– Василий Петрович! Возьми к себе в вагон солдата. – сказал дежурный по станции старшему проводнику поезда Челябинск-Бреды. – Солдат отстал от своего поезда до вашей станции.

– Солдату повезло. Он прибудет на станцию Бреды раньше своего поезда. – сообщил Василий Петрович. – У нас ждут армейский поезд на разгрузку к пяти часам утра. Так что поезд опаздывает, а не солдат. У нас всё готово к приёму гостей на уборочную страду пшеницы и зерновых.

Старший проводник передал меня в распоряжение проводника четвёртого вагона. Василий Петрович пошёл проверять готовность доверенного ему поезда на отправку к станции назначения. Пассажиров уехать этим поездом было совсем мало. На каждый из десяти вагонов не больше пятнадцати человек. В основном это были мужчины, которые возвращались с работы.

Пассажирский поезд изнутри оказался обычной электричкой, как поезд Беслан-Орджоникидзе. Плацкарта и купе нет. Все сидячие места, развёрнутые в противоположные стороны по ходу поезда.

Пассажиров по одному человеку на четырёх местное сидение. Большинство пассажиров расположились на ночлег на свободные места. Ехать до конечной станции пять часов. За время моих поездок в разных поездах мне приходилось спать в разных позах. В этот раз не очень хотелось спать.

Просто сел к окну на свободное место с правой стороны по ходу поезда. Облокотился на свою сумку с водкой и стал дремать, изредка поглядывая на небольшие полустанки на которых выходили и заходили пассажиры. Вскоре заснул где-то к полуночи.

– Солдат! Просыпайся! Приехали! Дальше поезд не идёт. – разбудил меня, Василий Петрович.

Когда вышел из поезда на станции Бреды, то меня там встретили ранние сумерки наступающего утра нового дня. Все мои бывшие попутчики разошлись по своим домам или к месту работы. На перроне остался один из приезжих. Рядом на платформе служащие железнодорожной станции. Все с удивлением рассматривают мою армейскую форму необычного покрова.

– Солдат! Откуда у тебя такая интересная форма? – спрашивает меня мужчина лет сорока.

– Прибыл к вам с Кубы на уборку урожая. – шутя, ответил ему. – Провожу разведку на будущее.

– Вообще-то мне поручили встречать ваш поезд. – доложил мне, мужчина, рассматривая мой железнодорожный фонарь. – Меня зовут Шварц Футер – дежурный платформы сортировочной.

– Вообще-то меня зовут Александр Черевков – дежурный армейского поезда. – серьёзно, доложил сам под козырёк своему коллеге по перрону. – Однако прибыл к вам инкогнито. Прошу вас никому о моём прибытии ни докладывать. Пока укроюсь здесь от любопытных глаз своих солдат.

– Ваш поезд прибудет на запасной путь. – показывая на четвертую линию, уточнил Шварц Футер. – Там специально подготовленная платформа к разгрузке вашего армейского поезда.

На этом диалог закончился. Мой коллега по встрече армейского поезда перешёл на четвёртую линию. Мне пришлось спрятаться за дежурную будку у специально подготовленной платформы к разгрузке нашего армейского поезда.

Не прошло и минуты после моей маскировки, как со стороны Челябинска медленно выполз армейский поезд, которого мне пришлось догонять.

Едва только поезд остановился на крайней точке разгрузочной платформы, как тут же к грузовым вагонам с нашими машинами подошла специальная и техника по разгрузки машин. Армейские и гражданские водители принялись разгружать нашу технику. Наши армейские офицеры отправились на станцию к встрече с местными руководителями. Солдаты вышли из вагонов.

– Товарищ шеф-повар! Разрешите доложить вам о выполнении задания. – под козырёк, предстал перед обезумевшим от встречи со мной Лёвой Амборян. – Товар прибыл в сохранности.

– Ты! Ты! Как здесь появился? – заикаясь от неожиданности, спросил шеф-повар. – Мы тебя уже хотели объявить в розыск. Офицерам постоянно врали, что ты по графику дежурный поезда.

– Вот, отдежурил и пришёл! – сам отчеканил под козырёк. – Сейчас пойду сдавать дежурство. Пока буду рисоваться перед офицерами, то вы не забудьте разгрузить мою наглядную агитацию. Мой вещмешок с моими личными вещами в ящике под нижней полкой. Без меня не уезжайте.

Мои друзья так остались стоять с раскрытыми ртами от удивления у будки возле платформы. Тем временем, с фонарём на ремне через плечо, отправился на станцию Бреды следом за нашими офицерами. Маячил у них перед глазами так, словно всю неделю в пути был рядом. Офицеры в отношении меня вели себя так, словно все семь суток был как бельмо на глазах.

– Тебе чего надо от нас? – не выдержал моего присутствия командир нашего авто-батальона.

– Товарищ капитан! Кому сдать фонарь и ключи от тамбура? – доложил, своему командиру.

– Откуда мне знать? – с удивлением, вытаращив на меня глаза, ответил капитан. – Оставь себе.

После этих слов от командира автомобильного батальона, капитана Уварова, мне нечего было беспокоиться о моей дальнейшей службы в армии на целине. Вернулся обратно к разгрузочной платформе, где уже были гружёные два автомобиля с моей наглядной агитацией и с инвентарём службы управления, которые словно прицеп должны быть вместе в одной связке.

– В посёлке пока нет места художнику и службе управления. – сказал мне, Лёва Амборян. – Временно нас поселят в полевых условиях в армейских палатках. Сейчас нас отвезут позавтракать.

– Всё, что временно, становится постоянно. – уныло, сказал, усаживаясь возле водителя. – Кончилась моя шикарная жизнь на целине, когда мне выделяли персональные апартаменты.

Наверно наш авто-батальон разбили на три части – офицеры, служба управления и водители. Так как нас на завтрак привезли отдельно от водителей и офицеров. Четыре солдата службы управления и два водителя закреплённых за нами. В таком составе мы прибыли в столовую поселкового общепита. Нас посадили отдельно от всех посетителей в углу за длинный стол.

– Есть у нас несколько поводов, которые стоит отметить. – распорядился Лёва Амборян, когда мы остались одни за столом. – Ну, главное, что наш дежурный поезда остался жив, это повод на куфт. Следующий повод – грех не выпить под такую закуску. Наконец надо проверить – не прокисло то, что нас догоняло несколько суток. Если даже нет повода, то повод мы всегда найдём.

После такого длинного повода персональный шеф-повар достал из моей сумки бутылку водки и разлил на четыре гранёных стакана. Затем пустую бутылку из-под водки спрятал обратно в мою сумку подальше от глаз.

Хотя запах водки не спрячешь от глаз. На запах водки обратили внимание местные посетители общепита. К нашему столу потянулись гранёные стаканы…

Закончилось всё тем, что пришёл в себя рано утром в армейской палатке в полевых условиях где-то на поляне среди деревьев. Вышел из палатки пропахшей водкой, чтобы подышать свежим воздухом.

Вокруг такая красота, что пером и кисточкой не описать. Поле цветов, от которых аромат такой, что кружится голова. Среди цветов что-то белое движется как облако.

– Посмотри, что там. – растерянно, сказал, шеф-повару, который следом вышел из палатки.

– Это белые индюки. – удивлённо, сказал Лёва Амборян. – Первый раз вижу таких индюков.

– Откуда они здесь появились? – поинтересовался связной, выбираясь за нами из палатки.

– Наверно нам привезли индюков те, с кем вы вчера напились до свинства. – сказал водитель.

– Теперь эти индюки наши. – уточнил сам. – Сейчас мы их поймаем и зажарим здесь на вертеле.

Мы тут же вооружились чем попало и в шестеро пошли охотится на белую дичь. Индюки видимо почувствовали опасность с нашей стороны и тут же ни стали разбегаться, а принялись группироваться среди поляны с круговой обороной. Ну, прямо как разработанная стратегия у взвода солдат. С какой стороны не подойди всюду ждёт опасность в виде огромного клюва.

– У нас главный потрошитель птиц шеф-повар. – сказал Сергей Пешков. – Ему и палку в руки.

Мы ни стали обсуждать предложение рядового солдата. Общим голосованием поддержали выгодное предложение для всех. Сержант Иван Захаров выбрал из нашего вооружения самый большой кол и вручил его нашему шеф-повару.