Горбачев еще не бросил окончательно свою партию. Передав организационные дела в КПСС своему заместителю Ивашко, он все еще имеет почти необъятную власть Генерального секретаря.

И верный Кручина продолжает, как и раньше, два раза в неделю приходить к нему с секретными и совершенно секретными партийными документами:

«Совершенно секретно. 04.12.89

О проблемах партийной собственности

Развитие политического процесса в стране, формирование многопартийности во многом по-новому ставят задачу материального обеспечения жизнедеятельности партии, создания стабильных источников финансирования как в советской, так и в иностранной валюте. От этого зависит и материальная основа международных связей КПСС, а также способность ее оказывать, в необходимых случаях, хотя бы минимальную помощь зарубежным компартиям. Между тем, как свидетельствуют уроки компартии Восточной Европы, непринятие своевременных мер по оформлению партийного имущества применительно к требованиям коммерческой деятельности и включению его в нормальный хозяйственный оборот, особенно в условиях перехода к рынку, неминуемо грозит тяжелыми последствиями для партии. Тревожные для КПСС симптомы отмечаются уже сегодня. Дело это предстоит начинать с нуля и работать придется в непривычных для партии условиях… При этом потребуются соображения разумной конфиденциальности в использовании в ряде случаев анонимных фирм, маскирующих прямые выходы на КПСС. Конечная цель, по-видимому, будет состоять в том, чтобы наряду с „коммерсиализацией“ (так в тексте — И. Б.), имеющейся в наличии партийной собственности, планомерно создавать структуры „невидимой“ партийной экономики, к работе с которыми будет допущен очень узкий круг лиц, определяемый Генеральным секретарем ЦК КПСС или его заместителем…».

Горбачев поднимает восхищенные глаза на Кручину. Товарищи мыслят по-новому и совершенно правильно. «Партии нужно входить вместе со всей страной в рынок. Как говорил Ленин? „Надо учиться торговать“. Главное — начать, и процесс пойдет. Сейчас мы определим список допущенных товарищей: Ивашко, Шенин, Фалин, Дзасохов, Лучинский, Манаенков, Веселков, Кручина. Ну, и на усмотрение Ивашко можно и нужно привлекать специалистов. В ведомстве товарища Крючкова немало экономистов-международников. Они могут очень помочь. Так, а что это?».

«Совершенно секретная директива на места, завизированная Ивашко и требующая вашей подписи:

Провести инвентаризацию партийной собственности с точки зрения определения возможностей ее использования в коммерческих целях; одновременно „проинвентаризировать“ все поступившие от партнерских партий деловые предложения и провести консультации с соответствующими партиями. Приступить к формированию сети некрупных, гибко действующих хозрасчетных хозяйственных организаций на базе существующего партийного имущества в форме совместных предприятий, акционерных обществ с участием фирм „друзей“ и партнерских партий…».

«Все это замечательно. Особенно с фирмами „друзей“. Но подобные документы пусть Ивашко подписывает самостоятельно. У меня других дел полно. Что еще?»

«Что касается фирм „друзей“, то мы им здорово задолжали последнее время, и товарищ Фалин представил докладную записку:

Напоминаю, что фирмы „друзей“ принадлежат напрямую и через посредников компартиям стран, где они расположены и являются важным каналом международной деятельности КПСС. Помимо всего прочего, эти фирмы поставляют нам западные товары, служа посредниками, а иногда и непосредственными исполнителями различных задач нашей внешнеполитической деятельности…

Необходимость срочного решения вопросов в отношении фирм „друзей“ предопределяется тем, что осложнившееся их финансовое положение, угроза банкротства нарушает механизм дружественных партий, создает реальную угрозу их дальнейшему существованию… В настоящее время „Внешэкономбанком СССР“

оплачено следующим фирмам в миллионах инвалютных рублей:

ИТ — „Коммерсио“ (Португалия) — 4,4

„Металким“ (Португалия) — 0,3

„Нумерика“ (Португалия) — 0,6

„Глобус“ (Австрия) — 0,8

„Ланд-оф-Фольк“ (Дания) — 0,3

ОПФ (Франция) — 0,3

„Пламбак“ (ФРГ) — 0,1

В настоящее время, по сообщению советских внешнеторговых организаций, сумма просроченной задолженности фирмам „друзей“ составила (в миллионах инвалютных рублей):

„Интернэшенел Трайдинг“ (Япония) — 0,5

ОПФ (Франция) — 0,4

„Тети Эдитори“, „Эдитори Риенити“, „Амилькара Пицца“, „Ксилон“ (Италия) — 1,9

„Глобус“ (Австрия) — 2,2

„Пергамон Прессо“ (Англия) — 0,5

„Друкхауз Норден“, „Дастим“, „Лохер“, „Барч Интернэшенел“ (ФРГ) — 0,4

„Коопи“ (Швейцария) — 0,1

„Аванте“ (Португалия) — 0,2

„Ланд-оф-Фольк“ (Дания) — 0,3

„Виг-Трюк“ (Швеция) — 0,1

„Пиплз Дейли Уорлд“ (США) — 0,1

„Унита“ (Италия) — 0,05

„Морнинг Стар“ (Англия) — 0,1

„Ризоспастис“ (Греция) — 0,1

„Краус“ (Австрия) — 24,6

„Папандопулос“ (Греция) — 3,7

„Агалиу“ (Греция) — 2,0

„Фидас“ (Греция) — I,5…»

У Горбачева уже рябит в глазах. Он быстро просматривает еще две страницы списка и спрашивает Кручину: «Сколько всего?».

«60 миллионов 350 тысяч инвалютных рублей», — отвечает управделами.

«В чем проблема? Заплатите!».

«Проблема в том, что эти деньги должны платить из госбюджета, а не из партийных средств, а во „Внешэкономбанке“ денег нет и в Госбанке — тоже».

«Что значит, — нет денег?»

«У нас огромный дефицит госбюджета, и банки отказываются платить».

«Хорошо, — говорит президент, — я поговорю с Геращенко. Разберемся».

А по стране шествует, говоря словами самого Горбачева, «парад суверенитетов». Пример Горбачева оказался заразительным. Все бывшие первые секретари республиканских компартий захотели быть президентами. Более того, президентами захотели стать и первые секретари автономий в составе России.

Они в происходящем в стране процессе увидели прекрасную перспективу. Годами разворовывая свои республики, они были вынуждены, чтобы обеспечить себе свободу рук, платить огромную дань Москве, унижаться в Кремле и на Старой площади, постоянно ходить в напряжении от возможности появления «наверху» какого-нибудь психа-фанатика вроде Андропова, не говоря уже о новом Сталине.

Сейчас представлялась возможность стать полностью независимыми от ненавистного центра и жить в полном удовольствии. Из Политбюро тихо и незаметно исчез Алиев. Шеварднадзе стал явно тяготиться своей должностью министра иностранных дел и внимательно поглядывал на Тбилиси, где, как и повсюду, развернулась антикоммунистическая вакханалия. Нет, еще, пожалуй, рано.

Переход республиканских компартий к «национальному суверенитету» сопровождался, вполне естественно, «хорошо подогреваемой и финансируемой кампанией самого дикого национализма», «направленного как против непосредственных соседей, так и против „русских оккупантов“».

Дикая резня набирала обороты на Кавказе и в Средней Азии. В Молдове гремели первые выстрелы молдаван и русских друг в друга. Даже в цивилизованных республиках Прибалтики, правда, еще без стрельбы, уже шла яростная антирусская кампания. Русские беженцы хлынули из республик в Россию, где они были, разумеется, никому не нужны. Они бросили свои дома и имущество, прибыв на «родину» нищими, голодными, иногда полуодетыми. Их некому было кормить. Их детям негде было учиться. Им самим негде было жить и работать.

По всем средствам массовой информации передавались призывы к русским людям помочь своим соотечественникам, попавшим в небывалую беду. Сообщались номера счетов, на которые просили перевести денег «кто сколько может». Денег ни у кого не было. Нужны были миллионы для строительства домов, школ и детских садов, для создания новых рабочих мест, для спасения своего будущего. В дело подключился уже Международный Красный Крест, посылки для беженцев шли даже из экваториального Конго. Колонны грузовиков бундесвера везли продовольствие, палатки, теплую одежду. Американские, английские, французские и даже израильские самолеты работали в режиме «воздушного моста», как будто снабжали собственную окруженную армию. Еще хорошо, что их при этом не сбивали…