И что же называю я отравой?

То чувство сладостное на душе,

Что каждый раз закончится расправой,

Такое вот у той любви клише.

Ты мерзко любишь, и с незнанием,

Смотря в глаза ты говоришь,

Моля о правде с тем признанием,

О той любви во мне молишь!

И мне не сложно, мне не больно,

Себя всего тебе дарить,

Мне будет очень-очень сложно,

О том уходе попросить.

Не потому, что мне не любо,

Не потому, что мне темно,

А потому, что очень больно!

А потому, что все немо.

И ты, услышав это только,

В слезах своих начнешь просить,

Молить о том, что без меня всем горько,

И что тебе, увы, не жить!

Но я, собравши чемоданы,

Смотря в небесные оча,

Уеду на пески Гондваны,

Все дни тихонечко молча.

Звезды ночью так горели,

Мы шагали по мосту,

Я держался еле-еле,

Целовать, невмоготу.

Те фасады, старых зданий,

Нас зажали меж собой,

В песне наших двух сознаний,

Залилась любовь рекой.

Тебя уж нет, и мне тревожно,

Пустая комната одна.

Ты тихо пишешь ночью, поздно,

Во время милого мне сна.

Ты тихо пишешь об ударах,

Сквозь ребра, сердца перикард.

Как ночевали мы в хибарах,

Как шли куда-то, наугад.

Ты вспоминаешь, я не буду,

Я подойду, ты отойдешь,

Мы разобьем свою посуду…

Прощаясь слезы подотрем.

И разве это то, что нужно…

Зарыть в тоску свою любовь?

Забыть что было вместе, дружно,

И знать, что больше не придешь?

Я тосковать пойду тихонько,

Ты тоже можешь мне помочь…

Перечислять на пальцах сколько,

Причин, что больше не любовь…

И это то, что нужно будет,

Обманом сладко мне напеть,

Мою любовь обезоружить,

Чтоб заменить ее на смерть.

Потом, я тоже, обещаю,

Тебе помочь меня пустить,

Скажу я нежно на прощание,

Себя беречь, меня простить.

156.156.156.

И только мы как бронхи в стороны,

Я не могу гнать мысли прочь.

Мимо домов иду, витрины,

Мне на себя смотреть невмочь.

Я серый, бледный и уставший,

От одиночества один,

Иду я злой нелепый, страшный

Я потерял тебя, рубин.

Потихоньку, через боль

Я прийду к тебе в вечор,

Потихоньку, через хворь,

Обопрусь об старый стол..

Вспоминать о старом буду,

«Для чего?» – один вопрос,

Обернусь, ты вновь повсюду,

Там где ложь и ты возрос.

Знаю, старостью оббита,

И конец настал давно,

Вся подушка льдом облита,

Льдом из слез и льдом из слов.

Черной лентою обвита,

Двойня алых нежных роз,

Я же злостью сотворила,

Сотою грозных синих гроз.

Жду повтора обещаний,

Тех страшнейших, громких гроз.

Может жду немых прощаний,

Шум забытых не-ветров.

Не явился в жизни ты моей,

Но сделал больше остальных!

Порой мечтал я о тебе, о силе рук твоих, о хладном взгляде, об устах

Что молвили бы наставления мне,

Мечтаю и сейчас я о твоих чертах,

Сидя, мечтая, тут, на дне.

Тебе совсем немного не хватило,

Я не был рядом, я не мог!

Тебе в тот миг, нужна была лишь сила,

И чтобы я тебе помог.

Я не родился ведь еще, я только в планах был.

Ты умер, ты терпеть не мог.

Какой же к черту жить мне толк?

Если ты сам терпеть остыл.

Я посвятил тебе тот стих,

Что будет лишь в душе.

А ты все так же на могиле тих.

Какое же клише…

Теперь, и в жизни мне явился ты,

Как феникс в нужный час.

Глаза твои, как озеро чисты,

А сам внутри ты будто бы погас.

Посвящено: Звоненко Б.Н.

Маленькая девочка в коме лежит.

Не ест, не живет, все молчит.

Уж годы прошли, одна тишина,

Умирает любовь, умирает она.

…

Ее кожа бледнее все стала,

Ушли ее щеки и ямки,

Улыбки ее не много, не мало,

Душа ее в крепком замке!

Далеко же, мальчик сидит одиноко,

Виновный во всем, что случилось,

Он звонит маме в ночи ее робко,

Что над чадом сильно склонилась.

Он так же не есть, не живет, лишь скорбит

И совесть его изнутри разрывает.

Во всем виноват от судьбы не бежит,

Он все хочет, но не может исправить.

В отчаянье бьется, ищет пути,

Но, увы, ничего не находит?

Да хоть у Бога сотню раз попроси,

Болезнь – удавка, все не уходит!

Стреляться он хочет, но страшно, увы,

А может она завтра проснётся?

Узнает о том, что чувства мертвы,

И сама от боли загнётся.

Лишь только небо сравнилось бы с ней,

Глаза ее, словно искры костра

Тело ее, как стволы тополей,

А характер, словно игра.

Лишь только космос сравнился бы с ней,

И сотня наиярчайших звезд,

В тёмной ночи миллиарды огней,

Или неведомых камешков гроздь.

Я был с тобою, до того, как стал я болен,

Я был с тобою, пока не пьян был алкоголем.

Я был с тобою, был счастлив и от боли,

Я был с тобою, и не хотел ничего боле.

Случился крах, рассорились мы сильно,

Упал в твоих глазах, я сделал все насильно!

Сломал я все, что только видел,

Убил и всех, кого сам ненавидел.

Теперь один, брожу я в темноте,

Не сплю ночами, лежу я в пустоте.

Я был с тобою до того, покуда мог быть рядом.

Я был с тобою наравне, пока была ты рядом.

Я был с тобою в тишине, теперь один я в темноте,

Я был с тобою при луне, нет больше людям места и во мне.

Я был с тобою до конца…

Пойми меня, прости меня.

Его потухшие глаза,

Все это символ преклонения,

Ее заблудшая душа,

Все это знак повиновения!