Скоро в управление начали поступать первые сведения о так называемых розыскных мероприятиях. Доблестная старососненская милиция, как никогда прежде, проявляла чудеса изобретательности, раскинула сети по всем улицам, площадям, шалманам и «малинам». Откуда было знать Разинкову, что не ради него проявляется такая активность, просто Ачкасов дал команду на день раньше начать давно подготовленную и хитро спланированную операцию под условным названием «Трал». Крупные силы милиции, ОМОНа вместе с сотрудниками органов безопасности начали «чистить» город.

Разинков был удивлен, воочию видя, как отменно действует милиция, на которую на любом совещании «вешали собак».

Генерал Ачкасов был сегодня неузнаваем: успевал отвечать на телефонные звонки, отдавал распоряжения по селектору, приглашал экспертов, самолично куда-то выезжал. Время близилось к обеду. Ждать больше Разинков не мог, засобирался на комбинат. И в этот момент пришло долгожданное сообщение: взят с поличным Лорд, главарь местной мафии. Ему все время удавалось ускользать из рук правоохранительных органов. В подвале дома, где скрывался Лорд, обнаружен парень, чьи приметы совпадали с фотороботом.

– Орлы! – Ачкасов аж подскочил на стуле. – Так! Давайте-ка сюда, в управление, и арестованного и пострадавшего! Прямо ко мне, живо! – Повесив трубку, Ачкасов повернул сияющее лицо к Разинкову. – Видишь, как действуем? Из-под земли достанем, если захотим. Сейчас привезут твоего Спичкина.

Казалось, они не успели переброситься десятком фраз, как за окнами раздался зловещий вой милицейских сирен. Это оперативники спешили дать сигнал начальнику, что едут с добычей. Ачкасов выждал какое-то время, понимая, что нужно разместить доставленных. Возможно, Спичкину требуется медицинская помощь. Знал, когда все будет готово, ему доложат.

– Поздравляю, генерал! – Разинков от души поблагодарил Ачкасова. Спокойствие разом вернулось к нему: Спичкин жив, документы у Булатова, остальное для него не имело значения. Стало жаль потерянного времени, но уходить, не взглянув в лицо московскому гостю, было неудобно.

– Разрешите, товарищ генерал! – В дверях появился здоровенный подполковник со зловещим выражением лица. – Арестованные доставлены!

– А пострадавший?

– Ему оказывается медицинская помощь, ничего особенного. Малость попрыгали на нем, на листе фанеры, жив будет!

– Благодарю за службу, Бондарчук! – Ачкасов демонстративно пожал руку подполковнику, дескать, смотри, директор, какие люди у меня служат. – Ну, веди к пострадавшему!

В медпункте управления молоденькая врачиха, почти девочка, оказывала Сергею первую помощь. При виде генерала застыла как вкопанная. Ачкасов и Разинков подошли к пострадавшему. Лицо его было в кровоподтеках, губы распухли, модный костюм порван в нескольких местах.

– Можете говорить? – спросил генерал.

– Да, да, конечно, могу! – Сергей был в лихорадочном возбуждении, приподнялся на локте. – Эти подонки… Они не из милиции! – кивнул в сторону двери. – Они меня пытали, не на того напали, сволочи.

– Сергей! – Разинков положил руку на плечо возбужденного молодого человека. – Вы сначала придите в себя, а потом мы с товарищем генералом спокойно обо всем потолкуем. – Глазами дал знак генералу, чтобы тот не возражал.

– Я согласен, – солидно произнес Ачкасов, повернулся к врачу. – Продолжайте, доктор!

Спустя несколько минут в комнату для допросов ввели главаря местной шайки. Лорд вошел в кабинет, ухмыляясь, огляделся по сторонам, без приглашения сел на металлический стул, ножки которого были приварены к металлическому полу.

– Чем могу служить, генерал? – нахально процедил сквозь зубы. Разинкова он вообще не удостоил вниманием.

– Сядь как положено! – рявкнул Ачкасов. – Руки по швам! Я тебе живо холку намылю!

– Выражайтесь поаккуратней! – Золотая фикса сверкнула во рту главаря. – Я еще не осужден и, надеюсь, осужден не буду. И почему меня допрашивают в управлении? Без адвоката. Или этот… – кивнул на Разинкова, – и есть адвокат?

– Я бы тебя, говнюк, без адвоката поставил на колени! – зло буркнул Разинков.

– Но, но, без угроз! – Лорд вел себя так, словно не он был арестован, а эти двое солидных мужчин. – Я законы знаю: пока не предъявлено обвинение, говорить не стану. Все! Заметано!

Старший следователь и стенографистка заняли места в затемненном углу, но Разинков неожиданно попросил генерала выйти на минутку из комнаты.

В узком коридоре Разинков склонился к лицу генерала и тихо попросил:

– Давай, генерал, подстрахуемся!

– Каким образом?

– Сам знаешь Петра Кирыча, больно не любит он, когда без его ведома крутят дела с Москвой, а тут… Скажу по секрету: приезд этого парня сулит большие выгоды для области. Давай-ка сначала с первым посоветуемся.

– Тебе, директор, виднее, – пожал квадратными плечами Ачкасов. – Советуйся, да не забудь упомянуть, как ловко и быстро словили мы бандгруппу.

– Обещаю. Подам в самом лучшем виде, как и было на самом деле. Я, пожалуй, поеду. И напоследок две просьбы.

– Сразу две? Ну, проси. Просящему да будет дано.

– Пусть проводят Сергея Спичкина в мою машину. В медсанчасти у меня врачи отличные.

– Заметано. А вторая просьба? – Ачкасов всегда с опаской разговаривал с начальниками. У них всегда на языке мед, а под языком лед.

– Вторая просьба заключается в том, чтобы ты в следующую субботу пожаловал ко мне на дачу. Посидим за бутылочкой, расслабимся. Возможно, Сам подъедет.

– Заметано! – только и сказал польщенный Ачкасов. За последнее время он как-то отдалился от Петра Кирыча, а контакты в наше время, когда все летит в тартарары, просто необходимы…

В медсанчасти комбината пострадавшему по приказу Разинкова немедленно предоставили отдельную дежурную палату с зарешеченными окнами. Отослав врачей прочь, генеральный директор присел рядом с кроватью, в упор посмотрел на Сергея:

– Ну, что скажешь?

– Благодарю за выручку, Александр Михайлович. Если бы не вы…

– Почему тебя схватили на улице? Твои предположения: банальный грабеж? Молодцы из вытрезвителя искали клиентов? Или сам притащил «хвост» из Москвы? И, пожалуйста, не темни. Сам понимаешь, дело принимает нешуточный оборот.

– Вы правы, Александр Михайлович, – с трудом ворочая языком, проговорил Сергей. – Думаю, нас взяли на крючок конкуренты. Мафия.

– С чего это ты взял? В Старососненске и… мафия. Да тут сроду про эдакое и не слыхивали.

– Трое молодчиков, одетых в милицейскую форму, в разговоре все время ссылались на некоего «дядю»: мол, он тебя горячим утюгом погладит. Я думал, это ихний главарь, головорез, а оказалось… Брали меня по заданию приезжего. Он слишком хорошо знал, с какой целью я сюда приехал. Искали наш с вами контракт. У них круговая порука. Не сомневаюсь, у бандитов крепкие связи с милицией.

– Наговариваешь? – нахмурился Разинков. Трудно было поверить, что милиция, которая сегодня показала себя с самой лучшей стороны, работает еще и на бандитов.

– Не успели мы проехать и километра, как нас остановила еще одна патрульная машина. Глаза мне не завязывали, я отчетливо видел, как бандит сунул лейтенанту сверток. После чего все мирно разъехались.

– Сволочары! – побагровел Разинков. – Опутали страну от Москвы до самых до окраин. Как же ты выдюжил? Или раскололся? – Лицо генерального директора выражало откровенный испуг. В душе он уже костерил себя за то, что связался с концерном Гороховского. Понимал и другое: Гороховский мог подумать, что именно он, Разинков, навел бандитов. А связываться с всесильным воротилой у него не было никакого желания.

– Сдюжить-то сдюжил, но сделали меня инвалидом. Ребра болят. – Сергей попытался улыбнуться, но лицо застыло в болезненной гримасе. – Представляете, эти подонки притащили лист фанеры, повалили меня на каменный пол, накрыли фанерой, стали на мне прыгать, крича, что будут перемалывать мне кости до тех пор, пока я не выложу все, что знаю. И еще предупредили, что убийство с помощью фанеры следов на теле не оставляет.