Ответил, что все понял и пошёл умываться, в комнату отдыха санитаров и охранников. Там была небольшая комнатка к туалету и умывальнику. Даже это помещение было с решёткой и мощными дверями.

Здесь все было предусмотрено так, что никто и ниоткуда не может сбежать. Всюду замкнутое пространство. Если вчера мы ещё ползали с вёдрами продуктов и уборкой, то сегодня бегали, словно спортсмены на соревнованиях.

Мамочка едва успевала на своих коротких ногах, которые у неё были к тому же калачиком, а руки очень длинные, ниже колен. Мамочка и ходила как-то странно, словно горбатая. Она всеми своими движениями напоминала мне обезьяну, но не обычного человека. У неё и лицо было какое-то скуластое, поэтому подумал в первый раз, что она мужчина.

К тому же волосатые ноги, руки и грудь. Не было бы у неё женской груди и широких бёдер, никогда бы не подумал, что она женщина. Вот если на неё натянуть шкуру и обросшее лицо, то она была бы больше похожа на обезьяну, чем на человека, мужчину или женщину.

Но это всё, же она была женщина и человек совсем не глупый. Жалко, что Мамочка свои сорок лет жила в психушке. Не видела обычной человеческой жизни.

Так, может быть, у неё была бы своя семья? Кто-нибудь взял бы её в жёны. У неё были бы дети. С её умом, она могла бы закончить институт, стать специалистом. Заниматься интересным делом.

Но у неё вся жизнь прошла в психушке. Возможно, что по этой причине у неё и облик стал такой – ни человек и ни животное? Живое, мыслящее существо с признаками животного мира или гибрид живой природы.

Конечно, никак не могу помочь в жизни Мамочке. Старшая кухарка больше не смотрела на меня подозрительно. Она показала мне жестами, что молодец и объяснила руками, что могу заходить к ней покушать в любое время.

Тоже не остался перед кухаркой в долгу на комплименты в мой адрес и сказал ей, что она прекрасная дама, в полном соку, с которой мне не стыдно было бы переспать. Кухарка показала мне пальцами, что мы могли бы друг с другом встретиться и переспать ночь. Это, конечно, была своеобразная интимная шутка, которой не было суждено никогда сбыться.

Между нами всюду полная изоляция, в виде окружающей системы психушки. Единственное на что могла рассчитывать кухарка, так это помечтать и пошутить. Остальное у нас было под строгим запретом.

– Зачем, ты кухарок закрываешь? – удивлённо, спросил, когда Мамочка на время замкнула меня в палате, а сама пошла, закрывать кухарок. – Отпусти всех по домам. Разве кухарки невольные люди в больнице?

– Тоже мне вольные! – укоризненно, ответила она. – Кухарки также как, родились здесь в больнице. Дело в том, что по возврату старше кухарок. Администрация мне больше доверяет. Поэтому меня в психушке Мамочкой зовут. Здесь профессор старше меня. Но живу тут дольше всех остальных жильцов.

Она замкнула меня на один оборот ключа, а сама пошла, закрывать кухарок. Остался ожидать её возвращение. Мне не терпелось скорее узнать тайну, в которую меня собиралась посвятить Мамочка, насчёт нашего побега из психушки. Ведь она за столько лет проживания что-то планировала. Возможно, когда-то пыталась бежать, но у неё не было соучастника к побегу? Теперь хочет меня подключить к побегу.

– Выходи! – сказала она, когда опять открыла дверь. – Вот, держи ведро с грязной посудой. Нам тайно от охраны пройти в другое здание незамеченными нельзя. Охранники из своей будки от ворот все просматривают. Мы пойдём с грязной посудой на кухню, а дальше можно пройти через внутренние двери и коридор в другое здание. От библиотеки и лаборатории у меня есть ключи. Там постоянно уборкой занимаюсь. Профессор больше никому не доверяет эти помещения. Только одна навожу в этих кабинетах порядок.

Как ничего не бывало, мы спокойно прошли до кухни. Едва положили ведра с посудой на пол, как сразу поспешили через боковую дверь в соседнее здание, в котором там была огромная библиотека со стеллажами.

– Вовремя войны с немцами из нашей больницы разведчики ходили в тыл врага. – тихо, сказала Мамочка. – Тогда была подростком. Но помню, как профессор рассказывал за «язык», которого разведчики захватили у немцев. Пленного пытали у нас в больнице. Так что здесь есть где-то длинный подземный переход.

– Какой переход? – удивлённо, спросил. – Немцы на правом берегу реки Терек никогда не были. это уже точно знаю. Мой отец и все дядьки мои здесь воевали. От больницы до Терека очень далеко. Немцы прожекторами и ракетами освещали весь правый берег Терека. Так что на левый берег реки нет никакого хода.

– Ты плохо знаешь историю. – возразила она, роясь на полках в книгах. – Здание строилось сто лет назад, прямо на правом берегу Терека. Здесь была крепость. После тюрьма. Позже банк. В начале этого века, комплекс зданий перешёл под больницу. Так вот, когда тут была крепость и вода реки находилась у стен, защитники крепости вырыли хороший проход под Тереком на левый берег. Это было сделано не только из-за стратегических целей, но также потому, чтобы воровать у соседних народов провизию на содержание своей крепости.

Постепенно, русло Терека уходило в левую сторону, которая и сейчас ниже правой. Естественно, что нужный крепости подкоп укрепляли и продолжали копать дальше.

Это сооружение хранилось в великой тайне от всех. Тем более, что позже здесь были тюрьма и банк. Где-то в библиотеке должен быть чертёж подземного хода.

Слышала, как-то, лет десять назад, как профессор разговаривал с представителем власти о том, что пора нам переехать в новое здание. Вопрос шёл о том, что нашу больницу должны объявить историческим комплексом и реставрировать все здания под старину.

В том числе и подземный переход. Профессор показывал человеку с города чертежи нашей больницы. Когда они увидели, что кручусь рядом с половой тряпкой, то выгнали меня за дверь.

Разговор продолжали при закрытых дверях. Ты хорошо ищи карту. Книги ставь также на место, чтобы никто не заметил, что здесь что-то искали. Выделил себе отдельный стеллаж и с верхней полки начал тщательно проверять каждую книгу.

В своём большинстве книги здесь очень старые. На полках находилась поэзия Михаила Лермонтовская и проза Александра Грибоедов. Толстым слоем пыли покрылись книги грузинских и армянских авторов.

Объедены крысами, мышами и молью, кожаные и бархатные переплёты, Библии, Евангелии, Корана и другой священной литературы различных религий. Рядом пылились томики философов разных времён и народов.

Чуть ниже партийная и классическая литература. На уровне человеческого роста в большом объёме научная литература в области биологии, анатомии, физики, химии, медицины и многих других мировых наук.

В большинстве в старинных книгах попадались закладки из денежных купюр различных времён. В некоторых книгах лежали просроченные векселя с царского времени. Чертежей, карт и плана психушки здесь нигде не было.

– Может быть, мы ни там ищем? – спросил, Мамочку. – Такие документы могут только в сейфах храниться.

– От сейфа у меня ключей нет. – ответила она. – Так что ищи в книгах. Может быть, нам с тобой все же повезёт? Если даже нас сейчас тут застукают, то мы скажем, что решили хорошо пыль вытереть на книгах.

Мамочка достала из своего халата тряпку и дала мне, чтобы у нас все выглядело вполне правдоподобно. Начал всюду вытирать пыль и продолжать заниматься поиском нужных документов. Когда стал искать в книгах ближе к письменному столу, с полки упала большая связка ключей, которые были заложены между книг на полке.

Возможно, это были запасные ключи, которые спрятали давно за старинные книги на полку?

– Здесь отчего ключи? – спросил, Мамочку, показывая ей связку. – Может быть, это от шкафов и сейфов?

Она взяла из моих рук ключи. Сразу стала подбирать ключи под замки железных шкафов и сейфов.

– Ты будешь смотреть карту больницы в шкафах и сейфах. – сказала Мамочка, открывая все, что здесь ещё можно было открыть. – Продолжу дальше искать среди книг на стеллажах и полках. Как только проверишь шкаф или сейф, тут же его закрывай. Смотри быстро, уже мало времени. Нас могут обнаружить санитары.