– Добрый вечер, мистер Адамс, – поздоровался Дрейк из-за своего стола, как только мы вошли в дверь. – Мистер Родес, – добавил он, кивнув Девону.

– Дрейк, – кивнул в ответ Девон. Спина у него мгновенно стала неестественно прямой. Как и любой нормальный человек, Девон бывал в подобных местах только вместе со мной.

– У меня ваш заказ, – Дрейк достал из-под стола три пиццы, две бутылки газировки и пакет.

Я взял пиццы и газировку, а Девон заглянул в пакет.

– Класс! Я же говорил, что это будет эпично! – он взмахнул коробкой с новой видеоигрой, которую мы выбрали на эти выходные.

– Спасибо, Дрейк, – и я пнул Девона в лодыжку, чтобы заставить его двинуться к лифту.

Из Шато на последнем этаже здания открывался прекрасный вид на Центральный парк. Строго говоря, Шато занимал весь последний этаж. Как только дверь лифта открылась, я увидел себя. Ну, себя позапрошлогоднего – на портрете с отцом. Почему и зачем он его заказал – для меня оставалось загадкой.

– Привет, пап, – пробормотал я портрету. – Здорово снова с тобой увидеться.

– Делай свои дела, Брай, и давай начинать, – крикнул Девон. Он включил громадный телевизор и уселся перед ним на большой кожаный диван.

– Ага, – отозвался я, а потом направился на кухню.

Моей задачей было проверять квартиру раз в неделю. Она была папина. По работе ему приходилось много ездить по всему миру, так что если мне удавалось выпить с ним в кофе раз в месяц – считайте, мне повезло. Но он продолжал исправно платить за эти чудовищные апартаменты в Нью-Йорке, чтобы у нас с ним был общий дом. А поскольку я несовершеннолетний и не имею права жить в квартире один, он платил мне за «еженедельную работу по дому». Не знаю, сколько именно. Это всё исполнение обязательства третьим лицом – но на прошлое Рождество папа прислал своего финансового консультанта, и тот сказал, что на средства, скопившиеся на моём счёте, я мог бы получить несколько докторских степеней и никогда в жизни не питаться лапшой быстрого приготовления.

Я прошёлся по кухне, проверил пустой холодильник. Затем убедился, что ни в одной из трёх ванных комнат не протекли трубы. Проверил гостевые комнаты, папину комнату, мою собственную комнату. Ну, он сказал, что это моя комната, но по правде говоря, я сплю здесь только раз в год – после своего дня рождения, так что не знаю, почему он не разрешит другим людям здесь останавливаться. Он бы озолотился на сдаче в аренду. Но не то чтобы он нуждался в деньгах.

Я закончил проверку и вернулся обратно в гостиную. Девон уже открыл первую пиццу.

– В Шато всё спокойно?

– Всё спокойно, – и я взял в руки геймпад, готовый к битве.

Мы поиграли несколько часов, пока у нас не закончилась пицца, и мы знали, что папа Девона может распсиховаться, если мы ещё задержимся. Нам всегда приходилось следить за временем. Если Девон вернётся домой слишком поздно, родители могут запретить ему ходить со мной, а значит, мне придётся каждую неделю торчать в квартире отца в абсолютном одиночестве. В школе о папе больше никто не знал. То есть, полагаю, люди были в курсе, что отец у меня где-то есть, но никто, кроме Девона, не знал, что он супер-богатый. Когда к тебе уже относятся как к чудику-изгою, меньше всего надо, чтобы все узнали, что ты богатенький чудик-изгой. Конечно, многие стали бы вести себя со мной лучше, но лишь затем, чтобы я покупал им всякую ерунду и водил на шикарные вечеринки.

Девон был единственным, кому я мог рассказать, что на прошлый День благодарения папа прилетел за мной на вертолете, чтобы отвезти пообедать в соседний город, уверенный, что он станет относиться ко мне, как к ходячему денежному мешку.

В общем, мы с Девоном с неохотой покинули квартиру и спустились вниз, чтобы поймать такси. Идти тут было всего пятнадцать кварталов, так что мне казалось, что ловить машину – это просто бессмысленная трата денег, но папа на этом настаивал и оплачивал всё из своего кармана, так что мне было, в общем-то, всё равно.

Ни одного такси перед домом не наблюдалось, а в октябре по вечерам было уже слишком прохладно, чтобы стоять и ждать на улице.

– Давай пройдёмся, – предложил я, и Девон согласно кивнул, сунув руки в карманы.

– Если вы подождёте внутри, мистер Адамс, я могу вызвать вам такси, – сказал новый швейцар, но я прошмыгнул мимо, притворившись, что ничего не услышал. Я не очень-то ощущал себя «мистером Адамсом» и точно не хотел, чтобы какой-то парень в форме с начищенными пуговицами притворялся, будто ему есть до меня дело.

Пройдя один квартал, мы попробовали поймать такси. Несколько проехало мимо. Один таксист затормозил было, но разглядел, что мы подростки, и укатил. Девон не поскупился на выражения, чтобы обругать водителя.

– Идём, Девон, – сказал я. С неба начали падать мелкие капли дождя, оседая в воздухе холодным туманом.

– Нужно было подождать, пока швейцар вызовет такси. – Он поднял воротник куртки.

– Кто-нибудь да остановится. – Я снова поднял руку, даже не глядя на дорогу.

Это словно послужило сигналом для Вселенной. Стоило мне взмахнуть рукой, как рядом остановилось такси. Наружу выбрался парень, притом с такой осторожностью, словно накрапывающий дождь донельзя оскорблял его чувства.

Бывшему пассажиру нельзя было дать больше двадцати. Он был облачён в чёрный костюм, такой же чёрный галстук-бабочку и белую рубашку. Волосы его были ещё темнее, чем галстук, а кожа – даже бледнее моей. Несколько мгновений он рассматривал меня и Девона своими тёмно-синими глазами. Парень выглядел так, словно сошёл с чёрно-белой фотографии. Словно из него вытянули весь цвет.

Девон забрался в такси, как только парень, пошатнувшись, двинулся прочь.

– Брайант, – позвал он. – Хватит глазеть на пьяного чувака, поехали!

Парень оглянулся на нас с таким видом, словно собирался что-то сказать. Я запрыгнул в такси, захлопнул дверь и назвал водителю адрес Девона. Когда машина тронулась с места, парень как раз брёл к ресторану с блестящим фиолетовым тентом, натянутым над верандой.

– У кого-то был хороший вечер, – пробормотал я.

– А может, и нет, – ответил Девон так тихо, что я еле расслышал его за орущим радио. Он повернул ладонь и показал мне телефон.

– У вас там всё в порядке? – спросил таксист.

– В полном, – я забрал телефон у Девона и сунул его в карман.

Знаю, о чём вы думаете. А что насчёт бюро находок? Почему ты не отдал телефон водителю? Но я достаточно вещей оставлял в такси, чтобы знать: стоит потерянному попасть в ящик для забытых вещей у водителя, и законный владелец может проститься со своей вещью. Пускай чёрно-белый парень хотел устроить со мной перепалку прямо посреди Сентрал-парк Веста, потерять телефон в Манхэттене – не сахар, и я собирался приложить все усилия, чтобы ему помочь вернуть свою собственность.

Если бы я только знал, чем закончится история с этим дурацким телефоном, я бы выкинул его из окна такси в ближайший водосточный жёлоб. Никто не заслуживал того ужаса, в который вот-вот превратится моя жизнь, – даже этот задирающий цену, оглушающий кантри и воняющий луком водитель такси.

Честно говоря, в тот вечер телефон совершенно вылетел у меня из головы. К тому времени, как я добрался до дома и с боем вырвался от мамочки-монстра, я совсем забыл о его существовании. И я не говорю: «А-а! Моя мама отрастила на голове щупальца и пытается скормить меня божеству из подземного мира!» Нет, на тот момент моя жизнь всё ещё была скучной и совершенно нормальной. Я имел в виду, что каждый раз, когда я возвращался домой от папы, мама не отходила от меня весь вечер. Словно ей нужно было доказать, что хотя она не может вливать дикое количество денег на мой сберегательный счёт, она всё равно меня любит, и мне следует остаться с ней в Клинтоне, а не переезжать на Сентрал-парк Вест. Притом что переехать туда – это не вариант. Мне, конечно, шестнадцать, но я всё ещё несовершеннолетний. Кроме того, это бы убило маму.