Ветка под неосторожным движением руки хрустнула…

Курта* – длинная широкая рубаха

Дхоти* – шестифутовое белое хлопковое полотно, драпируемая на бёдрах. Вид брюк, несшитая одежда.

Мелодия прервалась, и юноша повернул голову на хруст. Я не испугалась, что меня заметили и не старалась убежать. Мне было интересно узнать, кто так искусно играет. В нашей деревне я ни разу не слышала, чтобы кто-то играл на флейте. Барабанщиков и трубачей было много, но чтобы флейта…

Юноша не отводил глаз, я тоже с любопытством его разглядывала. Глаза… Даже в сумерках его глаза, смотревшие без тени растерянности или испуга, притягивали взор. Мне даже показалось, что они блестят или светятся. Какое-то неуловимое излучение исходило из них. И они были очень красивыми. Очень. И само лицо тоже. Но я никогда не видела его в поселении.

Его пристальный взгляд несколько потревожил спокойствие – я невеста и не должна теперь одна общаться с мужчинами, только в присутствии кого-то из родственников, а тут этот музыкант… Я уже спешно собралась уходить, сделала несколько шагов в сторону дома, но юноша тихо сказал:

– Постой! Я звал тебя! Моя мелодия была предназначена для тебя.

Ноги сами остановились, а я от удивления потеряла дар речи… Почему звал? Кто он? Я обернулась. Немой вопрос отразился на моём лице.

Музыкант промолвил:

– Я здесь, чтобы забрать тебя с собой. Но не силой, а по любви.

Наивная непосредственность юноши чуть не сбила меня с ног.

– Ты кто? – его утверждение показались мне безумной фантазией, не более. – Я тебя никогда не видела у нас.

– Как ты поняла – я музыкант. – ровным, бархатным голосом произнёс он. – Да, я не живу в поселении. Я спустился оттуда. – он указал на еле заметную тропинку, ведущую в горы.

–Ты спустился со священных гор? – почтительно прошептала я.

– Да! А почему ты об этом спрашиваешь шёпотом?

– Нам не разрешают понапрасну говорить о священных местах и тех, кто там живёт. Ты живёшь Там? – брови у меня поползли вверх, а рот приоткрылся от удивления.

– Да, я и мои собратья. И наши Учителя. Почему нельзя говорить? – настала очередь удивляться спустившемуся с гор.

– Там живут Боги, мы Им поклоняемся и напрасно не тревожим пустыми разговорами о Них. Ты разве один из Богов? Никто и никогда не спускался оттуда.

Я посмотрела на высокие священные горы, в глубочайшем почтении сложив руки.

Юноша тоже посмотрел на горы, но спокойно и не выражая восторженных чувств. Мне это показалось странным.

– Я не Бог. И там не живут Боги.

– Как же – не живут! – пыталась доказать я, пылая эмоциями – Из поколения в поколение передавали нам предание о живущих в горах среди небесной тишины святых обитателях. И в наши дни есть свидетели, видевшие там, наверху, светящиеся силуэты людей. Но ты не светишься, значит, действительно не Бог. Как тебя зовут?

– Мне пока нельзя называть своё имя. Зови просто Друг. – он протянул мне для приветствия крепкую руку.

– Арчана. Или проще – Арчу. – я медленно, с достоинством подняла свою.

Юноша нежно прикоснулся к моим пальцам и также медленно поднёс к лицу для поцелуя. Ритуал негаданного знакомства вдали от дома, в наступающей ночи походил на таинство. Звучащая тишина, зарождающиеся в тёмном бархате неба звёзды и мы, стоящие одни у подножия священных гор…

Давно уже надо было быть дома, но этот юноша чем-то удерживал меня. Уходить совсем не хотелось. От него исходило необыкновенное чувство расположения к себе. Оно притягивало и не отпускало. И это было удивительно, ведь я его видела в первый раз. К тому же меня волновали вопросы, и я хотела получить на них ответы.

Друг опередил:

– Я расскажу тебе, кто там живёт, но позже. – он улыбнулся и настойчиво сказал: – А сейчас тебе надо идти домой, родители тебя уже ищут.

Но мне во что бы то ни стало хотелось узнать сейчас:

– Ты сказал, что музыка предназначалась мне и что заберёшь с собой – что это значит? Почему ты так уверенно об этом говоришь, не зная меня? И я тебя не знаю. С чего ты решил, что я пойду с тобой? К тому же я уже невеста. Хоть жених и нежеланный… – лицо исказилось в горестной гримасе.

– Твои вопросы имеют основания. Но не сейчас. Потом всё расскажу. – стоял на своём музыкант. – Ты услышишь мою флейту, когда придёт время. А теперь иди, иначе как бы не было худо.

Вопросы в голове просили разрешения, но мне пришлось согласиться с ним и отправиться домой.

– Хорошо. Но ты не теряйся. Мне надо получить ответы на вопросы.

Вжжиик!

Я будто ощутила лёгкий полёт и приземление. Тут же увидела себя лежащей в палатке. Хотела встать, но кружилась голова. Я не сразу поняла, где я. Только что была в другом месте…

Элоран, услышав моё шевеление, приоткрыл палатку:

– Очнулась, наконец. Долго тебя не было со мной – больше получаса. Можно зайти?

Я кивнула.

Он нежно взял меня за плечи, помогая сесть.

– Меня здесь не было полчаса? – массируя голову, спросила я, приходя в себя.

– Ты была, но сознание отсутствовало. – сверкнул ослепительной улыбкой Элоран. – Как твоё самочувствие?

– Голова немного кружится. – я, недовольная состоянием, продолжала массаж.

Элоран мягко положил руку мне на голову:

– Сейчас пройдёт.

– Элоран! – вдруг вспомнила я. – Я видела себя Арчаной и меня собираются выдать замуж за жуткого толстяка! – картина помолвки встала перед глазами, эмоции кипели и переполняли грудь. Чувство двойственности реально клинило сознание. – Я не хочу! Жить с противным, ненавистным мужем… Не хочу!

Элоран посмотрел мне в глаза, притянул к себе и осторожно обнял:

– Всё, всё, ты здесь, со мной! – он держал меня в объятиях так, будто я была хрупким цветком, и он боялся неосторожным движением повредить его лепестки. Я не отстранялась, как прежде. Бережная забота друга успокаивала и согревала. – А ещё я встретила юношу, что спустился с гор. Ты говорил о нём. Это ведь был ты? – я первый раз с нежностью посмотрела в его красивые, куда-то уносящие меня, глаза.

Элоран нежно коснулся горячей ладонью моей щеки:

– Да, Кира, это был я.

Я смотрела на друга. Его лицо вдруг начало расплываться и на миг всплыл лик юноши. Затем снова проявился Элоран. Как они были похожи! Только юноша был младше.

– Да ведь ты и он одно лицо! – чему-то обрадовалась я. – Сходство необыкновенное!

– Я помню, как ты тогда уходила. – задумчиво сказал он. – Я провожал тебя взглядом, пока блёстки на твоём сари не исчезли.

Элоран какое-то время отрешённо смотрел на брезентовую стенку палатки, будто это была вовсе не стенка, а Арчана, уходящая в темноту, но вскоре опомнился, крепче обнял меня и облегчённо выдохнул:

– Ты со мной!

Я наблюдала за ним и мне показалось, что он был чем-то взволнован. Обычно спокойный, минуту назад всколыхнувшие его душу воспоминания, видимо, чем-то побеспокоили его.

– Что с тобой? – я развернулась к нему и внимательно посмотрела в глаза. В них беспорядочным блеском одновременно отражались былая тоска и будущая надежда. – Ты будто что-то нехорошее вспомнил. Чем ты был встревожен?

– Всё хорошо, Кира. – Элоран не хотел беспокоить меня, я это прекрасно понимала. – С чего ты взяла, что я встревожен? Давай лучше, как это говориться – сварганим что-нибудь поесть. Я очень проголодался!

Он уходил от ответа, но я чувствовала, что что-то не так!

– Нет, ты меня не убедил. У меня интуиция ого-го какая!

– Я не могу тебе сейчас рассказать. Не нужно. Твоя память сама всё восстановит, когда будешь готова всё спокойно воспринимать. Сейчас сосредоточься на другом – надо лучше подготовиться, натренировать психику. Она у тебя пока очень чувствительная. – Элоран добродушно засмеялся. – От одной встречи в прошлом так расстроилась. Что же будет, когда придётся тебе встретиться с опасностью, например?