Кирилл Александрийский (376-444) считает, что мысль о воскресении пришла в голову апостолам именно при виде сложенной подобным образом погребальной одежды.
«Во всем рассказе Иоанна чувствуется влияние его личности, — пишет профессор Е. Х. Дей, — в нем присутствуют все приметы не только очевидца, но и человека весьма внимательного… Он описывает, как ученики бежали, кто из них первым достиг гробницы, кто первым заглянул в нее; он не забывает отметить, что Иоанн первым на клонился и, заглянув в низкий дверной проем, увидел лежащие пелены, а Петр, будучи более смелым, первым зашел внутрь; в описании того, что увидел Петр, он употребляет точное греческое слово «фтеорей», в котором есть оттенок исследования; его описание положения, в котором находились пелены и платок, немногословно, но весьма точно в выборе слов; вход в гробницу Иоанна и та вера, которая охватила его при виде пелен, — все это не могло быть ни чем иным, как описанием подлинного очевидца, до сих пор хранящего в памяти всю эту сцену, очевидца, для которого вид пустой гробницы и сброшенных погребальных одежд был решительным мгновением в его жизни и вере».
Нижеследующие наблюдения принадлежат Джону Р. У. Стотту:
«Интересно, что те же источники, из которых мы знаем об исчезновении Тела Иисуса, сообщают о том, что погребальные пелены не исчезли. На это обращает особое внимание Иоанн, бежавший вместе с Петром к гробнице тем волнующим ранним утром. Его рассказ (20:1-10) несет безошибочную печать принадлежности очевидцу. Он обогнал Петра, но отважился лишь заглянуть в гробницу, покуда не пришел Петр и не вступил в нее. «Тогда вошел и другой ученик, прежде пришедший ко гробу, и увидел, и уверовал». Вопрос состоит в следующем: что из увиденного заставило его уверовать? Речь явно идет не только об отсутствии Тела, но и о присутствии погребальных пелен, в особенности же о том, каким образом они лежали.
… Иоанн рассказывает, что покуда Иосиф просил у Пилата отдать Тело Иисуса, Никодим «… принес состав из смирны и алоя, литр около ста». Затем оба они «… взяли Тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи» (19:39-42). Имеется в виду, что. обвивая Тело льняными «бинтами», они помещали благовонный порошок между слоями ткани.
Представим себе, что мы находились в гробнице в момент воскресения Христа. Что бы мы увидели?.. Мы заметили бы внезапное исчезновение Тела… а лишенные поддержки погребальные пелены сразу бы просели под тяжестью благовоний и образовали бы ровный слой. При этом между пеленами и платком, в который была обернута Его голова, образовался бы промежуток, соответствовавший лицу и шее. Что же до самого платка, то благодаря тому, что оборачивался он сложным образом, крест-накрест, он вполне мог сохранить свою выпуклую тюрбанообразную форму, даже оставшись пустым.
Внимательное изучение текста Евангелия от Иоанна показывает, что его автор увидел именно эти три черты сброшенных погребальных одежд. Прежде всего, он увидел «лежащие» пелены. Слово это повторяется дважды, и при первом употреблении в греческом оригинале стоит в эмфетическом положении. (По-русски эта подчеркнутость сохранена — «и увидел пелены лежащие». — Прим. переводчика.)… Далее мы читаем:
"… плат, который был на голове Его, не с пеленами… но… на другом месте». Вряд ли это означает, что платок был свернут и брошен в угол. Он до сих пор лежал на каменной плите, но был отделен от пелен заметным расстоянием. Наконец, тот же платок был «особо свит», а не лежал вместе с пеленами…. Это слово хорошо передает округлую форму, которую сохранял пустой платок.
Нетрудно представить сцену, которую увидели пришедшие к гробнице апостолы: каменная плита, осевшие погребальные пелены, пустой сверток на месте головы и на некотором расстоянии от пелен. Немудрено, что они «увидели и уверовали». Одного взгляда на эти пелены было достаточно, чтобы убедиться в подлинности и чудесной природе воскресения. Ни одно человеческое существо не трогало, не перемещало и не складывало этих пелен. Они напоминали сброшенную оболочку куколки, из которой вышла бабочка.
Погребальные пелены остались в таком виде именно для того, чтобы свидетельствовать о воскресении. Дальнейшие доказательства этой их роли находим в рассказе о том, как Мария Магдалина (вернувшаяся к гробнице после того, как известила о случившемся Петра и Иоанна) «… наклонилась во гроб и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы, и другого у ног, где лежало Тело Иисуса». Очевидно, они сидели на каменной плите, разделенные погребальной одеждой Христа. И Матфей, и Марк приводят слова одного из ангелов: «… Его нет здесь: Он воскрес, как сказал; подойдите, посмотрите место, где лежал Господь…". Верит читатель в ангелов, или не верит, но эти косвенные описания места, где лежал Христос, усиленные как положением, таки словами ангелов, во всяком случае подтверждают взгляд евангелистов, а именно: расположение погребальных одежд и отсутствие Тела были одновременными свидетельствами Его воскресения».
«Мне представляется вполне ясно из Евангелия от Иоанна, — пишет Генри Лейтем, — что благодаря увиденному в гробнице с обоими учениками произошла внезапная перемена…» Почему?
Лейтем описывает увиденное учениками:
«В углублении, в нижней части ложа, лежали погребальные пелены. Они не находились в беспорядке, но покоились точно в том же виде, как когда Иосиф и другие оборачивали их вокруг Тела Господня, хотя, правда, были распластаны, слой за слоем, потому что Тело исчезло. В дальнем конце ложа, на приподнятой его части, отдельно лежал платок, которым оборачивали голову. Он лежал не плоско, а выдаваясь немного над поверхностью камня, сохраняя форму, приданную ему, когда им обвивали голову Спасителя. Ничто в гробнице не указывало на прикосновение человеческих рук: тело было обернуто в смирну и алоэ, но не было видно и следа этих благовонных порошков — все они так и остались между слоями погребальных пелен, куда были помещены при погребении. Нечто в этой сцене поразило Петра и Иоанна до самой глубины сердца; во всяком случае, как мы видим, они вышли из гробницы уже не теми людьми, которыми вошли в нее. Думается, что по мере осмотра гробницы ими овладело впечатление «присутствия в этом месте Бога».
Профессор Лейтем пишет далее о погребальном платке, в который была завернута голова Иисуса:
«Слова «не с пеленами лежащий»… говорят, среди прочего, и о том, что все пелены лежали в одном месте. Если они действительно находились, как я полагаю, в нижней части каменного ложа, то выражение Иоанна совершенно понятно; если же они лежали так, словно были торопливо разбросаны, то в выражении «не с пеленами лежащий» не было бы никакого смысла, поскольку «пелены» не обозначали бы какого-либо конкретного места. Мы вновь замечаем употребление слова «лежащий», не продиктованное абсолютной необходимостью. Платок не лежал плашмя, как пелены, и Иоанн, возможно, хотел подчеркнуть эту разницу».
"… Платок, обернутый вокруг верхней части головы, должен был остаться… на приподнятом каменном изголовье; именно там где его увидели «особо свитым на другом месте», — продолжает профессор Лейтем. Слово «свитый», по его мнению, означает «кольцеобразную форму, вроде тюрбана с вынутой центральной частью».
«Там лежали пелены, — заключает профессор Лейтем, — несколько смятые, но все так же свернутые слой за слоем, так что ни одного зернышка благовоний не просыпалось. Платок также лежит на невысокой ступеньке, служившей подушкой голове покойника; он свернут в подобие парика, и лежит отдельно. Само безмолвие этой сцены делает ее особенно многозначительной. Она многое говорила видевшим ее, она многое говорит и мне, когда я вижу ее своим умственным взором, в утреннем свете, льющемся от открытого дверного проема.
То, что она говорит, можно передать так:
«Все, что было Иисусом из Назарета, прошло через положенные Ему перемены и исчезло. Мы — погребальные пелены, благовония и платок — принадлежим земле, и поэтому остались здесь».
