Последней каплей для меня стали напрочь заваренные люки водителя и оператора бортовых систем (в принципе, этих двоих вполне достаточно для управления простой техникой). Заглянув внутрь, убедился, что на их штатных местах расположилась характерная капсула. Сталкивался с подобными изделиями в свою бытность пилота. Правда, тут какое-то уж сильно навороченное исполнение — явно штучная поделка на основе стандартного изделия. На место же командира впихнули полноценный пилотский ложемент со всем необходимым дополнительным оборудованием, но залезать в него крайне неудобно и только от одного взгляда на получившуюся «эргономичность» у меня начинает развиваться клаустрофобия! И как здесь предполагается работать?! С ума сойти!
Не выдержав моего тяжелого и настойчивого взгляда, требующего ответов, шеф соизволила ответить:
- Не понимаю, что Вам, Макарий, могло не понравиться? Прекрасная и современная модель, только в прошлом году закупленная для боевого отряда школы и легких батальонов сил планетарной самообороны! Да, несколько упрощенная в сравнении с теми, что тебе наверняка встречались. Но можешь поверить — основные ее достоинства сохранены и, не побоюсь этого слова, приумножены!
- Да что Вы говорите! - от желчи в моем голосе способен раствориться и пластобетон. - Видимо у нас с Вами совсем разные представления о возможностях БМП «Corredo»! Эта же поделка скорее напоминает телегу для демонов, что обязательно приедут за теми идиотами, посчитавшими себя гениями и засунувших свои кривые лапки куда не следует!
- Но постойте! Зачем же Вы так…
Но я поднял руку, призывая к тишине:
- Послушайте, вы в курсе, что эксперименты над людьми и прочими разумными видами в Федерации под абсолютным запретом? Они возможны исключительно с одобрения комитета по этике и при непосредственном участии их специалистов! Почему-то у меня есть стойкое ощущение, что такового сотрудника в нашей школе нет. Не знаете от чего? Так я вам отвечу! Все они работают в специализированных центрах, которые имеют соответствующие разрешения и располагаются только в центральных мирах!
От моих слов шеф лишь слегка недовольно скривилась, но никак больше не отреагировала. В наступившей тишине я думал, как повернуть ситуацию в свою пользу и при этом отмазаться от «подарочка», а о чем думало начальство — не ведаю. Но явно размышляло о важном, раз спустя минуту решило вступить в переговоры.
- Послушайте, Макарий. Я вполне понимаю Ваше недовольство, но у меня к Вам назрел один вопрос — с чего Вы взяли, что у нас тут проводятся какие-то запрещенные эксперименты?
- У вас в машине находится чуть видоизмененная, но вполне узнаваемая капсула жизнеобеспечения для головного мозга человека и прочего фарша из тканей и органов бедолаги-донора, необходимых хотя бы в минимальном количестве для поддержания его некоей жизнедеятельности. Откуда знаю? Я все же ранее проходил службу по медицинской части в федеральном отдельном полку огневого усиления «L-attakk» КДВ, если вы понимаете, о чем идет речь. А так как мой санбат относился к первой линии третьей очереди десантирования, то он соответствующие лицензии и допуски к орбитальному «прыжку» получал в обязательном порядке наравне с прочими подразделениями. От начальника до распоследнего дурачка-санитара. Уже позже, в инициативном порядке, самостоятельно довел лицензию до пилотского максимума, что разрешался, так сказать, небоевым подразделениям. Не просто так, а ради неплохой прибавки к жалованью. И уже после отставки по привычке регулярно подтверждаю ее для все такой же приличной надбавки к пенсии резервиста высшей категории.
- А… - попыталась что-то вставить удивленная женщина, но я не дал.
- А в похожих на вашу поделку специальных капсулах жизнеобеспечения продолжали вечную службу увечные ветераны, которые на гражданке существовали бы как живые полу-трупы. Ведь даже их неслабые медстраховка и спецнадбавки не всегда перекрывали оплату протезирования тела с потерей костно-мышечной массы и внутренних органов более пятидесяти процентов от «нормы». Иногда «усушка» доходила и до восьмидесяти… В таких случаях мы всегда говорили: лучше сразу сдохнуть, чем оказаться «условно живым».
Теперь на меня смотрели опасливо-внимательным взглядом, попутно что-то усиленно обдумывая, чему совсем не мешал. Кстати, я и вправду служил в «L-attakk», но как раз в статусе основной боевой единицы. Поэтому сейчас не особо скрывал факт связи с полком, по численности личного состава уверено достигающего "жирной" бригады. Все равно любым интересующимся вручат в лучшем случае отказ о выдаче конфиденциальной информации, но скорее всего их просто проигнорируют. Конечно, если запрос пойдет через штаб командования Космических Десантных Войск и со специализированной пометкой о важности, то настойчивый чужак обязательно получит ответ. Правда и здесь он будет максимально лаконичен: типа такой-то числится или нет в действующих списках военнослужащих. А там уже сам понимай как хочешь, что они имели в виду. Сильно сомневаюсь о наличии у моего шефа и ее начальства связей такого уровня, чтобы беспокоить по пустякам важных людей, которые еще захотят связываться с отморозками из КДВ. Их и свое армейское начальство побаивается, от чего и держит подальше на галактической периферии. Шутка, но отчасти.
- Хорошо. У нас нет разрешения на такие изыскания, но имеется добровольное согласие пилота, которое…
- Которым вы можете с чистой совестью подтереться. — невежливо перебил Варвару и прежде, чем она начала возмущаться моей бестактности, продолжил. — Кто подтвердит факт добровольного подписания документа? В чьем присутствии оно производилось и имели ли они право юридически визировать такие соглашения? А кто проводил освидетельствование добровольца? В том числе и на психическое здоровье? Вдруг он псих, преступник или маньяк, решивший таким образом уйти от наказания?
Я не наобум спрашивал. Кому как не мне знать, какой контингент набирают в самые боевые части и кому предлагают "поучаствовать в экспериментальных программах». Но не успела разъяренная женщина хоть что-то ответить, как за моей спиной раздался синтетический мужской голос с намеками на эмоции.
- Простите, но я точно не псих и давал согласие на свое участие в эксперименте находясь в здравом уме. — вежливо уточнила боевая машина, чему я не сильно удивился.
- И кто это решил, что ты был здоров? Я так понимаю, что к моменту озвучивания тебе выгодного предложения ты уже довольно долгое время пребывал в тяжелом и беспомощном состоянии? - развернулся лицом к мутной технике и продолжил начатый разговор уже с ней.
- Эм… А как вы узнали? — послышались нотки удивления и растерянности в искусственном голосе.
- Да потому, что в ином случае нормальный человек никогда не даст согласия. Из-за особенностей человеческой психики любой представитель Хомо Сапиенс стремиться жить как можно дольше и делать это полноценно, а не в виде какого-нибудь аппарата.
- Постойте. Но как тогда у вас на слу… - попытался меня подловить этот тостер-переросток.
- А никто и не говорит, что у нас пихали в боевую машину психически здоровых. Там был только один критерий допуска к службе: годен или нет и то с оговорками и исключениями, что совсем не говорит о какой-нибудь психологической уравновешенности подопечных. Даже так их работу контролировало интеллект-ядро с заложенными ограничениями и протоколами на любой случай, в том числе и на выход пилота-полуфабриката из-под контроля. Кстати, у всех пилотов ПМРБК имеется специальный имплант с жестко прописанным уставом и сложной иерархией приказов, за нарушение которых по сигналу от «соглядатая» командование могло в любой момент отключить от пилотирования или деактивировать неуправляемого бойца. В твоем же случае меня интересует только один момент — кто и как осуществляет мониторинг правомерности твоих поступков?
На пару секунд неизвестный мне персонаж завис в попытке проанализировать полученную информацию и заданный вопрос. Что удивительно, шеф не пыталась ему помочь. Она только недовольно поджала губы и с неодобрением посмотрела в мою сторону.
