Сказано — сделано! Я достал мобильник и набрал Иннокентия Федоровича Голохвостова.
— Слушаю, кто это? — раздался раздраженный голос управляющего.
— Иннокентий, вечер добрый.
— А, ваше благородие! — голос управляющего стал сухим и официальным. — Давненько вы что-то не звонили. Я уж подумал, не случилось ли чего?
— Как дела в имении? — проигнорировав пассаж Голохвостова, буднично спросил я.
— Так все по-старому: перебиваемся с хлеба на квас. Вот только недавно две оборонительные секции забора восстановили.
— Ясно. Что-то новенькое было?
— Особо-то ничего, — хитро протянул Голохвостов, готовя меня, как я понял, к потоку свежих неутешительных новостей. — Но вот разве что намедни заявились какие-то вооруженные до зубов люди и сказали, что, согласно вашему позволению, будут теперь границы нашего имения охранять, бумагу за вашей подписью показали. Перечить-то я им, конечно, не стал, проводил до границ, показал, что да как, ну и наших людей снял с постов. Но вот стали они вчера беспределить, ваше благородие: никого из наших в дикие земли не пускают. А ведь на этом основной доход вашего имения и строился. Продавали местные сталкеры кое-что из диких земель приезжим торговцам, а мы с этого пошлины хорошие получали.
— Значит, слушай, Иннокентий, и запоминай, как теперь будет. Люди эти будут крепко держать наши границы: ни одна залетная тварь не проскочит. Но теперь только они будут заниматься добычей артефактов. Если кто-то из наших захочет к ним присоединиться — пожалуйста, пусть вступают в их отряд под начало их командира. Самодеятельность с этого дня запрещаю. Теперь насчет торговцев: для всех вводится запрет на посещение наших земель, кроме нанятого лично мной. К вам скоро прибудет барон Сундуков со своими людьми — только его пропустишь. Он будет поставлять мне товар и платить пошлины. Ну а я, со своей стороны, буду присылать деньги для восстановления имения, выплаты долгов и возвращения к нормальной жизни.
— Но как же так, ваше благородие? А как же схемы, налаживаемые годами? Это что, в один день все похерить прикажете? Да и откуда у вас деньги-то? Сами же недавно у меня побир… простите, просили помощь прислать, — раздраженно ответил управляющий.
— Ты не оборзел ли, Голохвостов⁈ — заорал я на управляющего. — Забыл свое место, мать твою за ногу⁈ Знаю я твои схемы хитрожопые! Кто себе недавно дом трехэтажный отгрохал в соседнем поселке? Не в курсе? А я вот знаю! В то время, как мое имение разваливается, ты себе дома строишь, аферист хренов⁈ — Я сделал паузу, чтобы отдышаться.
— Какие дома, ваше благородие, — залепетал в ответ управляющий. — Да я всю жизнь вашему батеньке…
— Короче, слушай сюда, Кеша, — грубо прервал я Голохвостова. — Ты будешь делать так, как я сказал, иначе лишишься и работы, и своего шикарного особняка, ты меня понял?
— Понял, ваше благородие, — испуганно ответил управляющий.
— Смотри у меня. Я попрошу парней из прибывшего отряда присмотреть за тобой. И, Кеша, если что-то не по-моему будет, или вдруг узнаю, что ты наших бойцов подговариваешь мятеж устроить, то простой потерей имущества ты уже не отделаешься, ясно тебе⁈
— Ясно, ваше благородие, — прохрипел в трубку Голохвостов.
— Как встану тут на ноги, пришлю в имение аудитора. И в твоих же интересах, чтобы он не нашел там растрат на твои личные нужды, иначе не сносить тебе головы, ей богу! А если были таковые, растраты-то эти, то твоя святая обязанность — возместить их до начала проверки. Ты сейчас на своем месте только потому, что раньше хорошим человеком был. А вот как отца не стало, так и испортился ты разом, Иннокентий. Последний шанс тебе даю! Надеюсь, я все доходчиво объяснил?
— Да, ваше благородие. Будет сделано, ваше благородие, — раболепно залепетал управляющий.
— Вот так-то лучше! Да, и теперь ежедневно будешь присылать мне на этот номер письменные отчеты по всем делам в имении. Начнешь с завтрашнего дня.
— Вас понял, ваше благородие!
— Пока всё, отбой, — строго отрезал я и закончил разговор.
Вот теперь старикан Иннокентий у меня в ежовых рукавицах. Поделом ему! Кстати, информацию по его темным делишкам передал мне барон Сундуков после моего возвращения от дока. Не знаю уж, где он ее достал, но, судя по реакции Голохвостова, она была правдивой.
Конечно, можно было бы прогнать в шею старого прохиндея, но на его место может прийти еще хуже: который и в делах имения не разбирается, да еще и подворовывать начнет. Так что уж лучше пока синица в руке, чем утка под кроватью.
Я просидел на опушке еще где-то с четверть часа и, наконец, увидел, как с трассы на проселок свернул черный внедорожник. Я подошел чуть ближе и на всякий случай послал Пушистика на разведку, а то вдруг это не за мной, а к Молотовым кто-то пожаловал? Но, к счастью, за рулем сидел озирающийся по сторонам Емеля.
Машина остановилась у въезда в лес и в следующий миг у меня зазвонил телефон:
— Иду-иду, Емельян. Вижу тебя, — радостно ответил я водителю, продираясь сквозь подлесок к дороге.
Через пару минут я уже сидел в машине. Емеля внимательно осмотрел меня и покачал головой.
— Опять вы куда-то вляпались, Александр Андреевич, и снова один. Вы бы хоть кого-нибудь из ребят с собой брали, а то, ежели что, тьфу-тьфу, без вас, боюсь, у нас снова все развалится.
— Да если б я знал, то взял бы, Емельян. Так меня ж заранее не предупреждают, прежде чем на очередную вечеринку приглашать.
— Не знаю уж, что у вас там за вечеринка была, но костюмчик-то у вас, явно, не по размеру. Да и прическа какая-то странная: все волосы дыбом стоят.
Посмотрел бы я на твою причу, если бы тебя несколько раз током шандарахнули, подумал я, усмехнувшись.
— Емельян, да все со мной нормально, посмотри: руки ноги на месте. В общем, жив здоров, чего и тебе желаю, — отмахнулся я от назойливого водителя. — Слушай, у меня просьба к тебе. Можешь мне на Невском проспекте учебную форму купить и привезти на мою новую квартиру? Я на Ваське снимаю, чтоб поближе к академии. А то у меня времени в обрез, а магазины скоро закроются. А я тебе деньжаток на вечер подкину.
— Конечно куплю, — с готовностью ответил Емеля. — А размерчик-то у вас какой?
— Да я там позавчера покупал уже форму. У них должен быть мой размер записан. — И я сказал Емеле адреса магазина и своей квартиры.
— А нафига вам вторая форма? — почесывая репу, спросил водила.
— Да, понимаешь, тут такое дело. Это вообще-то уже третья. Первую мне гигантский ядовитый паук прокусил, а вторая испачкалась на вечеринке. Там хозяева развлекуху придумали: танцы на столе. Убийственный номер, скажу я тебе. Ну, в общем, я на этом столе, походу, не первый танцевал. Короче, грязновато там было.
Емельян смотрел на меня широко открытыми глазами.
— Ну нихрена себе у вас денечек выдался, — пробормотал он, выруливая на трассу.
— И не говори, — устало вздохнул я и уставился в окно.
Через двадцать минут мы припарковались возле моего подъезда.
— Слушай, Емельян. Я буду или дома, — я назвал номер квартиры, — или вот тут за углом в ресторане Тихая гавань, лады? — Я отсчитал ему денег на форму и щедро добавил сверху.
— Вас понял, Александр Андреевич! Скоро буду! — И через пару секунд черный внедорожник, посигналив на прощание, вырулил со двора.
Я поднялся к себе в квартиру и, скинув одежду, забрался в душ. Быстро ополоснувшись и приведя себя в порядок, я оделся поприличнее и отправился в Тихую гавань. После всего пережитого мой организм неистово требовал вкусного ужина.
Войдя в ресторан, я прошел за уже полюбившийся мне угловой столик и поискал глазами Марту. Она как раз выходила из кухни, неся поднос, уставленный аппетитными блюдами. Раздав заказы по нескольким столикам, Марта наконец-то повернулась в мою сторону и, заметив меня, радостно помахала. Достав блокнотик из нагрудного кармана, она подошла ко мне и, улыбнувшись, спросила:
— Что-то вас давненько не было видно. Как ваши дела?
