Петровна сверху дубасит кулаками и материться. Грозится цуцурьку его ножницами хирургическими отсечь. Еле с фельдшером ее оттащили.

Потом на восьмое марта подарили ей боксерские перчатки, в которые французские духи положили. Мол, чтобы пациентам не тах больно было.

Истории у Николая были на все случаи жизни. Даже во время службы у него происходили всякие приколы.

Как-то их роту во главе с его земляком, старшиной из Тулы отправили на строительные работы в военгородок.

Задача была перемещать раствор цемента к строящемуся зданию на тачках из большого корыта, куда выгрузилась бетономешалка.

Они немного потаскали, очень устали. А потом кто-то раздобыл трехлитровую бутыль самогона.

Какая стройка без небольшого перерыва? Выпили. Правда из закуски были только конфеты ириски.

Стало не до бетона. Вообщем, все получили по пятое число. Всю следующую неделю они ломами долбили глыбу камня в виде застывшей кучи бетона и таскали её на свалку.

Мы получали по графику четырехразовое питание, внимание медперсонала и даже к концу моего пребывания мне разрешили короткие прогулки.

Вот в такой приятной, для каждого срочника, обстановке промелькнули мои одиннадцать дней в госпитале.

К тому времени соседей моих вписали. Койки заняли новые матросы и старшины.

Я чувствовал себя прекрасно. Температура была в норме. моё уже не болело. К одиннадцатого дня, в палату вошёл заведующий отделением и присев у моей кровати, попросил остальных выйти.

— Бодров. У меня две новости, хорошая и плохая, с какой начнать?

— Давайте с хорошей.

— Тебя завтра выписывают.

— А плохая?

— Ты же вроде как у нас Пдэсэсник?

— Да.

— Боюсь, что тебе дорогу туда заказана…

— Как это?

— По крайней мере сейчас. Годик полечишься, а там видно будет.

— В каком смысле годик?

— Мне твоя электрокардиограмма не нравится, совсем. В твоей флотской специальности нужно иметь здоровье как у космонавта.

— Так у меня и есть здоровье как у космонавта, я не хуже Гагарина и Леонова. Я же в учебке замучился по врачам бегать справки собирать. Я абсолютно здоров!

— Прости, дружище, но мне придется тебя направить на повторную медкомиссию.

— Товарищ капитан, А что у меня почему вы решили что мне нужно проходить повторно медкомиссию?

Заведующий отделением вздохнул, и посмотрев на меня, начал объяснять непонятными для меня медицинскими терминами.

Из всего сказанного я понял что у меня какая-то патология, связанная с сосудами.

— Товарищ капитан, но у меня со здоровьем всегда всё было в порядке, я чувствую себя просто отлично, могу на спор пробежать стометровку подтянуться сорок раз, или отжаться сто раз без остановки.

— Я нисколько в этом не сомневаюсь, — ответил мне военный врач, — вот как раз,повторная медицинская комиссия нужна для того, чтобы подтвердить, что у тебя всё в порядке.