Любую служанку он при желании мог бы соблазнить и без своего дара, что вполне себе законно, правда такая работница перестала бы работать у нас в доме в тот же день. Но факт остается фактом, что для любовных утех он вполне мог использовать целый домик для гостей, где он и проживал.

Однако почему то, они решили кувыркаться так далеко от здания, где был я. Почему?

Можно было, конечно, поступить как всегда, то есть как отморозок. Схватить менталиста за яйца и просто хорошенько спросить. Но не хотелось. Не потому, что я не хотел конфликтовать с его родственниками, не потому что я не хотел потерять доверие конкретно этого индивида или еще по какой-то причине. Просто, сама мысль о том, чтобы поступить настолько прямолинейно, заставляло меня поморщиться.

В конце концов, если мои подозрения верны, и в этом домике во время секса в голову моей служанки вставлялись ментальные закладки, то попытка несомненно повторится еще раз. И на этот раз я буду более внимателен и смогу взять гада за жабры.

К сожалению, вместе с оторванной головой естественно все следы ментального вмешательства исчезли, так что бедняжка, которая стала жертвой мясников из Румынии, не могла стать уликой.

Был только один важный вопрос на данный момент. Почему меня обуяло такое мягкое чувство нетерпения и азарта, и что в конце концов происходит с моим мозгами?

Том 7. Глава 7

Хуже всего то, что я смог заразить своей как по мне неуместной самоуверенностью и прямолинейностью и своих родных. Из-за этого жены и мама удивлялись, почему это я хочу поймать менталиста с поличным, а не вывести его на чистую воду прямо сейчас.

— Александр прав. Есть немалая вероятность, что на самом деле его предположения не верны. Оставим в сторону проблемы, которые нам грозят. Но вы действительно хотите чуть ли не пытать невиновного человека?

А вот Андрей высказал неожиданно здравую идею.

— Вот уж вряд ли, — ощерилась на это Анна, — все менталисты ублюдки.

— Анна, ты не права, есть очень даже приличные люди, которые владеют этим даром, — все же решил отстаивать свою точку зрения Андрей, чем наступил на мозоли моей жены.

Все-таки из-за менталистов в свое время Анна чуть ли не умерла, да и сейчас, раны на ее душе все еще не зарубцевались полностью.

— На самом деле вы обе правы. Тут не о чем спорить. Обучение менталистов невероятно безответственное, и я удивляюсь тому, что этих ребят до сих пор не перебили.

— И как же их обучать правильно?

Андрей же не знал в отличии от моей мамы, что я не совсем восемнадцатилетний парень. Про мою прошлую жизнь вообще мало кто знал.

— Для начала, как только у ребенка проявляется такой дар, то первые тридцать лет своей жизни он должен провести в бесконечных медитациях и тренировках на контроль, чуть ли не в аскезе. И это минимум.

— Не прояснишь сынок?

Мама поняла мое затруднение с тем, что я не мог слишком многого говорить при ее муженьке, или не желал, и решила подтолкнуть меня к нужной мысли.

— Сколько слуг в последнее время ты наняла в последнее время? Их же очевидно стало больше, но я как-то не вникал. Речь не про гвардейцев, а про служанок, кухарок и так далее.

— Ну я так с ходу и не скажу, но если надо…

— А я вот отвечу. Явно больше, чем нам на самом деле нужно.

— Нет. Ты не прав. Я считаю, что штата даже не хватает.

— Это называется властью. Эти бедолаги полностью подчиняются тебе, а власть, самый мощный наркотик во вселенной. Подумай над этим и не спорь. Речь не об этом. А теперь представьте, какая власть в руках менталистов, даже слабаков. Нормальный человек просто неспособен сопротивляться такому. Понимаешь?

— Примерно.

— Конечно примерно. Как я и сказал, вы даже не можете представить, какой соблазн есть в этой силе. Это сложно даже представить. Представьте четырехлетнего мальчика, который умеет делать так, чтобы все его любили. Это въедается в душу, и от этого не легко излечиться.

— Ты ведь и сам менталист, — заметила моя жена Кира.

— Нет. Не совсем. Я просто владею инструментом, который есть у менталистов, то есть огромным духовным морем. Но даже я опасаюсь часто использовать эту силу. Вспомните сколько раз это могло бы мне помочь, но я даже не думал в эту сторону. Это невероятно опасно. Так что, отвечая на вопрос Андрея, все менталисты козлы, как и сказала Анна. Но лишь потому, что за ними не следят должным образом.

— Но есть же нормальные люди. Я несколько раз общался со вполне адекватными личностями.

— Тут два варианта. Либо ты общался с людьми в возрасте, которым это приелось, и они уже играются на совсем другом уровне, либо же сам менталист внушил тебе, что он очень тебе приятен.

— И почему же тогда они не на вершине власти?

— Потому что они сами друг друга контролируют. Сколько родов с таким даром служат короне? И как сильно они друг друга проверяют, чтобы закладка одного из них не появилась в голове нашего императора?

— А если они объединятся?

— Вот уж вряд ли. Уже то, что у них есть рода, это большая редкость. Эти личности не терпят никакой конкуренции. Возможно, это тоже хоть как-то служит предохранителем на пути к безумию. То, что они растут в среде, где их силы ограничены, так как вокруг много других менталистов. Но все равно, этого явно недостаточно.

— Ладно, вернемся к нашему менталисту. По-твоему, на кого он работает?

— Сложно сказать. Возможно, что ни на кого.

— Как это?

— А вот так. Просто оставляет метки на всякий случай.

— Зачем?

— Два варианта. Либо он всегда так делает. То есть, оставляет закладки в домах людей, с которыми работает и которые не имеют возможности проверить своих слуг на закладки. Либо же, он увидел, что слишком много людей интересуются нами, и понял, что удобного шпиона можно не дешево продать заинтересованным людям, вот тогда и начал действовать.

— Вариант, что это Кубовы подослали его, ты не рассматриваешь?

— Зачем? Они и так скоро будут проживать в этом квартале. Нахрена им шпион, да еще и такой мелкий? Хотя исключать ничего не стоит, но это очень маловероятно.

— Тогда не знаю. Допросим этого Кропоткина, тогда и узнаем.

— А теперь ближе к делу. Расскажите мне, где именно работала эта служанка, то есть в каких домах в квартале, и чем именно занималась.

Оказалась что служанка занималась чистотой в одном из новых домов, где проживали несколько молодых членов рода, из тех, что перешли к нам в род вместе с Андреем. Примечательно, что дом этот находился максимально далеко от гостевого домика, где проживал наш менталист. То есть встретиться случайно эти двое никак не могли.

У Ильи заняло несколько часов, пока просмотрели все камеры и наконец-то смогли найти тот момент, когда состоялся контакт нашего подозреваемого и бедной девочки, которая попала под чары молодого аристократа без всяких чар, и как мотылек сама полетела на огонь.

Чувствовал я себя вполне сносно, поэтому на следующий после инцидента день вновь возобновил проверки и вновь начал изучать источник Кропоткина, точнее его родовой дар. Особенно сильно меня интересовал процесс наполнения его духовного моря, то есть, когда он был сильно уставшим, поэтому неожиданно для него начал требовать, чтобы работа ускорилась.

С точки зрения моих изысканий, это помогло мне, так как я начал более тщательно разбираться в процессе восстановления духовного моря. А вот с точки зрения нашего маленького расследования, дело затормозилось, так как Кропоткин после работы был настолько уставшим, что ему не оставалось времени ни на что другое.

И моя жизнь могла бы так и продолжиться, спокойно и размерено, если бы не очень неожиданные гости. Когда я узнал об этом, то был, мягко говоря, в растерянности. И ведь это было вопреки всем протоколам и нормам приличия. Однако юного принца это мало беспокоило, и он просто сел в поезд вместе с парой рот гвардейцев и прибыл в Иркутск, с формулировкой — поведать друга.

Как вы поняли, речь шла про Максима Романова, пятого принца империи и самого вероятного претендента на трон. А его другом неожиданно был я.