— Почему вы мне всё это говорите? — спросил Клэй.

— Потому что, несмотря ни на что, я предпочел бы видеть Саманту живущей так, как хочется ей, с тем мужчиной, который поддержит ее и сделает счастливой, — сказал Харрисон, его голос звенел от искренности. — И я знаю, что этот мужчина — не я.

Черт возьми, да, потому что тем мужчиной был Клэй. И он сделает все возможное, чтобы бороться за Саманту, чтобы убедиться, что она знает, что она принадлежит ему во всех отношениях.

— Доброго дня, мистер Кинкейд, — сказал Харрисон, повернулся и пошел к выходу.

Как только Клэй услышал, что дверь закрылась, он сел в ближайшее кресло, его сердце колотилось в груди так сильно, что казалось, будто оно грохочет в ушах. Он бросил взгляд на конверт с деньгами, оставленный Харрисоном, в очередной раз испытывая благоговейный трепет перед тем, чем Саманта была готова пожертвовать ради него.

Ирония заключалась в том, что он не нуждался в деньгах. Черт возьми, у него было более чем достаточно денег в банке, чтобы расплатиться с Уайаттом и чтобы купить для них настоящий дом и обставить его так, как хотелось бы ей. Да, он забегал вперед, но ничего не мог с собой поделать. С Самантой он хотел всего, и хотел этого прямо сейчас.

Первым побуждением Клэя было отвезти деньги Конраду Джеймисону и вернуть Саманту туда, где ей и место. Но он не мог, пока не мог. До тех пор, пока не будет знать наверняка, что Уайатта нет на улице и нет никакой угрозы безопасности Саманты.

Но как только это случится, он получит свою девушку назад.

Клэй провел следующий день, расхаживая по квартире, как зверь в клетке, взволнованный и раздраженный, нетерпеливо ожидая звонка Леви о том, что Уайатт арестован. Шли часы, и как раз в тот момент, когда Клэй подумал, что он начнет лезть на стену, его брат наконец связался с ним. Задержание прошло без сучка и задоринки.

Как только Клэй отключил связь с Леви, он взял со стола конверт с деньгами и ключи от машины и направился к своему пикапу. Леви, его потрясающий брат, дал ему адрес поместья Джеймисонов в Ривер-Форест, и Клэй направился туда, не заботясь о том, что превышает скорость. Он рискнет ради Саманты. Черт, он бы рискнул чем угодно, чтобы быть с ней.

Черт возьми, дом Джеймисонов был дворцом по сравнению с любым местом, где он когда-либо жил — потрясающе вычурный и очевидным показным богатством, накопленным Конрадом. И это так не отражало женщину, которую он узнал за последние три недели. Нет, Саманта была милой и неприхотливой, и совершенно непринужденной без всего этого богатства и великолепия.

Казалось, они прошли целую милю, прежде чем горничная остановилась перед закрытыми двойными дверями и с улыбкой повернулась к нему.

— Мистер Джеймисон ждет вас в кабинете, — сказала она и оставила его одного.

Расправив плечи и высоко подняв голову, он открыл дверь и вошел в еще одну богато украшенную комнату, пахнущую кожей и какими-то экзотическими специями. Отец Саманты сидел за огромным столом в столь же внушительном кресле, которое — без сомнения, намеренно — делало его похожим на короля, восседающего на троне.

Клэй остановился перед столом.

— Мистер Джеймисон, — кивнул Клэй, решив относиться к нему с уважением, несмотря на то, что он шантажом заставил свою дочь держаться подальше от Клэя.

Затем он толкнул конверт с деньгами по столу, хорошо зная, что другой мужчина тщательно его изучает.

— Хоть я и ценю деньги, которые вы послали, чтобы помочь мне, я возвращаю их все. Я не хочу этого. Мне их не нужно. На самом деле, вы должны были знать, что у меня есть в банке пара миллионов долларов, так как вы проверили мое прошлое. Так к чему беспокойство? — Клэй задал вопрос, который крутился у него в голове с тех пор, как Харрисон вышел из бара.

— На самом деле, по двум причинам, — ровным голосом ответил старик. — Во-первых, это помогло вернуть Саманту домой. А во-вторых, я хотел знать, что вы на самом деле за человек.

Значит, это было какое-то испытание?

— Честно говоря, сэр, я очень разозлился, узнав, что деньги связаны с ультиматумом Саманте.

— Она мое дитя, и я хочу для нее самого лучшего.

— Тогда пусть она сама принимает решения. — Клэй оперся руками о край стола Конрада и наклонился ближе, его нетерпение взяло верх. — Пусть живет своей жизнью. Речь не идет о том, что хочется вам. Вы не можете заставить энергичную, независимую женщину, такую как Саманта, быть той, кем она не является, и ожидать, что она будет счастлива.

Откинувшись на спинку стула, старик задумчиво посмотрел на Клэя.

— А как вы думаете, какое место вы занимаете в жизни моей дочери?

— Тот же ответ, сэр. Речь не о том, что хочу я. Но я знаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы она была счастлива.

— Счастье, в вашем понимании, переоценивают. — Конрад поднял бровь. — Вы же понимаете, что не подходите ей.

Клэю показалось, что старик снова испытывает его, иначе он бы уже вышвырнул его вон. Хотя он не ценил обручи, через которые ему приходилось прыгать, этот человек, нравился он ему или нет, был отцом Саманты.

А Клэй любил Саманту.

— Возможно, я не инвестиционный банкир или кто-то из вашего круга, но я ни с кем и никогда не чувствовал себя так хорошо, как с Самантой.

— А вы уверены, что она чувствует то же самое? — спросил Конрад.

Клэй вспомнил их последнюю ночь вместе и понял с абсолютной уверенностью.

— Да, уверен.

— Позволь мне сказать тебе кое-что, сынок, — сказал Конрад на удивление спокойным тоном, встретившись взглядом с Клэем. — Мне не понравилось то, что я прочел в отчете о тебе, а твое прошлое оставляет желать лучшего. Но человек, которым ты стал, несмотря на то, в каких условиях ты вырос, — меня впечатляет. — Он сложил пальцы домиком и, сузив глаза, изучал Клэя, но, этот взгляд был одобрительным. — Я восхищаюсь тем, что ты преодолел все невзгоды, вырастил своих братьев и помогаешь людям, которым повезло меньше. В конце концов, ты позаботился о Саманте, когда другой мужчина воспользовался бы ею, особенно после того, как узнал, кто она и чего стоит. Само собой, когда она позвонила мне и сказала, что ей нужны деньги, я увидел свой шанс убедиться, что она вернется домой и оставит тебя. — Конрад выдохнул, в его голосе звучала покорность судьбе. — Но вот ты возвращаешь деньги, и это многое говорит мне о твоем характере и еще больше о том, что моя дочь для тебя значит.

— Как бы то ни было, около часа назад Саманта сообщила мне и своей матери, что, несмотря на то, что мы помогли тебе, сегодня вечером она вернется к тебе. Моя дочь полна решимости быть с тобой, даже если ей придется работать каждый день, чтобы отплатить нам. — Он покачал головой. — Как будто мне нужны эти чертовы деньги.

Клэй не смог сдержать улыбку, тронувшую его губы. Да, это была его дерзкий Кексик.

— Отпустить ее — одна из самых трудных вещей, которые мы когда-либо делали, но я не хочу потерять своего единственного ребенка, а это случится, если я сделаю что-нибудь еще, чтобы удержать ее подальше от тебя.

Клэй мог только представить, как трудно было признаться в этом такому гордому человеку, как Конрад. Но было ясно, что он действительно любит свою дочь, и когда дело дойдет до драки, он не будет принуждать ее остаться и выйти замуж за человека, которого она не любит.

— Знаю, я не тот, кого бы вы выбрали для нее, но я могу вам обещать, что сделаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить ей хорошую жизнь. Защищать ее, уважать и быть таким мужчиной, который заслуживает такую особенную женщину, как она.

— Поскольку у меня нет выбора, именно на это я и рассчитываю, — хрипло сказал Конрад.

— Я люблю вашу дочь, — сказал Клэй, на случай, если его чувства имели значение. Эти слова он никогда раньше никому не говорил, и он понял, что всю свою жизнь ждал подходящую женщину. Ждал Саманту.

Клэй услышал за спиной тихий вздох и, обернувшись, увидел Саманту, стоявшую в дверях с широко раскрытыми повлажневшими глазами и удивленно смотревшую на него. Сердце болезненно заколотилось в его груди. Она была чертовски красива, и ничто в мире не имело значения, кроме как сделать ее своей.