В назначенный день Антон Валерьевич встретил её в клинике, медсестра проводила в операционную. Лида отказалась от общего наркоза, операцию делали под местным наркозом, без разрезов, откачивая жир через небольшие проколы. Больно Лиде не было, операция длилась недолго. После завершения врач сказал, что 2-3 недели может сохраняться отёчность, гематомы, надо носить специальные рукава, которые можно было приобрести здесь же за отдельную плату. Через 2 месяца всё должно нормализоваться, после чего можно уже будет переходить к липосакции других зон.
2 месяца Лида промучилась, нося одежду с длинными рукавами, первое время она носила специальные компрессионные рукава. Самое трудное было скрывать операцию от родных: не показывать им руки, отказываться от совместных походов в баню, отказываться от жирной и сладкой пищи, которую в избытке готовила Лина Львовна. Однако после истечения двух месяцев, полугода и даже года желаемого уменьшения объёмов не произошло. Напротив, вместо толстеньких и упругих плеч и предплечий Лида получила рыхлые, сморщенные, старческие мешки, которые уныло болтались на руках. Антон Валерьевич на повторном приёме сказал ей, что особенности восстановления кожи у всех разные, может быть, всему виной повышенный уровень сахара и холестерина. Он предлагал делать брахиопластику или переходить к следующим этапам липосакции других участков тела, а потом всё вместе подтянуть, но у Лиды и буквально, и фигурально, опустились руки. Она сделала для себя вывод, что любые вмешательства сделают её только хуже, уже не говоря о финансовых потерях.
Как раз в это время в стране началась бешеная инфляция, тысячные зарплаты, на которые мало что можно было купить, превратились в миллионные, а она даже не имела собственного стабильного заработка. Совесть не позволяла Лиде клянчить деньги у родителей, бабушки с дедушкой или сестры на такие цели как похудение и липосакция, тем более, что и Лина Львовна, и Лика весьма комфортно обитали в своих массивных телесах. А папа считал Лиду неотразимой и очень бы удивился, узнав, что Лида или любой другой не придерживаются такого же мнения. Она уже представила, как отец побежит в клинику разбираться с «мошенниками», которые дурят голову его дочери-красавице.
В общем, с таким настроением, обречённая на вечное хождение в балахонах с длинными рукавами Лида подошла к окончанию колледжа. Красного диплома у неё не было, но, как и в школе, она закончила колледж с неплохими оценками и стала решать, что ей делать дальше. Полученное ею образование открывало дорогу в школы в качестве учителя музыки и пения. Можно было пойти в детский сад музыкальным работником, но в 90-е годы остаться старой девой, а Лида уже именно так себя позиционировала, с мизерной зарплатой Лиду не прельщало. Кроме того, никто уже не мечтал стать Учителем (именно так, с большой буквы). Учителей стали считать неудачниками, не способными заработать нормальные деньги. В цене были банкиры, челночники-торговцы, проститутки, бандиты-спортсмены и, может быть, неизменно статусные во все времена адвокаты. Все эти виды деятельности к Лиде не имели никакого отношения.
Трезво оценив свои возможности, Лида вспомнила, что у неё есть хороший голос. Он и является её капиталом. Конечно, по внешним данным она не могла соперничать с ежедневно возникающими на экранах красотками – Ладой Дэнс с изумительными раскосыми глазами, стройной Алёной Свиридовой, яркой рыжеволосой Алёной Апиной, но, ведь, голос тоже может быть востребован.
Родители убеждали Лиду получить высшее образование, потому что они его в своё время получили и будет неудобно перед знакомыми, если никто из дочерей (про Лику, работающую на фабрике мясопродуктов, речь даже не шла) не получит высшее образование, не станет в полном смысле слова (в понимании родителей) культурным, интеллигентным человеком.
Поскольку чёткого плана действий у Лиды пока не было, она решила поступить в Вормский государственный университет на факультет культуры и искусств.
В университет поступить удалось сравнительно легко. На творческом конкурсе она исполняла песни под гитару, игре на которой обучилась самостоятельно. Кроме того, комиссия учла, что Лида умеет играть на фортепиано и даже немного – на аккордеоне.
Несмотря на то, что поступала она в университет как-то автоматически, от безысходности, учёба в университете Лиде понравилась. Многие из вчерашних абитуриентов, во-первых, были счастливы тем, что поступили не куда-нибудь, а в Университет, во-вторых, на курсе было много действительно творческих людей: кто-то создавал какие-то музыкальные группы, различные творческие ансамбли, были художники, фотографы, танцоры. Вся эта креативная масса излучала позитивную энергию и наполняла жизнь Лиды надеждами. Она с интересом ходила на лекции, многие лекторы были настоящими «русскими профессорами», то есть, такими, которых показывали в старых фильмах: с бородками, интеллигентным обращением и неисчерпаемыми знаниями во всех областях. Один старичок с интересным именем Людвиг Багратионович был знаком ещё Лине Львовне. Когда она училась на курсах повышения квалификации для искусствоведов, он читал у них курс истории религии.
Людвиг Багратионович был большой оригинал. Он принципиально не имел телевизора (компьютеры на тот момент были далеко не у всех, а те, что были, отличались громоздкостью и дороговизной), ходил всегда в костюме-тройке, носил бородку-эспаньолку, имел буйную седую шевелюру а-ля Карл Маркс. Большие и имеющие ближневосточную форму с немного азиатским разрезом чёрные глаза придавали профессору вид Мефистофеля. Людвиг говорил, растягивая на московский лад слова, и перебирал при этом чёрные перламутровые чётки. Старичок отличался едким чувством юмора и каким-то пренебрежительным отношением к женщинам. К большому раздражению Лиды он называл её неизменно «Фемина», видимо, намекая на её первобытно пышные женские формы. Несмотря на странности, лекции Людвига по истории религии и искусства были просто окном в какой-то большой интересный, полный знаменательных и значительных событий, мир. Особенно ему удавались описания древнего и средневекового Востока. Когда он описывал похождения различных восточных деятелей (Салахаддина, Цинь Ши Хуан Ди, Ашоки и других), его наружность и манера излагать материал оказывали гипнотическое воздействие на аудиторию, погружали в атмосферу таинственной сказки. Эти лекции заставляли Лиду забывать о том, что живёт она всего лишь в провинциальном городе и, судя по всему, обречена на полунищее прозябание нищей старой девы с кошками. После общения с Людвигом было стыдно вести какую-то бесцельную растительную жизнь, возникало чувство возможности самого невозможного. «Стоит только захотеть», – как пели отовсюду солистки группы «Блестящие».
Были и молодые преподаватели, в которых влюблялись девчонки-студентки и на которых хотели походить парни-однокурсники. Одним из таких был Влад Малинин. Влад, можно сказать, был Лиде почти друг детства, потому что её папа – Андрей Павлович работал вместе с отцом Влада. Они вместе преподавали в различных учебных заведениях Вормска, играли в каких-то ансамблях, Малинины часто приходили в гости к Коняевым, а те, в свою очередь, к Малининым. Дети Коняевых – девчонки Лика и Лида – играли с Владом, который был чуть-чуть старше Лики. Влад был хорошо воспитан, имел прекрасную внешность (слегка вьющиеся пшеничного цвета волосы, серые глаза, правильные черты лица). Повзрослев, Влад превратился в атлетически сложенного юношу. Кроме того, у него было прекрасное чувство юмора, которое помогало ему без обид отделываться от особенно назойливых поклонниц. Когда Лида поступила в Университет, Влад уже работал там преподавателем, писал кандидатскую, был на хорошем счету. Они по-дружески общались, в преподавательской, на большой перемене, он угощал Лиду чаем с пирожными. Лина Львовна намекала Лиде, что Влад – прекрасная партия для неё, но Лида понимала, что для Влада она – всего лишь подруга детства, а, кроме того, несмотря на все свои достоинства Влад был слишком хорош для неё и поэтому, видимо, не вызывал у неё каких-либо страстных чувств и матримониальных устремлений.
