У меня теперь есть много профессий. Можно работать на стройке и на заводе. Художником-оформителем в кинотеатре и во дворце культуры. Мало ли где, могу сейчас работать с моими многочисленными знаниями.
– Ты где целыми сутками болтаешься? – со слезами на глазах, спросила мама, как только вошёл в нашу квартиру. – Тебя за две недели только первый раз вижу. То ты спишь, то в горах, то на работе и сейчас.
– Задержался на работе. – соврал маме. – Затем опоздал на поезд. До первого автобуса был у друга, который живёт точно также как мы на улице Маркова, в собственном доме барачного типа. Был у него в бараке. Скоро тебе переживать не придётся. Девятого ноября уезжаю на выставку в Москву. Там останусь жить и работать.
Мне прислали приглашение на выставку художественных работ в университете, в котором учусь заочно. Отговаривать меня не надо. Уже давно взрослый человек и вправе сам устраивать себе самостоятельную жизнь.
Вот, получил полный расчёт с завода "ФЭУ" и отпускные, за два года учёбы и работы на этом заводе. Половину денег оставляю тебе, а другую половину денег забираю себе на проживание в Москве.
За меня можешь не переживать. У меня есть много специальностей, смогу там работать. Мама взяла деньги и пошла спать. Она поняла, что со мной говорить бесполезно.
Раз так решил что-то, то никто и ничто не изменит моё решение. Такой твердоголовый человек. Со мной бесполезно говорить. Хорошо выспался в поезде, пока катался между городами, вот только проголодался сильно.
Переоделся в домашнюю одежду и пошёл кушать на кухню. Конечно, не пища со стола профессора в психушке и не со стола генерала в блиндаже у военных на полигоне.
Что могла моя мама приготовить на свою нищенскую зарплату, на те деньги, которые приносил в дом? Пирожки с картошкой, чай, постный борщ, салат из овощей.
Пожалуй, все, что можно найти в нашем доме. Так у нас в доме каждый год из дня в день нищета. Возможно, что с моей стороны, это был далеко не идеальный поступок бежать из дома, но не отец своим братьям?
Не могу сидеть при них до их совершеннолетия, а затем уже навёрстывать свои упущенные годы. При моём рождении мне не было предусмотрено вместо родителей воспитывать своих братьев, которые появились на свет лишь через девять лет спустя, после моего рождения.
Ведь они могли и не появиться на свет. У меня жизнь могла быть другой. Наконец-то, есть всякие социальные службы по малоимущим семьям и многодетным матерям одиночкам.
Пускай службы помогают моей маме воспитывать её несовершеннолетних детей. Если их не хочет воспитывать собственный отец, который даже алименты не собирается детям платить.
Когда состарится, так сразу прибежит, будет просить прощения и совместной жизни с семьёй, а сейчас мы отцу совершенно не нужны. Двое детей несовершеннолетние, а старший сын на ноги после армии начинает становиться.
Отец сейчас пытался навести справки, сколько получаю денег и где работаю. Не выйдет, от меня отец помощи не получит никогда. Также, как и он нам не помогал все годы. Пускай сам во всех своих проблемах разбирается.
– Ты смотри, явился! – удивлённо, воскликнула тётя Надя, когда вечером пришёл к ним в дом. – думала, что ты до следующего происшествия не появишься у нас. Может быть, тебе опять, что-то надо от тётки?
– Нет! На этот раз вы не угадали. – ответил. – Через два дня уезжаю поездом в Москву, на свою "персональную" выставку. В Москве останусь жить и работать. Вот, пришёл к вам попрощаться перед отъездом.
– Уезжает в Москву, разгонять тоску! – заметила тётя Надя. – На какие шиши? Ты же полный голодранец!
– Ни такой богатый, как моя тётка, но коньяк сегодня поставлю. – парировал. – Деньги вчера получил хорошие. Нахлебником у вас за столом не буду. Половину денег дома маме оставил. Сейчас отметим отъезд.
Достал из сетки, завёрнутые в газету, бутылку армянского коньяка "Арарат" и коляску краковской колбасы. Все положил на стол, перед удивлёнными глазами родственников, которые тут не ожидали такого.
– Похвально! – воскликнул дядя Миша. – Армянский коньяк уже лет пять не пил. Спасибо тебе, племянник!
– Что заладил? Похвально! Спасибо! – вскипела тётя Надя, на своего мужа. – Садись за стол. Надо праздник отметить и проводы племянника в Москву. Чтобы ему там было, что вспомнить о своих родственниках.
В чём-то, тётя Надя права? Мы, действительно, последнее время стали собираться все реже и реже. Может быть, оттого, что стали взрослеть и давно оторвали свои корни от Старого хутора, в котором родственники собирались по всякому случаю "огромным стадом", так говорили про нас станичники?
Так как после наших сборищ, на огромном пространстве, детское поколение наших родственников, опустошали сады и огороды соседей. К тому же, местная детвора была бита.
Особенно, последние наши сборища перед моей службой в армии и сразу после службы в армии. Когда массовый погром садов и драка с местным населением обошлись крупным штрафом у родителей, а родственники зареклись, что больше нас собирать не будут.
Ведь от такого огромного сборища малолетних родственников всюду были одни только проблемы и убытки. Вот и сегодня. Можно сказать, без предварительного сговора, у тёти Нади Щепихиной собрались почти все родственники из Беслана.
Примерно, человек сорок. Соседи посёлка никак в голову не могут взять, что у нас обычное застолье. Спрашивают у тёти Нади – "Свадьба или похороны? По какому поводу сбор?".
Тётя Надя только отмахивается от назойливых соседей, как от мух и говорит, что повод у нас всегда есть.
– Сегодня кинем жребий. – объявила тётя Надя, когда все сели за стол. – Кто через час покинет нас. Каждый час уходят двое. Больше не имею желания за ваши очередные драки платить штраф. Это всем понятно?
– Понятно! – ответил, за всех братьев. – Но только через час уйду первым без жребия. Мне надо отдыхать перед поездкой в Москву и сделать несколько эскизов выставки своих работ. Дела всякого много дома.
Тётя Надя убрала моё время из списка жребия. Все остальные стали тянуть жребий. Затем сели за стол, который был накрыт для взрослых в зале, а для подростков и детей стол на веранде.
Так как за одним столом в помещении мы не могли никак поместиться. На мою маму и тётю Надю, легла дополнительная нагрузка, им предстояло бегать между столами и следить за порядком.
Если, обычно, между взрослыми драка могла происходить после пьянки на улице с чужими мужиками, то за детским столом драка могла вспыхнуть в любое время и это не обязательно с чужими.
Мы сами между собой все часто дрались по любому поводу. Этот банкет, до моего ухода, обошёлся без драки. Когда собирался уходить домой, то мама сказала, что она с младшими одна добираться домой не будет.
Мы всей семье ушли с банкета. Мама с братьями пошли впереди. Плелся сзади, специально отставая от них, чтобы мама не заставляла меня постоянно растаскивать братьев в разные стороны, когда они тут затевали драку.
Особенно заводным был брат Юрка. Два дня, перед отъездом, занимался своими сборами и отдыхом. Собственно говоря, собирать мне было нечего. В тот день, когда получил письмо, мои вещи были уложены в сумку. Но никак не мог решить вопрос с верхней одеждой. Моя фирменная куртка, после ножа, совсем потеряла свой вид.
Пальто из джерси, купленное лет семь назад, совершенно не модно. Остальная одежда – либо вообще отсутствовала, либо была в одном экземпляре. Поэтому сгрёб все, что у меня, было, положил в свою кожаную сумку.
Мама знала, что не люблю проводов, поэтому в понедельник утром, когда собиралась на работу, сказала мне, чтобы не забыл сообщить, как устроюсь жить в Москве.
Когда мама ушла на работу, поднял братьев в школу и пошёл на вокзал. Надо купить в дорогу свежие газеты, чтобы в дальней дороге к Москве мне не было скучно, и мог, чем-то, заниматься? Ведь ехать до Москвы, почти двое суток. Это так много!
Фирменный скорый поезд "Осетия" Орджоникидзе-Москва, с междугородней местной линии Орджоникидзе-Беслан, перегнали на главную магистраль Баку-Москва и вскоре репродуктор посадку объявил.
