– Милый, кто там? – проворковала она. – Ты долго.

– Сюзан, иди в номер, – скомандовал он и пошел вслед за ней.

Еву как током ударило. Бешенство, злость и обида охватили все ее чувства, и только они воцарились у нее в голове, напрочь вытеснив из нее весь разум и здравый смысл. Она не знала, чего больше всего сейчас хочет. Визжать? Орать на них? Вырвать этой сучке все волосы? Выцарапать этому уроду глаза? Убить их?!

– Ах ты тварь неблагодарная, – завизжала Ева и набросилась на мужа с кулаками, в бешенстве ударяя по всему что попадалось. – Так ты поступил после всего, что между нами было?

– Не ори ты, – вскрикнул он, пытаясь уклониться.

Дональд ловко схватил Еву за руки и с силой толкнул ее в номер. Она не удержала равновесие и упала, больно ударившись локтем о пол. В это время его любовница, визжа как свинья, скрылась в ванной комнате. Ева только приподнялась на руках, как к ней подошел Дональд и схватил ее сзади за пучок.

– Это я-то не благодарный? – прошипел он ей в ухо, больно оттягивая волосы. – Это ты должна мне ноги целовать за то, что я тебя всем обеспечиваю.

Сказав это, он грубо оттолкнул ее, и она снова оказалась на полу. Раньше он себе такого никогда не позволял. Дональд подошел к креслу и уселся в него.

– Сидишь у меня на шее, все соки из меня выпила, словно вампирша, – пробухтел он, наливая себе в стакан дорогой виски.

Ева наблюдала за ним сквозь слезы, застилающие ей глаза, и волосы, которые рассыпались по ее плечам, от его грубых действий. Она села прямо на полу и посмотрела на стол, у которого он сидел. Свечи, цветы, вино и закуски. Надо же как расстарался. А вот ей он цветы уже давно не дарил.

– Ты сам хотел, чтобы я была домохозяйкой, – дрожащим голосом пробормотала она и всхлипнула.

– Ой, да хватит уже сопли разводить, – недовольно скривился он. – Сама могла бы подумать, у тебя ведь наверняка есть мозги, что дополнительный доход никому не повредит.

– Я уже могла быть ветеринаром, – пролепетала Ева, не скрывая обиды. – Может, была бы уже своя практика.

– Ну, так иди и делай, – он махнул рукой. – Вперед, тебя никто не держит.

– Ну ты и козел, – к ней вновь вернулась злость, и Ева встала на трясущиеся ноги. – И что ты в ней нашел?

– Да все, – Дональд пожал плечами и ухмыльнулся. – Она по крайней мере не фригидна как ты.

– Это ты меня не хочешь, – возмутилась она. – Что я только не делала, чтобы вернуть твою страсть.

– Ты меня больше не заводишь, – он скучающе зевнул.

– А как же наша любовь? – слезы боли и обиды потекли по ее щекам.

– Я тебя не люблю больше, и уже, кстати, давно, – Дональд закинул ногу на ногу и сделал глоток виски, выглядя при этом очень надменно.

– А ее ты любишь?

– Да, – он бросил быстрый взгляд туда, где скрылась его пассия. – Я хотел тебе сказать, но все как-то времени не было. Я в отличие от тебя не занимаюсь всякой чепухой каждый день, а работаю.

Ева стояла посередине комнаты и смотрела на мужчину, которого она любила. Неужели он всегда был таким мерзким? Ему было уже практически сорок, лысеющая макушка, узкие светлые глаза, тонкие губи и горбатый нос. Он был не высокого роста, на сантиметр или два ниже нее, она даже специально не носила каблуки в его присутствии, а также кривые ноги и выпирающий живот. Что она вообще в нем нашла? Как он смог так основательно задурить ее голову?

Но чего у него не отнять, так это умение ухаживать за женщиной. Как только они познакомились, когда он привез больного кота своей мамы в клинику, где она тогда проходила практику, он сразу покорил ее сердце романтическими поступками, осыпая ее комплиментами, подарками и цветами. И заверениями в вечной любви, которая никогда не пройдет.

И вот теперь она стоит перед ним опустошенная и униженная, а он с наглой миной обвиняет ее в разгильдяйстве и фригидности, хотя, что она только не делала, чтобы пробудить его страсть. В кого она только не наряжалась, и медсестра и чирлидерша, и костюм секси санточки, сколько развратного белья и чулок сейчас лежало у нее в шкафу. Ева даже посещала курсы по минету и различных поз, все для того, чтобы доставить ему удовольствие. Но все напрасно, он с каждым днем становился лишь холоднее и холоднее к ней.

Может это с ней что-то не так?

– Знаешь, Ева, – тяжко вздохнул он, демонстрируя ей свое обычное уставшее состояние. – Давай поговорим дома. И теперь, раз ты уже все знаешь, я приеду не завтра, а задержусь еще на некоторое время.

Он встал и подошел к ней. Когда Дональд положил ей руки на плечи, она непроизвольно дернулась.

– Мне жаль, что я так грубо обошелся с тобой, – он растянул губы в примирительной улыбке. – Я не хотел делать тебе больно, ты сама меня вынудила своей истерикой. Кстати, ты же хотела поехать к родителям?

Она кивнула.

– Вот и славно. Поезжай, подумай обо всем. А потом позвони, как успокоишься, и мы поговорим уже нормально. Ладно?

Дональд снова развернул ее за плечи и повел к выходу из номера.

– Не спеши, – это последнее, что она от него услышала, перед тем как он закрыл дверь, оставив ее одну в коридоре отеля и в будущем.

Она вышла из отеля на пустую улицу, с тем же ощущением пустоты в своем сердце. Вот и все. Все кончено. Ее сказка завершилась, и закрылась последняя страница книги ее чудесной жизни. А она так хотела в нее верить, в то, что все будет хорошо. И где же тот счастливый конец, о котором ей говорили в детстве?

Она разбитая побрела по улице, сама, не зная куда, ей просто хотелось уйти как можно дальше от него. Ночь была довольно прохладной, да еще и недавно прошел обильный дождь, оставив после себя лужи на тротуаре и дороге. Ева шла вперед на трясущихся ногах, делая не большие шаги и особо не оглядываясь по сторонам. В голове, как и на улице, гулял ветер. Что ей теперь делать?

Поймав эту последнюю мысль, Ева потянулась к телефону, чтобы позвонить Мэрил, и дрожащими руками достала его из кармана пиджака, но не смогла удержать, и он выскользнул прямо в лужу на краю дороги. Ну да, конечно, давай судьба, добивай ее. Ей ведь мало того, что ее жизнь окончена.

Она опустилась на колени и увидела в воде свое отражение. Заплаканные, чуть припухшие глаза, косметика, размазанная по лицу, взлохмаченные распущенные волосы. Думаете этого достаточно? Конечно же нет! Вот тебе еще и машина, на полном ходу проезжающая по луже, и окатывающая тебя ледяной водой с головы до ног. Может хватит уже?!

Ева истерично засмеялась и нащупала в луже свой телефон. Но истерика начала переходить в громкие рыдания, и она посмотрела по сторонам, в надежде спрятаться от мира, чтобы никто не увидел ее страданий. Заметив темный переулок, она на карачках, так как сил подняться у нее не было, заползла туда, и уселась прямо на грязный асфальт. Плевать, она и так уже вся грязная, как свинья.

Она рыдала довольно долго, не сдерживая прерывистые всхлипы. Какой же дурой она была все это время. Ну какие сказки? Почему она до сих пор в них верит? Когда же она уже повзрослеет?

Ева уже не следила за временем. Постепенно слезы иссякли, опустошив ее душу, и она заметила, что замерзла. Сняв мокрый пиджак и достав из кармана бумажник, она положила его себе на колени. Потом пустым взглядом посмотрела на кожаный кошелек, довольно дорогой, и засмеялась. Внутри него не было ничего, что принадлежит ей. Карта на ее имя, была заполнена его деньгами.

Она облокотилась головой о стену и убрала бумажник в карман некогда светлых брюк. До Евы дошло, что у нее нет ничего своего. Вся недвижимость записана на него, «ее» машина тоже принадлежала ему. Все, что как она думала, у нее было, принадлежало ему! Она осталась ни с чем! А он юрист, и наверняка оставит ее с голой задницей. И что ей остается? Только смеяться и плакать. Что она и сделала.

Почему бы ей не сделать себе медаль «Почетная дура»? Ей точно подойдет.

Разве может быть еще хуже?