Может, они слишком много медитируют? Не думаю.

Есть и другие типы: те, кто обожает спускать собак своего гнева на всех подряд, особенно на тех, кто от них зависит. Они считают себя вправе реагировать агрессивно: «Коза!» – вопят они, если женщина в машине впереди замешкалась и они, рванув вперед, врезались ей в бампер. Вместо того чтобы сделать несколько глубоких вдохов в минуты гнева, они раздают подзатыльники или издевательские высокомерные комментарии – и их все полностью устраивает. Им нравится злиться. Они считают, что срываться на других – нормально, а доминирование и подавление окружающих – естественное проявление лидерских способностей. Они вполне согласны с тем, что сильный человек должен держать всех в повиновении, и полагают, что для этого все средства хороши.

И даже если они сосчитают до двух миллионов, это не поможет им понять, что они неправы.

Сосчитать до тридцати и обратить внимание на дыхание может быть неплохой идеей в определенных ситуациях. Когда о них зайдет речь, я обязательно напомню читателю об этой простой технике. Но это не главное. Главное, что гнев, как и другие человеческие эмоции, социален, он возникает не просто «где-то внутри нас», а в общении, в отношениях с другими. И когда мы гневаемся, мы реагируем так, как привыкли. А наши привычки зависят не только от нашего темперамента или состояния, но и от того, что мы за личности, в каком окружении живем, какое положение занимаем, чему нас научило наше прошлое, какие жизненные стратегии мы выбираем.

Поэтому мы не можем управлять гневом наедине с собой, вдали от всех и вне контекста нашего общения с другими людьми. И инструменты управления гневом нам нужны не только биологические, но и психологические, и социальные: нам надо научиться опознавать в себе эмоцию гнева, переживать гнев не разрушительным для себя и других образом, правильно и вовремя выражать гнев («упаковывать» его и направлять по адресу).

Если мы научимся таким образом управлять гневом, он будет выполнять свою важнейшую социальную функцию, о которой я сейчас расскажу.

Общество людей – сложная система, в нем неизбежны конфликты и столкновения потребностей, интересов, нарушения границ. Цивилизованное выражение гнева помогает нам регулировать наше общение.

Эмоция гнева имеет важную социальную функцию: с ее помощью мы сообщаем другим о том, что наши потребности не удовлетворены и мы собираемся их отстаивать. Это могут быть самые разные потребности: в уважительном обращении, повышении зарплаты, соблюдении наших прав или личных границ, а может быть, потребность в соблюдении справедливости, даже если дело не касается лично нас, но затрагивает наши ценности.

Хорошо, спросят некоторые читатели, а зачем нам для этого гнев? Разве нельзя договориться по-хорошему?

На это я отвечу: гнев именно для того и нужен, чтобы всем приходилось договариваться по-хорошему. Даже тем, кто очень хочет по-плохому и с удовольствием взял бы свое силой, да еще и чужое прихватил бы.

Когда-то люди постоянно вели войны и боролись за место под солнцем. Гнев заставлял людей искать новых пастбищ для скота или территорий для земледелия; он выражался в прямой агрессии – стремлении напасть на чужие границы и захватить ресурсы. В то же время гнев помогал и отстаивать свой дом, и прогонять непрошеных гостей. Всего несколько сотен лет назад состояние войны, когда армия захватывала земли противника и убивала на них мирных жителей, считалось нормой, такое происходило постоянно. В столкновениях гнева одних и злости других рождались выстраданные, политые кровью компромиссы, договоры, права.

Постепенно человечество менялось. Войны ведутся и сейчас (еще как!), но все-таки в наше время в большинстве стран мира люди живут спокойно, не ожидая постоянных вражеских набегов. В течение всей истории люди учились всё более выгодным и эффективным взаимодействиям. Они всё лучше сотрудничают и понимают друг друга. Уровень насилия – между государствами, внутри общества и внутри семьи – падает. Снижается преступность. Становятся мягче нравы.

Человечество переходит от прямой агрессии к непрямой, от непосредственного выражения гнева – к более цивилизованным его формам.

Сами агрессивные импульсы никуда не делись, но теперь они реже выражаются в форме прямой жестокости и чаще – в форме юридических тяжб, политической борьбы, конкуренции, споров и даже спортивных состязаний. Согласитесь, есть большая разница: быть обруганным или лишиться глаза, потерять бизнес или быть убитым. «Упакованный» гнев обходится дешевле для всех участников. Люди все чаще и чаще стараются договариваться. Именно поэтому человечество переходит от брутальных взаимодействий к более мягким и непрямым формам доминирования и подчинения, в которых непосредственное агрессивное выражение злости не поощряется ни законом, ни обычаем.

Есть и еще одна важная тенденция. Человечество стремится не только упаковывать гнев в цивилизованные формы, но и перераспределять право на гнев между всеми поровну.

Когда-то власть была устроена по сословному, классовому, гендерному, расовому принципу: одни всегда вверху, другие – внизу. Еще совсем недавно, меньше ста лет назад, мужчины законодательно имели больше власти (и больше прав на агрессию, злость, гнев), чем женщины; белые – больше власти, чем люди с другим цветом кожи.

Теперь дела обстоят иначе: каждый человек, включая женщин, детей, людей любой национальности, имеет право отстаивать свои интересы как в политике, так и в частной жизни. У каждого из нас есть право делать то, что мы хотим. Право отстаивать свои границы. Право выражать гнев.

Эмоция гнева заставляет нас понять, что наши границы нарушены, потребности не удовлетворены, что мы должны отстоять свои интересы.

Гнев говорит нам о том, что мы должны действовать во имя важных для нас вещей.

В некоторых случаях мы можем подкрепить свое мнение рациональными аргументами. Но если бы не было нашего стремления отстоять свое, стремления бороться, нашего гнева, – мы просто не стали бы их приводить.

Гнев помогает нам быть смелыми, дает мотивацию к действию. И в этом его социальная функция напрямую соответствует биологической. Было проведено исследование: добровольцев разделили на две группы, и одну заставили испытать гнев, а другую – страх. Затем добровольцам из обеих групп задали вопросы:

● Как вы думаете, какова вероятность, что у вас разовьется заболевание сердца?

● Как вы думаете, повысят ли вам зарплату?

Добровольцы, испытавшие гнев, оценили вероятность сердечных заболеваний как более низкую и заявили, что у них больше шансов получить повышение зарплаты, по сравнению с добровольцами, которых заставили испытывать страх[1]. Выражать гнев полезно, а сдерживать – вредно; вы наверняка об этом тоже слышали.

Не все ситуации в жизни имеют линейный, простой выход, не все потребности могут быть удовлетворены. Но осознавать эти потребности и переживать чувства, связанные с ними, в том числе и гнев, все равно надо обязательно. Маленький или большой гнев, а также его оттенки (возмущение, недовольство, раздражение, сердитость) подсказывают: пора действовать. Вы имеете на это право.

Словари говорят нам, что гнев и злость – разные понятия.