– Ах, мы так и знали, что ты какая-то не такая. Ах, по тебе видно, – она так восторженно жестикулировала, что я отшагнула назад, опасаясь, как бы мне не заехали по лицу. – Ах, ты отличаешься от нас.
И сразу в голове поплыл список моих достоинств, которые сейчас начнут перечислять: красивая, умная, высокая (невысокая, ну ладно), – что ещё? Маленький курносый носик, большие глаза, пухлые губы, правильные черты лица, белая кожа…
Эх. Приятно, когда тебя замечают. Особенно таким образом.
– Чем же? – готовая принимать комплименты, снисходительно улыбнулась я.
– Щёки. – Моя взлетевшая до предела самооценка тут же стремительно рухнула вниз, больно ударив нелицеприятной реальностью по голове. – Они такие круглые…
Зэ Юникорн
Глава 11. Единорог
Я так соскучилась по вкусной пицце и специальным предложениям, что продают вместе с ней! Когда я жила дома, папа раз в месяц обязательно покупал нам несколько коробок, при этом напоминая, что мы должны худеть. Здесь этого удовольствия я была лишена: обычная пицца и никаких плюшек к ней. Тем не менее, звоня в местную пиццерию, я на всякий случай спрашивала:
– А у вас есть жареный хлеб с чесноком? А креветки? А куриные крылышки?
Но они всегда отвечали:
– Нет.
Так было три или четыре раза.
Сегодня, когда я вновь решила побаловать себя фаст-фудом, не успела задать привычный вопрос про креветки, как раздраженный голос на том конце телефона перебил, не дав договорить:
– У нас нет креветок и нет жареного хлеба с чесноком, – рявкнул он мне прямо в ухо, да так громко, что пришлось отстраниться. – И нет куриных крылышек. Ты та девушка, что постоянно об этом спрашивает?
– Да, – ошарашенно протянула я. Не то, чтобы я такого не ожидала, если бы меня постоянно долбали одним и тем же вопросом, я бы тоже гаркнула. И гораздо грубее. Но именно сейчас меня застали врасплох.
– Извини, – после секундной паузы его голос стал немного мягче. Словно он пожалел о своей грубости или через трубку увидел мое растерянное выражение лица. На самом деле, это была не паника. Я просто таким образом думала, не зная, что предпринять.
А после вместо мини мне привезли макси-пиццу с пояснительной запиской, что это их извинения за бестактность, и выгодным предложением на следующий заказ.
Понятно, что когда я рассказала о случившемся маме, последовало:
«Он молодой?»
«Кто? – сперва не поняла я. – А», – потом дошло, о ком она спрашивает.
«Нет, старик», – успокоила её я.
«А как ты узнала?» – не отступила маман.
«По голосу. У него старческий голос».
«Это не показатель», – парировала мама и запретила спрашивать про креветки и жареный хлеб.
«Мам, – решила сменить я тему, пока она не объявила, что продавец пиццы хочет на мне жениться, и не дошла до запрета на пиццу, – через два дня на стадионе будут соревнования для девочек из нашего общежития. Как думаешь, стоит идти?»
«Пойди, – тут же ответила она. – А что делать надо?»
«Не знаю. Соревнования спортивные».
«Бегать, что ли?» – и этот вопрос таил в себе столько иронии, ведь мама знала, что я жутко не люблю бегать. Приседать? Пожалуйста. Качать пресс? Запросто. Танцевать? Без проблем. Но только не бегать. Правда, ещё более ироничным было то, что она угадала.
«Да» – отвечая, я предполагала, какой вопрос последует дальше.
«А ты что, быстро бегаешь?»
Мама была предсказуема, как всегда.
«Спасибо», – я послала кривую рожицу моего любимого смайлика: толстый единорожек с длинными волосами из радуги.
«Что? – не поняла мама. – Я же не знаю, быстро ты бегаешь или нет».
«Конечно, нет. Я же корова».
«Ты издеваешься, да? Нарываешься на комплимент? – а вот тут она была неправа. Комплименты она отвешивала только по выходным и на праздники. Точнее, по выходным, которые приходились на праздники, и дни рождения не в счёт. Поэтому напрашиваться было бесполезно. – Если там соберутся только девочки, пойди».
«Нет, серьезно. – Я действительно была серьезна. Настолько, что от собравшихся в кучу межбровных складок заболела голова. – Ты же помнишь, что случилось, когда в пансионе я однажды пыталась бегать».
Неудивительно, что мама с её многофункциональной памятью ничего не помнила, хотя я ей рассказывала.
«Я свалилась, мам, и прокатилась на животе два метра перед кучей людей».
«А была первее всех?» – уточнила ничего не помнящая мама.
«Нет! Я с первого шага грохнулась».
«Как? Даже не разбежалась?»
«Да! Ты серьезно не помнишь?! А тогда так смеялась, что чуть со стула не упала! Какая ты ужасная, мама!»
И мне пришлось пересказать всю историю заново. Как девочки устроили соревнования в школе, и я тоже решила поучаствовать.
Собравшись в одну линейку, мы сорвались с места по команде: «На старт! Раз, два, три! Марш!».
Я так хотела выиграть, что напрягла все мышцы и… раз, два, три – и уже качусь на животе. Я даже не поняла, как свалилась. Просто раз – и на полу. Перед толпой друзей и врагов.
«И ты опять хочешь попробовать?» – последовал вопрос мамы.
«Не-ет. Я поэтому и боюсь».
«Не бойся! Ты сможешь! Ты сделаешь это! Пусть даже лёжа».
«Это не помогает». – Перед глазами против воли всплыли неприятные воспоминания: шум и гам вокруг, напутствующие гиканья команды поддержки, прикованные ко мне взгляды учениц и преподавателей и я, как бомбардировщик, пикирующий носом землю.
«Да. На пузе выиграть невозможно». – продолжала оказывать «моральную поддержку» мама.
«Спасибо. Всем бы такую маму, как ты», – раздосадовано ответила я.
«Чего? – не поняла та, на что я обиделась. – Ты ничего не потеряешь. Пойди, побегай».
«Ладно. Подумаю», – послала я на прощание пухленького единорога, показывающего класс.
«Похож на тебя, – ответила мама. – Красивые волосы. И пузо».
А Данки
Глава 12. Осёл
– У меня к тебе очень важный вопрос, который хотят задать все, – ко мне подошла студентка, занимающаяся со мной на химии. Изящно тряхнув светлыми волосами, она приветливо улыбнулась.
Неожиданно. Все? Мне? Никогда бы не подумала, что я такая популярная личность. Ходила себе, никого не трогала, не замечала, даже имён одногруппников не знала, хотя те, как ни странно, всегда звали меня по имени. Да что там одногруппников, я не помнила имён профессоров. Но это совсем не значило, что я никого не различала. У меня все люди были строго разделены и обозначены: этот лысый, тот с пузом, последний старый и т.д. И я всех прекрасно распознавала в лицо, не удосуживаясь запоминать имена. На экзамене химии из-за этого, правда, произошёл казус. Так как каждому профессору был дан номер, которым требовалось его отметить на листе бумаге. И я долго гадала, под каким из них прячется мой, один или три, в конце концов, написав четыре.
И вот теперь все интересовались моей скромной персоной. Что же они хотели узнать?
Правый глаз непроизвольно закосил в сторону элитных парней, которые разговаривали между собой, всё ещё выясняя отношения по поводу недавнего случая.
Левый – на наглого. Тот ковырял в носу, надев солнцезащитные очки и закинув обе ноги на стол.
Странный вообще находился вне поля моего зрения.
Только большинство девушек, собравшись кучкой у доски, перешёптывались, глядя в мою сторону.
– Почему ты всё время опаздываешь? – остановив паровоз моих мыслей, закончила та, что обратилась ко мне, повергнув в лёгкий ступор.
– А-м… потому что сплю, – я пожала плечами и ответила чистую правду.
Девушка удовлетворенно кивнула и отошла к подругам.
Зачем им понадобилось это знать?
Хотя я заметила, что со мной многие пытались дружить, только я сложная натура.
