Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– А если Ленсу Ларку станет известно, что я не умею держать язык за зубами, что тогда? Мне останется только сплясать десять фанданго под музыку его «Панака».

– Ваше имя нигде не будет упомянуто. – Джерсен извлек еще пять севов. – Расскажите нам все, что знаете.

– Осталось совсем немного. Сам я принадлежу к клану Данна. Лене Ларк – Бугольдец. Когда-то я весьма близко был с ним знаком: в «Сени Найднау» мы вместе принимали участие в хадавле[7]. И вот тогда перед решающей схваткой все тайно договорились действовать против него сообща, но он сумел перехитрить всех нас, и в конечном счете у меня, а не у него оказались переломанными ребра.

– Каков он из себя?

Тинтл сокрушенно покачал головой, не находя, повидимому, подходящих слов.

– Ну, мужчина он крупный, заметный, с длинным носом и бегающими глазами. Во время налета на склад на нем был таббат[8], но я узнал его по голосу и по фасту[9].

– Если бы Лене вдруг появился в «Сени Тинтла», вы бы узнали его?

– Меня не терпят в «Сени», – горестно проворчал Тинтл. – Он может побывать там десятки раз, но я ничего не буду знать об этом.

– Когда вы вместе с ним участвовали в хадавле, какое у него тогда было имя?

– Это было очень, очень давно. Тогда он был просто Хуссе Бутольд, хотя уже и был рейчполом.

– У вас есть фотографии Ленса Ларка?

Тинтл возмущенно фыркнул:

– С чего бы мне хранить такие воспоминания?… Он большая шишка, а я полное ничтожество. От него исходит фаст мариандра, хорошей каруны и жареного ахагари. От меня разит дерьмом и мочой.

Джерсен пододвинул деньги через весь стол к Тинтлу.

– Если доведется увидеть Ленса Ларка, будьте крайне осторожны. Не подавайте вида, что узнали его. Свяжитесь немедленно с Макселом Рэкроузом – вот визитная карточка моего друга, он известный журналист.

Судорога исказила черты лица Тинтла, затем, все же овладев собой, он встревоженно прошептал скороговоркой:

– Похоже, вы поджидаете Ленса Ларка.

– Пока что только надеемся на это, – сказал Джерсен. – Он ведь совершенно неуловим.

Тинтл погрузился в мрачные раздумья и, казалось, уже начал раскаиваться в том, что разоткровенничался с незнакомцами.

– Теперь я, может быть, и не узнаю его. Говорят, он изменил внешность. Откуда мне знать, какого цвета тонировку придали его коже мезленцы? Ему как-то захотелось обосноваться на Мезлене в шикарном доме, но сосед воспротивился, заявив, что не желает видеть безобразную дарсайскую рожу, непрерывно торчащую над оградой сада. Лене Ларк настолько тогда взбеленился, что тотчас же изменил лицо. Кто знает, как он выглядит теперь?

– Призовите на помощь интуицию. А какова судьба Оттила Пеншоу?

– Он перебрался в Твониш на Мезлене. Насколько мне известно, он все еще там.

– А «Котзиш»? Корпорация продолжает функционировать до сих пор?

Тинтл со злости сплюнул на пол:

– Я уплатил четыреста унций отменного черного песка – целое состояние – и получил сорок акций. Затем принял участие в нескольких хадавлах, и теперь их у меня девяносто две. – Из засаленного бумажника он извлек пухлую пачку сложенных вдвое бумаг. – Вот они, сертификаты компании. Цена им сейчас – ничего.

Джерсен внимательно изучил сертификаты.

– Это акции на предъявителя. Я куплю их у вас, – сказал он, выкладывая на стол десять севов.

– И это все? – возмущенно вскричал Тинтл. – Почти за сотню первоклассных акций? Неужели я показался вам таким идиотом? Каждая акция представляет из себя не только десять унций песка, но и другие ценности: привилегии, долговые обязательства других компаний, долю в общем имуществе корпорации, право участия в управлении ею… – Джерсен потянулся рукой к деньгам, но Тинтл впился глазами в банкноты, не в силах оторвать от них взгляд. – Не надо торопиться! Я принимаю ваше предложение.

Джерсен толкнул деньги в его сторону:

– Полагаю, вы могли бы заключить сделку и на более выгодных для себя условиях, но теперь поздно сожалеть об этом. Если вам посчастливится увидеть человека, о котором шла речь, поставьте нас в известность и будете щедро вознаграждены. Можете еще что-нибудь добавить к сказанному ранее?

– Нет.

– Напоминаю, любая дополнительная информация будет должным образом оплачена.

Тинтл снизошел только до какого-то маловразумительного бормотания вместо благодарности, затем одним глотком осушил до дна кружку пива и вышел из таверны. И Джерсен, и Максел Рэкроуз откинулись как можно дальше назад, чтобы их ноздрей не достиг запах, который должен был сопровождать Тинтла, когда он проходил мимо.

Глава 6

Человек, порочный сам по себе, будоражит воображение даже самых добродетельных людей и обладает для них некоей притягательной силой. Они никогда не перестают удивляться тому, что же все-таки движет подлецами, заставляя их то и дело прибегать к предосудительным крайностям. Непреодолимое желание легко и быстро разбогатеть? Причина, несомненно, широко распространенная… Жажда мести? Мстительность по отношению к той общественной среде, что их окружает? Что ж, попробуем посчитать все это само собой разумеющимся… Но если богатство или власть достигнуты, а окружение низведено до такого состояния, что вынуждено униженно пресмыкаться, что тогда? Почему порок в душе такого человека не уступает тогда места добродетели? Почему такой человек и дальше остается носителем зла и продолжает его сеять, часто даже с еще большим размахом?

Ответ, по всей вероятности, весьма прост: делает он это из любви ко злу как к таковому, как к некоей изначальной для такого человека ценности.

Подобные побуждения, будучи непостижимыми для благонамеренного обывателя, тем не менее непоборимы и определяют все поступки человека с порочными наклонностями, в результате чего личность злодея формируется под воздействием совершаемых им злодеяний, он как бы становится творением, созданным самим собой. Стоит единожды преступить невидимую черту, отделяющую добро от зла, как совершивший такой поступок человек во всех своих помыслах и действиях начинает руководствоваться новой системой критериев и моральных ценностей. Проницательный преступник прекрасно понимает собственную порочность и полностью отдает себе отчет в своих поступках. Чтобы успокоить мятущуюся совесть, он впадает в состояние, где единственной реальностью признает только существование собственного «я», и начисто отвергает весь окружающий мир, в результате чего совершает самые чудовищные преступления в таком полнейшем исступлении, в такой душевной прострации, что заставляет жертв считать, будто обезумел весь мир.

Анспик, барон Бодиссей. «Жизнь», том 1

* * *

Максел Рэкроуз явился к Джерсену в день Святого Далвера, ровно в полдень. На этот раз он был сдержан и немногословен.

– В течение последних двух недель я внимательно слежу за всеми вновь прибывающими в Слэйхек, а также в космопорты Нью-Вэксфорда и Понтифракта. Из системы Коры за это время прибыли десять человек, но только трое из них назвались дарсайцами, остальные – уроженцы Мезлена. Ни один из дарсайцев не соответствует словесному портрету интересующего нас лица. Им, вполне возможно, является один из троих мезленцев. Вот фотографии всех троих.

Джерсен внимательно изучил запечатленные на фотографиях лица. Ни одно из них ничем особо его не заинтересовало. Тогда Рэкроуз с видом провинциального фокусника, достающего голубя из пустой шляпы, выложил еще одну фотографию.

– А вот Оттил Пеншоу, не удосужившийся застраховать содержимое склада компании «Котзиш». Он прибыл вчера и сейчас находится здесь, в «Кафедральной».

На фотографии, сделанной по прибытии Пеншоу в космопорт, Джерсен увидел мужчину средних лет довольно хрупкого телосложения, но с изящным небольшим брюшком. На несоразмерно крупной голове прекрасно сочетались живые умные глаза, тонкий продолговатый нос и нежный рот, линия которого в уголках чуть загибалась книзу. По обе стороны от облысевшего лба свисали редкие темно-рыжие вьющиеся волосы, сливаясь с кожей лица, тонированной в желтый цвет довольно едкого оттенка. Одет элегантно, даже с шиком. В глаза бросались квадратная черная бархатная шляпа с серебристым и алым кантами, серые бриджи с сизоватым отливом, бледно-розовая рубаха с воротником «стойка», желтовато-коричневый пиджак.

вернуться

7

Хадавл – дарсайская игра, в которой сочетаются элементы сговора одних участников против других, где разрешаются двурушничество, коварство, надувательство; игра, допускающая всеобщую рукопашную схватку без соблюдения каких-либо правил. (Примечание автора.)

вернуться

8

Таббат – дарсайский капюшон, обычно из белой или синей материи. (Примечание автора.)

вернуться

9

Фаст – особый запах, выделяемый мужскими порами. У каждого дарсайца он свой, отличный от других. (Примечание автора.)

15
{"b":"92774","o":1}