А ещё их нервировало бесконечное шуршание деревьев, которые жили своей тайной жизнью, шевеля ветками без помощи ветра.

Листья трепетали, извиваясь, как червяки на крючках удочек. Особенно сильно ночью. Словно мечтали их сожрать.

Иногда караульные слышали осторожные шаги Эвентов, и даже иногда различая их силуэты среди деревьев.

Казалось, что странные лестные жители выжидают. И следят за ними.

Три эльфа направлялись к Эверету. Вопреки обычной эльфийской жизнерадостности их лица хранили угрюмое выражение. Тоска и печаль светились во взоре седого эльфа и двух его сыновей. Мэрриет часто выезжал вперёд, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Его два сына, Эррис и Ядвиг, уважая желание отца, двигались немного оставая. Молодые эльфы тоже были печальны, но иногда неприятные мысли уходили, и их лица становились прекрасными и светлыми.

– Тьма обманула нас, - шептал Мэрриет. - Я думал, что выполняю волю светлой богини, а сам действовал по указке зла! Как я мог оскорбить навеки заснувшую Аэлевру и память о ней?! Я, я вызвал Тьму, и придал ей облик самой прекрасной и чистой эльфийской принцессы! Я оскорбил звездную богиню! Мне нет прощения… - стонал он, сжимая кулаки, кусая до крови губы. Перед его внутренним взором открывало пугающие чёрные глаза страшное Нечто. То, что они воззвали к жизни. Он пытался проникнуть в душу этого существа, понять выражение этих глаз, но, не мог…

– Она была такой прекрасной! - шептал золотоволосый Ядвиг брату. Черноволосая голова согласно кивала в ответ. - А папа сжёг её молниями! - сокрушённо, с надрывом, восклицал эльф.

– Но она возродилась, - шептал в ответ черноволосый Эррис. Их взгляды, буравящие спину отца, выражали… ненависть? Обиду? Боль?

Мэрриет не замечал этого, слишком поглощённый своей болью.

… - Остался один день до Эверета! - громко обратился он к сыновьям, останавливаясь и дожидаясь, пока они его нагонят. - Нам хватит мужества - мы должны убить её снова! Вы хорошо запомнили заклинание, которым мы вызвали Зло к жизни? - сурово глянул на них Мэрриет. Эррис и Ядвиг угрюмо закивали, не решаясь открыто противоречить. - Мы должны будем прочесть его снова. И заклинание снова превратит её в ничто. Но для этого нам снова придётся надеть эти ужасные кольца. Дурак я, дурак, что поверил, будто изделие Моргульта может принести в этот мир добро. Мне казалось, что без Моргульта эти кольца достаточно безопасны… Ведь он же не надел четвёртое кольцо. Я думал… Но я ошибался. Мы не смогли справиться с кольцами. Они породили то, что и должны были породить - мрак. Тьму. Боль. А я… где были мои глаза? Раньше я мог заглядывать в будущее, а теперь… Теперь я уже не могу ничего. Разве что попытаться исправить содеянное. За преступление, которое мы совершили, нас всё равно казнят. Так что прятаться, как мы это делали восемнадцать лет, уже поздно. И бессмысленно.

Старый эльф с молодым лицом отвернулся от них. Они снова зашагали дальше. Он редко устраивал остановки, да и те были не слишком долгие.

Он спешил искупить свой грех.

– Я узнал от других эльфов - мне пришлось вступить с ними в мысленный контакт - что она погубила своих родителей, которые вырастили её.

– Но их же убили орки! - рискнул вставить Эррис, невольно стиснув кулаки. - Это был несчастный случай! Давай вообще повесим на неё преступления всех орков, которые когда-либо нападали на эльфов.

Старый эльф хмыкнул, но даже не обернулся. - Ты что, забыл, что орки всегда подчиняются своему создателю и повелителю? Это она приказала им убить эльфов, пока те не догадались о её сущности! Она же сперва приказала уйти приёмным родителям из Лорина, потому что другие эльфы, не покоренные её чарами, могли ощутить в ней Зло. Не дайте, что бы чёрная тень омрачила ваш разум! - проникновенно сказал он.

Сыновья засомневались, переглянувшись. Опалённые страстной верой, его слова прожигали мозг…

– Запомните - она убивает всех, кто не становится её рабом! Тех, кто может увидеть её настоящее лицо. Не дайте ей овладеть вашими душами.

Высокий чёрный замок прочно оседал холм, с которого свысока смотрел на спокойное, гладкое, как шёлк, море. Башни замка воткнуты в небо, как острые ножи в тело. Даже стёкла, отражающие безуспешные попытки солнца заглянуть внутрь - сделаны из чёрного стекла. Перед замком нет рва, к нему ведёт одна дорога, вьющаяся между острыми, тёмно-серыми камнями. Дорога, идущая от Мора.

Замок полон тьмы, сырости и теней, словно бледных призраков. В некоторых покоях замка действительно затаились призраки. Злобные, из тех, которые населяют Могильники. Призраки, не нашедшие покоя, обретшие телесность, которая позволяет им хватать и убивать живых. И горе неосторожным слугам, которые ошибаются дверьми! Они присоединяются к высоким мумиям, лежащим на пышных кроватях, под истлевшим покровом.

Старые слуги никогда не ошибаются в выборе дверей - но мало кто из слуг доживают здесь до старости. Эти люди темны лицом, высохшие, почти как мумии. Их глаза глубоко запали в глазницах и безумно горят. Однако, их множество, весь замок наполнен ими.

Верхние этажи с большими окнами, выходящими на море, предназначены для верных последователей Чёрного господина. Они, как и владелец замка, принадлежат к культу Тьмы. Они поклоняются Свергнутому Светлыми Моргульту, они служат ему, своему тёмному повелителю, они ждут его. Твердо, фанатично верят, что однажды Моргульт вырвется из своей темницы, которая называется Смерть, сразиться со светлыми богами и сам станет божеством… Которое будет им покровительствовать, естественно! И самолично будет править в этом мире.

Верные рабы Моргульта знали наверняка - они будут в числе награждённых и получат лучшие земли, пленных эльфов для забав. И они выстроят себе замки и станут наместниками Чёрного господина, повелителя Зла. И ради этого последователи были готовы отдать жизни и души своему Вечному господину.

… Большая зала с высокими, стрельчатыми окнами, была наполнена запахом тлена и сырости - холодное дыхание призраков пронизывало весь замок. На длинном столе стояло несколько громадных подсвечников, изображающих многоголовых, жутких тварей - подставками для свечей служили их пустые глазницы - освещённые желтым светом, фигурки жутко скалились, и, казалось, вот-вот оживут.

Владелец замка восседал на трое. Он был высок, хорош собой, но мрачной, неприятной красотой: огромные серые, прочти прозрачные глаза, светло-русые пышные, но грязные и жирные волосы, чересчур чёрные для светлых волос ресницы и брови.

Свой род он выводил от самого Моргульта. По легенде, сын Моргульта от какой-то пленной эльфийки - его прадед, а прабабушка - дочь некроманта и тёмной эльфийки. Промежуточные предки - все, как одни, знатного рода и принадлежат к культу Моргульта. В молодом - не старше двадцати пяти лет - мужчине были заметны эльфийские черты, но сильно размытые человеческой кровью. К тому же во тьме от него не исходило мягкое сияние, присущее эльфам.

Сам трон был сделан из чёрного дерева, на котором искусный резчик изобразил искажённые от боли лица с раскрытыми в крике ртами. Ужасные лики были обвиты змеями с глазами из рубинов.

Одет мужчина был в чёрное, только плащ - ярко-алый, оттенка запекшейся крови. На голове - корона из чёрного металла с тремя огромными алмазами.

– Господин Адриан, - вошедшая поклонилась, глядя на сидевшего на троне с неистовым обожанием и фанатичной любовью. Это была невысокого роста, очень крепкая девушка с грубоватыми чертами лица, густыми пепельными волосами и злыми узкими тёмно-серыми глазами. Девушка была в чёрном мужском костюме, на её поясе висел короткий кинжал.

– Что, Алия? - впился в неё взглядом мужчина.

– Пленная эльфийка говорит, что Она покинула Эверет и движется по лесу Эвентов, - сообщила девушка, поклонившись.