– Что же это? Неужто беда в нашем родном краю случилась? – спросил старший брат.
– А давай я попробую полить наше древо волшебной водой, – предложил средний брат.
Долго он поливал огромное древо, желая напоить все его корни волшебной водой. И вот чудо! Зазеленело древо. Взмахнули ввысь новые ветви. И стало древо жизни их родного края ещё сильнее и краше.
– Теперь и я хочу помочь, – сказал старший брат.
Вынул он из кармана волшебное перо и подбросил его вверх. Тут же взмыла в небо стая волшебных птиц. Закружились они над древом, сели на его ветки и запели песню. И всё вокруг изменилось: в дома людей снова вернулись радость и счастье.
Как же обрадовались возвращению братьев родные и друзья!
И сами братья были очень рады тому, что поняли: по-настоящему счастлив человек может быть только там, где он черпает свои силы и вдохновение и где прекраснее всего поют волшебные птицы твоего родного древа.
Ирина Савченко
г. Минск, Беларусь
Золотая Рыбка Чепчика
В щель, через которую котик Чепчик наблюдал за суетливой жизнью городского рынка, обычно были видны только чьи-то ноги. И кусок серой дороги, ведущей в пугающую неизвестность. Чепчик высовывал нос из-под старого сарайчика и во все глаза таращился на большой неприветливый мир.
Чёрное пятнышко на его пушистой макушке напоминало смешную детскую шапочку и придавало кошачьей мордашке забавный вид. Этот «детский чепчик» подарил бездомному малышу имя и помогал с маскировкой. Белая нежная шёрстка давно приобрела серый оттенок и почти сливалась с грязным асфальтом.
Ноги, идущие мимо убежища, были разными: огромные ножищи и маленькие ножки, быстрые и еле волочащиеся, цокающие и шаркающие. Добрые и злые.
Вот загромыхали тяжёлые пыльные ботинки. Один из них угрожающе замахнулся на выглядывающую маленькую мордочку, сердито топнул, и сверху донеслось недовольное:
– Брр-р-рысь!
Котёнок в ужасе отпрянул от щели и долго не решался к ней подходить.
Зацокали красные туфельки. На их лаковой поверхности плясали солнечные зайчики. Раздалось тихое «кис-кис», и рядом с сарайчиком появилась мисочка с молоком. Настоящим, тёплым, вкусным. Чепчик не поверил своим глазам. Он невольно облизнулся, затем зажмурился и снова широко распахнул глаза. Ух ты! Молоко не исчезло!
С того несчастливого дня, когда Чепчик потерялся, он пил молоко только во снах. В этих сказочных сновидениях к нему приходили мама и братик с сестричкой. Малыш очень по ним скучал.
Мимо засеменили ножки в ярких сандаликах. Они подпрыгивали и катили мячик. Чепчику тоже хотелось играть в весёлой компании, но было страшно выходить из убежища.
– Бабушка, иди сюда! – раздался снаружи звонкий голосок.
Зашуршали шаги, донёсся заговорщицкий шёпот, и перед мурзатым носиком котёнка появилась сосиска – розовая и аппетитная, точь-в-точь как в утренних мечтах Чепчика. Когда шаги стихли, он стремительно выскочил, ловким движением маленькой лапки подцепил удачу на коготок и закатил ароматный подарок судьбы в свой неказистый домик. А потом запрыгнул обратно, пугаясь грохота собственного сердца.
«Интересно, куда идут все эти ноги и кто их хозяин? – размышлял котёнок. – Есть ли у них дом? И много ли там вкусных сосисок?»
А вдоль дороги уже шагали огромные резиновые сапоги. Они пахли рыбой, тиной и чем-то ещё незнакомым. Покашляв, сапожищи бросили окурок, уронили несколько рыбных чешуек и медленно исчезли за углом. Чепчик принюхался, потрогал лапкой радужные чешуйки и вдруг вспомнил, как однажды мама кошка рассказывала ему про волшебную Золотую Рыбку, которая умеет исполнять желания – надо только от всего сердца попросить её об этом. А с тех пор как Чепчик оказался в одиночестве под дырявым сараем, у него было только одно-единственное заветное желание!
Всхлипнув, котёнок свернулся калачиком под ветхими досками и быстро уснул от усталости и грусти.
А во сне к нему пришла Рыбка. Блестящая и красивая. Её чешуйки отливали золотом, отражая лучи ослепительного солнышка. Рыбка улыбалась и разговаривала с Чепчиком, а он в восторге обнимал её, прижимался мордочкой к блестящим чешуйкам и что-то долго и трепетно ей шептал…
На следующий день Чепчику было особенно грустно. Рынок не работал, вокруг стояла тишина. В животике у котёнка было пусто, а на душе – одиноко.
Вдруг рядом с сарайчиком послышались шаги. Они не были похожи на те, что раздавались обычно. Лёгкие, мягкие, осторожные – они словно искали что-то. Выглянув наружу, Чепчик увидел, что на ножках, которые приближались к нему, не было ни ботинок, ни туфель, ни сапог. Это шагали пушистые лапки! Котёнок удивлённо ахнул, озарённый внезапной догадкой, и почувствовал, как радостно забилось его сердечко.
– Мамочка! – бросился Чепчик навстречу и тотчас же утонул в тёплых пушистых объятьях.
– Малыш мой, как долго я тебя искала!..
Чепчик бежал по широкой дороге, и впервые в жизни ему не было страшно.
«Рыбка! Рыбка всё-таки была волшебной! – ликовал он, несясь вприпрыжку за мамой кошкой. – Чудеса случаются! Надо просто в них верить!» Он знал, что впереди его поджидает счастье, потому что заветное желание уже исполнилось!
На пороге дома, куда привела его мама, стояли и туфли, и кеды, и даже вязаные тапочки с помпонами. «Тут живёт много ног… и лап!» – подумал котёнок и со смелой решимостью шагнул вперёд.
– Добро пожаловать домой, Чепчик! – услышал он над своей пятнистой макушкой. – Не теряйся больше никогда!
Лапы судьбы Чепчика оказались добрыми и заботливыми. Они обняли малыша и никуда уже не отпускали.
Наталья Стрельцова
г. Ревда
Птицелов
Поймал однажды птичку
охотник-птицелов.
Пичугу-невеличку,
размером с ноготок.
Ему взмолилась птичка:
«Охотник, не губи!
Взамен тебе я ценных
дарю совета три:
Совет мой первый будет —
не очень ты жалей,
когда уйдёт, что было…
То не вернёшь, ей-ей!»
Охотник любопытный
(какой совет второй?)
пичугу отпускает:
«Лети себе домой!»
Второй совет, взлетая,
щебечет: «Фьють-фьюить!
Не веруй в то, охотник,
чего не может быть!»
…Уселася на ветке:
«Смешной ты человек!
Во мне своё богатство
ты потерял навек!
Ношу в своём я чреве
каменья-изумруд —
таких размеров яйца
лишь страусы несут!»
Тут стал совсем невесел
охотник-птицелов…
И ждёт он, чуть не плача,
последних птичьих слов.
«О чём совет твой третий?» —
уныло вопросил.
«А нужен ли он, третий,
когда о двух забыл?»