Мастер ушёл, оставив Дхавала-Нилама одного. Юноша нашёл гнездо по запаху трав и тихо свернулся в нём, прислушиваясь к звукам пещеры. Он не представлял, как можно увидеть то, о чём он не имеет никакого понятия. Да, он запомнил, что говорил мастер, слово в слово. Но, какой в этом смысл? Нилам крутил в чутких руках яблоко, гладя его глянцевую кожуру и видя в ней звук своих пальцев, запах яблока и остаточный запах рук мастера, текстуру, форму. Это все складывалось в голове в знание, но не видение. Совокупность всех этих знаний Нилам про себя называл зрением, утешая себя надеждой, что узнает завтра больше о мире. Сейчас он понял, почему Яхиль и отец любят яблоки. Этот плод – структура всего сущего. Структура строения тела живого существа. Яблоко способно восстанавливать поле “яблока” сущности, используя обратную связь. Войори ест или только держит в руках яблоко, и эта информация “ползет” по кожуре сути, латая повреждения души. Делая её снова цельной, чтобы неон циркулировал без задержек, освещая пространство светом любви.

Он мог с уверенностью сказать, что порой он действительно что-то видит – внутри головы иногда складывались странные, непонятные образы, напоминающие изогнутую проволоку. Они двигались, издавали звуки и запахи. Так, порой он ощущал окружающих. Иногда вспыхивало нечто, озаряющее череп изнутри. Но, как это описать и что это такое, он не знал. Когда он прикасался к лицам любимых матери и отца, его руки знали их черты, но не более. Он слышал даже биение сердца живого существа, которое могло находиться от него в десяти километрах с помощью контакта босых ног с землей. Его крылья помогали ему ловить звуки, потому полеты для него были мукой и тяжёлым испытанием. Он не разделял звуки. Они лились вокруг него огромной сферой, вызывая в теле множество разных реакций – озноб, мурашки, шелест воздуха по коже, потоки температур, даже самые незначительные, запахи двигались лентами тонкими и толстыми, плотными и едва ощутимыми. Большинство этих сигналов он научился различать ещё в раннем детстве. Наверное, потому родители заметили его слепоту слишком поздно – когда он не смог взлететь. Летать учила его сестра. Она завязывала себе глаза, чтобы понять, что именно нужно брату для понимания полета. Сначала она сама пробовала летать без зрения, и только потом взялась обучать Нилама. У неё получилось. Но приземляться без звуковых маячков в шлеме он так и не научился. Однако именно в воздухе он узнал, что можно использовать чувство гравитации для вертикальной ориентации. Её он начал тоже использовать и на земле. Гравитация давала ещё множество возможностей ощущать мир вокруг себя – любой объект, находящийся над его головой создавал слабое поле давления, которое он чувствовал и потому всегда знал высоту потолка в помещении. Падающий предмет создавал под собой сильное давление. От него в стороны исходили волны, а над ним образовывалась зона втягивания. По ним можно было определить размер предмета. Отслеживая эти волны, Нилам научился безошибочно хватать летящие предметы, успевая за краткие мгновения получить об объекте всю необходимую информацию – вес, размер, объём, плотность и масса, иногда и текстура и форма.

Он вспомнил, как отец учил его обращаться с мечами-хамелеонами.

– Аккуратно. Ощупай весь клинок и запомни его форму. Вес не изменится. Изменится чувство баланса. Запомнил?

– Да.

– Теперь сложи в своей голове то, что помнят твои руки. Осторожно. Не торопись. Отдай мысль мечу. Так.

– Я чувствую его!

– Спокойно, Дхавал. Теперь проверь форму руками. Молодец. Ты запомнил длину и изгиб?

– Да.

– Меч должен стать продолжением руки. Сосредоточься, сынок. Тебе нужно создать такую форму, чтобы ты мог слышать его свист. Это облегчит твоё обучение. Серповидная, перфорированная узорами сабля. Перфорация создаст звуковой эффект во время движения…

Дхавал перевернулся и, закрыв крылом голову от сквозняка, ощупал на запястьях браслеты. В пятистах метрах слышалось тяжёлое дыхание роженицы. Ей больно и плохо – малыши упорно не хотели появляться – один из них неправильно повернулся. Нилам поднялся и пошёл на звуки. На глазах всего племени он вошёл в нишу роженицы и присел рядом.

– Я могу помочь, – тихо сказал он.

– Ты слепой, уходи, – жёсткий голос воина ударил хлыстом.

– Пусть помогает, – запах мастера и его шаги приблизились.

Нилам протянул руки и осторожно коснулся надутого живота, вслушиваясь в свои пальцы. Под ними ощущалась спинка одного из малышей. Это как раз тот, что лежит неверно. Именно этот малыш должен появиться первым. Нилам бережно и настойчиво начал сдвигать по кругу твёрдое тело под плотной кожей в коротких промежутках между схватками, прислушиваясь к внутреннему бурлению жидкости, шевелению пуповин и крошечных тел обоих малышей. Мать едва сдерживала крик.

– Потерпи, кошка. Скоро всё разрешится. Дайте мне приблизиться к матери.

Воин и мастер отошли, освобождая ему место. Спустя несколько мгновений в его чуткие руки хлюпнуло первое тело. Пуповина намотана на шею. Малыш жив. Всё хорошо. А вот и второй появляется. Нилам улыбнулся, осторожно снимая с мордочки скользкую плёнку пузыря и отдавая на запах и звук, бешено колотящегося от волнения сердца воина первого мокрого младенца-котёнка, пронзительно запищавшего после обрезки пуповины. Ниламу пришлось терпеливо, не торопясь и так же настойчиво выжать обмякший живот – послед не отходил. У кошек-угзи послед должен отходить сразу, не так как у войори и людей Земли. Вот и всё.

Дхавал поднялся и, выйдя в грот, двинулся к тихому озеру, чтобы вымыть руки. Только после этого юноша спокойно удовлетворённо заснул в своём гнезде, закрыв голову белыми крыльями.

– Он же слепой, – воин ухватился за руку мастера, глядя ему в лицо расширенными глазами. – Как он это сделал? Как он повернул малыша? Как он нашёл озеро и не упал в него?

Ихелион не ответил, задумчиво отведя взгляд. Он понял, что никогда не пожалеет, что взял слепого нихмира на обучение. Юноша – игрок, светарий и оправдывает своё необычное имя. Чистый, белый сапфир. Чист своей слепотой. Чист своими намерениями и мыслями. Но мальчик в клане убийц. И сам Ихелион – самый сильный и опытный из наёмников. Мальчик останется в клане после обучения. Таких угзи нет ни в одном клане их Войора.

Он проснулся и по запахам понял – утро, и кто-то рядом сонно сопит.

– Я не сдамся и буду с тобой, даже если ты не примешь меня. Буду твоей тенью. Всегда. Буду твоим щитом. Всегда. Буду твоими глазами. Всегда. Буду твоим мечом. Всегда.

Это он слышал сквозь сон ночью. Какая-то клятва, произносимая незнакомым голосом над его головой. Наверное, приснилось.

Толкнув спящего, Дхавал приподнялся на локте и коснулся источника дыхания пальцами. Угзи. Молодой. Возможно, его ровесник. Кот открыл глаза и испуганно оттолкнул его руку.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь узнать, кто ты, – Дхавал поднялся и занялся своими волосами, переплетая их в новые косы, принюхиваясь к запахам еды из общего грота.

– Меня зовут Радан. Мастер сказал, чтобы я присматривал за тобой.

– Мне не нужны няньки.

Угзи рассмеялся, неожиданно оказался рядом и хлопнул по плечу, вызвав испуганный трепет крыльев.

– Смирись, Нилам, это приказ мастера. В клане его приказы не обсуждаются. И тебе не советую спорить с ним. Давай помогу заплести волосы, сапфир. Это бинарный клан. Здесь все работают парами. Меня приставили тебе только на время. Как только завершится твоё обучение, ты либо покинешь клан, либо тебе найдут другого напарника. Кстати, а где твои боевые цепи?

– Нет у меня их, – прорычал Нилам. – Калекам цепи в волосах не положены.

– Подожди-ка. У меня кое-что есть для тебя. Ты ведь теперь в клане анёмников. Так, что, цепи теперь твои по праву.

За спиной удивлённого Нилама послышался тонкий звон металла. Кот действительно вплетал ему первые в его жизни цепи!

Юноша судорожно вздохнул и едва заиетно улыбнулся.

Пока угзи вплетал ему цепи без единого фестона победы, Дхавал вслушивался в окружающее. Более половины клана уже покинули пещеры.