Кора уже спряталась за дальними холмами, небо окрасилось в золотисто-оранжевый цвет. Через минуту-другую Люлли появилась в нарядном черно-белом платье, с огромной красной косынкой из тончайшей материи, приколотой к золотистым локонам на затылке. Джерсена она встретила приветливым взмахом руки:

— Не думаю, что я так уж сильно опоздала — на пару минут, не более, что для меня несомненный успех. Вы уже побывали внутри?

— Еще нет. Я подумал, что лучше подождать здесь.

— Очень предусмотрительно с вашей стороны — ведь так легко разминуться. Такое со мной бывало. И должна, к немалому своему стыду, признаться, именно по моей вине... Зайдем внутрь? Уверена, вам здесь понравится. «Черный Сарай» все обожают, даже мезленцы. Их здесь всегда полным-полно. Наберитесь терпения, и вы еще увидите, как необычно они танцуют! Идемте! — Люлли нежно, будто они уже много лет друзья, подхватила Джерсена под руку. — Если нам повезет, то мой любимый столик будет нас дожидаться.

Пройдя через двустворчатые двери из обитых железом досок, они оказались в фойе, обставленном различным старинным инвентарем, применявшимся когда-то на фермах. Слева и справа были оборудованы стойла, из которых высовывались стилизованные головы домашних животных.

Пологий спуск вел в главный зал мимо, пары старинных полуразвалившихся крестьянских повозок. Танцевальную площадку окружали сотни столиков. К ней же примыкала эстрада для оркестра, на которой сейчас играли только двое музыкантов, выряженных под домашних животных, — барабанщик и гобоист.

Люлли подвела Джерсена к столику, который ему показался ничем не отличающимся от других, но сама она села за него, радостно улыбаясь.

— Вы посчитаете меня глупой, но для меня этот столик — что-то вроде талисмана. Мне столько раз было за ним весело! Можете не сомневаться, вечер будет замечательным!

— Вы заставляете меня нервничать, — сказал Джерсен. — Я, может быть, не оправдаю ваших надежд, и вы станете сердиться не только на меня, но и на этот столик.

— Уверена, не стану, — решительно возразила Люлли. — Я твердо решила, что сегодняшний вечер мы проведем в свое удовольствие.

«Девчонка с характером», — подумалось Джерсену.

Люлли тем временем, задумчиво склонив голову набок, решила, казалось, разделить некоторые опасения Джерсена.

— Нас, естественно, — произнесла она беспечно, — могут подстерегать кое-какие неприятности. Всякое может произойти. Вдруг мы ни с того ни с сего грохнемся на пол, когда будем танцевать...

— Танцевать? — встревоженно переспросил Джерсен.

Люлли, похоже, его не слушала:

— ... и тогда нам придется просто пересесть за другой столик, наказав этот, чтоб он больше никогда такого себе не позволял... Вы голодны?

— Не стану скрывать.

— Я тоже. Давайте заказ сделаю я, потому что я точно знаю, что здесь лучше всего.

— Пожалуйста. Выбирайте все, что только пожелаете.

— Начнем с орешков, овощного салата поострее, солений и копченой корюшки, затем чипсы с кетчупом и двойной дозой пряностей и наконец отбивные с косточкой. Вас устраивает?

— Вполне.

— Здесь очень хороший чиррет. Или вы предпочитаете пиво?

— А что такое чиррет?

— Это очень вкусная сливянка, и не такая уж крепкая. Некоторые выглядят такими дураками, когда пытаются танцевать после подаваемого в «Черном Сарае» пива.

— Значит, выбираем чиррет. Но вот что касается анцев...

Люлли уже делала знаки официантке. Как и все другие официанты и официантки, та была в праздничном крестьянском убранстве: в пышной черно-зеленой кофте и синей юбке, в красных чулках и черных гамашах. Люлли делала заказ решительным тоном, особенно налегая на то, как должно быть приготовлено и подано каждое блюдо. Официантка почти сразу же принесла графин с чирретом, а затем блюдца с орешками, мелко наструганными рыбными соленьями и копченой корюшкой.

— Еще очень рано, — заметила Люлли. — Народу пока не слишком много, а вот через час здесь уже будет не протолкнуться, может даже не остаться места для танцев. Сначала мы закусим и поговорим. Расскажите мне о себе и о местах, где вам довелось побывать.

Джерсен смущенно улыбнулся:

— Не знаю даже, с чего начать.

— Ас чего хотите. Я никак не могу разобраться, каков вы на самом деле. Вы как будто сотканы из противоречий и, судя по всему, человек совершенно необычный!

— Как раз наоборот. Я самый что ни на есть заурядный, к тому же еще стеснительный и очень неуклюжий.

— Не верю ни одному вашему слову! Кстати, вы уже приняли решение обосноваться здесь, в Твонише, надолго? Надеюсь, приняли!

Джерсен рассеянно улыбнулся, думая в это мгновенье о Мосс-Элруне.

— Временами я именно к этому и склоняюсь.

Люлли тяжело вздохнула:

— Наверное, путешествовать среди звезд просто замечательно! А вот я пока нигде еще не бывала. Сколько же, интересно, вы посетили планет?

— Точно не знаю, никогда не считал, не один и даже не два десятка.

— Говорят, что каждая планета отличается от другой и что бывалые астронавты, даже не знающие по какой-то причине, на какую «планету они попали, стоит им только взглянуть на небо, потянуть носом воздух, тут же называют имя планеты. Вы так можете?

— Иногда. Но обманываюсь столько же раз, сколько и оказываюсь прав. Расскажите мне о себе. У вас есть братья и сестры?

— Три брата и три сестры. Я самая старшая и первой устроилась на работу, а о замужестве еще не задумывалась: я всегда так весело проводила время, что теперь как-то даже не хочется менять привычки.

Невидимые струны в подсознании Джерсена слегка зазвенели. Сейчас он почувствовал себя еще более неловко, чем прежде.

— Я тоже не намерен в обозримом будущем обзаводиться семьей. Расскажите-ка лучше о своей работе.

Люлли поморщила нос:

— До того как мы связались с «Котзиш», работать было гораздо приятнее. Мне в самом деле очень нравился старик Лемюэль Джаркоу. Уж кто-кто, а он никогда не опускался до вольностей, которые иногда позволяет себе мистер Свят Джаркоу.

— К мистеру Джаркоу частенько захаживают дарсайцы?

— Не очень. Я бы даже сказала — очень редко.

— А вот с мистером Оттилом Пеншоу приходил когда-нибудь этакий здоровенный дарсаец?

Люлли пожала плечами:

— Не припоминаю. Это важно?

— Я где-то уже видел мистера Пеншоу. Скорее всего, на Дар Сай.

— Весьма возможно. «Котзиш» первоначально была чисто дарсайской компанией. Но все, что с ней связано, окружено такими тайнами... Да и вы сами — человек таинственный. Я бы не удивилась, узнав, что вы — из МПКК. Верно?

— Разумеется, нет. Но даже если бы и так, я вряд ли признался бы в этом первой же симпатичной девушке, задавшей мне подобный вопрос.

— Что верно, то верно. И все же вы не очень-то похожи на обыкновенного связиста.

— Когда я не на работе, я совсем другой, — произнес Джерсен, попытавшись отшутиться.

Люлли продолжала внимательно к нему приглядываться.

— Почему вы до сих пор не женились? Неужели никто вас не пробовал зацепить?

Джерсен пожал плечами:

— Я просто не осмеливался просить кого-нибудь разделить со мной тот образ жизни, что я веду.

Люлли, на мгновение задумавшись, сказала:

— В Твонише принято, чтобы женщина сама предлагала мужчине на ней жениться. Только такое поведение расценивается как соответствующее приличиям. Мне говорили, что в других местах все совершенно иначе.

— Да, действительно. — Джерсен мучительно пытался найти какой-нибудь повод сменить тему:— Я заприметил несколько дарсайцев у входа. Они тоже посещают «Черный Сарай»?

— Разумеется! Их просят садиться вон там, под вентилятором, чтобы их запах не портил никому настроения. — Люлли окинула взглядом двух дарсайцев, которые, как будто крадучись, пересекали зал. — Они почти варвары: никогда не танцуют и сидят весь вечер, сгорбившись над своими тарелками с едой.

— А где сидят мезленцы?

— В непосредственной близости от оркестра. Они обычно приходят в карнавальных костюмах. Довольно дурацкая мода, жутко среди них распространенная... Очень странная публика, им бы только участвовать в различных играх, исполнять всякие роли, в общем, лишь бы что-то из себя изображать и резвиться. Можете не сомневаться, жизнь для тех,. кто богат и живет в Ллаларкно, — сплошное удовольствие.