– Что тебе не нравится? – Вопрос появился сразу в моей голове: существо даже не шевельнулось.

– В… в каком смысле? – я, кажется, не понял вопроса.

– Ты хочешь стать сильнее или умнее, или красивее?

– И сильнее, и умнее…

– Что тебе не нравится? – оборвал меня пришелец. В этот момент мне показалось, что мне стали слегка понятны правила этой дурацкой игры.

– Я хочу стать смелее!

«Перестройка параметров», – пронеслось у меня в мозгу. «Доброта – минус пять пунктов; отвага – плюс семь пунктов». Я невольно сглотнул. По крайней мере, попытался. Но не тут-то было: во рту пересохло. Наглухо. «Отправка!»

В мой позвоночник будто бы вбили лом – боль пронзила меня насквозь, от черепа до копчика. Когда все поутихло, оказалось, что я стою на кладбище. Перед очень неухоженной могилой. Стою, и тупо смотрю.

– Там лежит мой сын, – негромко сказала она.

– А что с ним случилось? – спросил я, не оборачиваясь.

– А… – женщина, как мне показалось, коротко всхлипнула. – Он был очень смелым, но не очень добрым и хорошим человеком. И на каком-то очередном митинге за провокацию сын получил дубинкой по голове. А потом… – она осеклась. – В общем, когда его нашли врачи, как мне сказали, что его затоптала толпа…

Я уловил знакомые ноты в голосе собеседницы и медленно обернулся: – Мама?! – выпалил я.

Снова резкая боль пронзила спину.

– Что тебе не нравится? – снова спросило то же существо. Голос был в моей голове.

Я подумал полвздоха, и…

– Я хочу, чтобы меня любили женщины. Все!

«Перестройка параметров: интеллект – минус пять пунктов; сексуальность – плюс семь пунктов. Отправка!»

Всё та же боль, и резь в глазах. И вот я уже лежу на полу тюремной камеры. Всё тело болит, шевелиться не могу.

– Где… я? – еле выдавил я из себя сквозь выбитую челюстей.

– Где–где? В пи. … Да в Лефортово, – ответил кто–то справа.

– Какого… хрена?

– Да ты это, чью-то жёнушку «попортил». А её папик тебя подставил, да сюдой упёк.

– Блин, как… Больно…

– А… Это – тебя Кабан с парнями отметелили. Они хотели тебя ну… того… В общем, как ты ту бабу. Ты же, типа, смазливый. Нет, ты сразу в отказ. Душевно они тебя пинали. Обещали завтра утром зайти.

Из моих глаз беззвучно потекли слёзы. Снова уже привычная боль в спине.

– Что тебе не нравится?

– Меня всё устраивает! – надрывисто кричу я, в попытках переорать этот голос в моей голове.

– Ответ правильный. Возвращаем его!

Подо мной холод мраморных ступеней, в зубах догоняющая сигарета. По всему организму усталость и слабость. Я – это снова Я. Именно поэтому я улыбнулся. И улыбался до самого конца.

Ведь нет большего счастья на земле, чем ощущать себя именно тем, кем ты являешься на самом деле. Тем, кем ты был рождён, кем ты жил, и кем, надеюсь, уйдёшь в лучший и мир.

Май 2019 г.

Я знаю: ты рядом…

За окном привычно «замяукала» автомобильная сигнализация.

«Это, скорее всего, дяди Володина», – подумал я про себя. Вставать не хотелось. Сигнализация не унималась, и в сердце потихоньку стало закрадываться сомнение: «А вдруг, всё же, моя?»

Не включая свет, спустил ноги с кровати вслепую, точно попав в тапки. Ведя рукой по стенке, дошёл до кухни, и выглянул в окно, сдвинув ткань шторы.

– Нервишки пошаливают? – осведомился за спиной вкрадчивый мужской голос.

– Да ну! – бросил я, не оборачиваясь. – С этой работой…

Так, стоп! Кто это здесь? С кем я говорю?! Дома, помимо меня, только жена и дочь. Чей это голос? Не без труда подавляя чувство нарастающего страха, я обернулся.

В проеме двери стоял высокий, худой, довольно немолодой человек в черном френче. В руках Незнакомец держал черный кожаный портфель.

– Присядем? – скупым жестом мой визави указал на табурет возле кухонного стола. На негнущихся ногах я приблизился и сел.

– А… вы… кто? – я не решился обратиться к собеседнику на «ты».

– Не узнал? – человек в чёрном поднял правую бровь. Я мотнул головой. Незнакомец хмыкнул:

– Я – это ты. Ну, или почти ты. Я – твоя душа, твой дух.

– А…

– Почему в чёрном? А ты вспомни, сколько раз ты в своей жизни делал плохие, непристойные и гадкие вещи? Ну-ну-ну! Только, не обманывай сам себя.

Минутная стрелка на настенных часах сделала полный оборот, а мы все сидели напротив друг друга. Сидели и молчали. Первым тишину нарушил мой собеседник:

– Ладно, давай ближе к делу. – С этими словами дух извлек из портфеля объёмную чёрную тетрадь на кольцах.

– Что это ещё за хрень? – я слегка напрягся.

– Это – книга твоей судьбы. Сейчас сам всё поймёшь. Тебе уже четвёртый десяток, жить тебе осталось не так уж и много. А в эту книгу надо записать имена людей, которых бы ты хотел видеть рядом с собой у самого порога в вечность.

– Что? Погоди!

– Тише-тише. … Только имена…

Я жадно сглотнул.

– Мама и папа? – мой голос источал неуверенность. Человек в чёрном тихонько покачал головой:

– Не должны родители хоронить своих детей.

Моё сердце билось всё чаще и сильнее.

– Супруга и дети?

– Хороший, но банальный выбор. – Незнакомец вытащил из внутреннего кармана перьевую ручку и начал записывать. По моей спине пробежала струйка холодного пота.

– Мои друзья?

– Слишком обобщенно, и разплывчато…

– Сколько, хотя бы, можно?

– А сколько бы ты хотел?

– Человек десять, двенадцать…

– Семь! И то это – много…

– А если у меня их больше?

– Ты себе лжешь!

– Я настаиваю!

– За счёт твоих лет жизни – пожалуйста. Один человек – минус пять лет жизни.

– Я – согласен!

– Опрометчиво…

– Заткнись! И последнее: мои братья и сестра.

– У тебя давно вышел лимит.

– В счёт моих лет.

– Ты из ума выжил!

– Пиши! Просто: заткнись и пиши!

– Как хочешь…

Я проснулся на своей кровати весь в холодных бисеринках пота. И ещё около минуты не мог унять бешеное сердцебиение. Жена спокойно спала рядом. Я выдохнул и вышел на кухню. Поставил чайник и взял телефон. Не сразу найдя в списке контактов нужный, я набрал номер. Один гудок, второй, третий…

– Привет, братишка!

– Привет, брат, – ответил я.

– Как ты? Как дела? Давно не виделись…

– У тебя всё хорошо? – спросил я, не ответив на его вопросы.

– Я? Норм! Сам как?

– Пойдёт… – соврал я.

Правая почка очень сильно болела. Видимо, всё же список был слишком велик. Может быть…

Ай, плевать! Ведь это – мой личный выбор.

Май 2019 г.

Никто не может нам с тобой помочь…

Мимо ехала сотня автомобилей: самых разных по форме и цвету, но одинаково шумных и пахучих. Я шёл, глядя перед собой, в наушниках негромко звучал «Пикник»:

«…Не кончается пытка,

И карлик трясет головой.

Так непрочно, и зыбко,

И взгляд твой почти неземной…»

Редкие прохожие шли мимо: им нет дела ни до кого. Каждый из них самостоятельное «Я», личность.

В какой-то момент я останавливаюсь. Сперва я достаю один наушник, потом второй – ничего, Шклярский и Самойлов подождут немного.

– Который час, вы не подскажете? Да, ладно, вы же не торопись никуда? Вот и славно. Значит, мы имеем с вами все шансы увидеть закат. С этого места, прошу заметить, он изумительный. Вам не холодно? Нет-нет, не обижайтесь. Просто сейчас ещё весна, да и вечер. Ветерок, знаете ли. Я же не настаиваю. Вы курите? Я тоже не считаю это хорошей привычкой. Вы – молодец.

Где-то на груди бусинки-наушники допели прошлый трек. После непродолжительной паузы, телефон, перелистав плейлист в случайном порядке, нашел подходящий вариант. С его точки зрения. Два маленьких динамика начали трудиться: