Светлана Бодрягина Пенза «По краю топчется человек…» По краю топчется человек. Лавирует между «до» и «после». От тихого шага резко в бег, От прежней осени снова в осень. Бежит – не знает куда, зачем. Взаймы у жизни крадёт недели. Блуждает между кирпичных стен, Бумажных замков, столетних елей. Шагнуть за край – современный тренд, Как бы «выйти из зоны комфорта». Для многих эта идея – бред, Вторым – клише, а для третьих модно. По краю топчется человек. Всё ищет смыслы избитых истин. Шагая смело, берёт разбег… А края нет. Он давно невидим. «В чёрную полночь…» В чёрную полночь в маленькой комнате слышатся чьи-то шаги. В пьяном угаре, в смоге и копоти ОН сочиняет стихи. Мрачные, пьяные, нищие, рваные с привкусом серы и лжи. Кровью чернильною смело и рьяно перьями режет листы. Снова и снова марает бумагу — мысли быстрее пера. А на карнизе в плену полумрака ждёт терпеливо ОНА. Завтра ОН явит целому миру новый шедевр в стихах. Слава и деньги, лавры и лиры будут валяться в ногах. Завтра ОНА развернёт свои крылья и унесётся вперёд — новым поэтам шептать сны и были целую ночь напролёт. Про осеннюю хандру Мне сегодня что-то августнулось. Сентябрит с неделю календарь. В голове одна сплошная дурость! Есть права? А может, всё же тварь? Кто здесь судьи? Есть ли адвокаты? Что нам делать? Кто тут виноват? И куда рассветы и закаты Манят нас, поэтов, наугад? Отпустить, а может быть, запомнить Ту девчушку, что тревожит сны? Написать сентябрьскую повесть Или рухнуть в спячку до весны? Я заметил, как на стройном клёне Чистит шубку чернопёрый грач. Осенью они летят на море — Ты летишь в сплиновость и глинтвач. Укрываешься колючим пледом, Что в шкафу за лето съела моль. Всё читаешь грустные сонеты И шерстишь романы про любовь. Встань уже и выгляни в окошко, Надевай джинсовку и штаны, Собирайся в лес, бери лукошко — Режь! С себя хандру, с земли грибы! Маринуй, закатывай их в банки. Пригласи друзей своих в кино. Кто здесь судьи?.. Есть ли адвокаты?.. Сентябрю, поверь мне, всё равно. Красимира Борисова
Пушкинские Горы, Псковская обл. Вид из окна Чернота, асфальт – земле обуза. Всё одно – что в небе, что в земле. Как перед грозой мир тонет с грузом… Есть ли где-то грозы в феврале? Эта грязь прилипнет к окнам, Мимо проезжающей весны. Север спит. Как жаль, что не дал Бог нам В феврале бушующей грозы. Так бы откричалась во всю душу, Разлетелась, размахнулась я… А мой друг меня, кивая, слушал За оградою монастыря. Я умыла бы от мела руки Не под краном – в жестяном котле. Не было для нас бы большей муки, Чем не петь с грозою в феврале. Я хочу, чтоб верный друг мой рядом, Чтоб я слышала, что он шептал, И глядел в глаза, и спорил с градом Надоедливым, что в дверь стучал, стучал… Мы одни б ту тайну знали, Что зовёт нас на природе жить. Мы б смеялись. В городах ли Жизнь унылая нас собрала тужить? Жаль, что глупо. Тривиальна повесть: Где-то в полночь закипает чай; То ли сердце, то ли плачет совесть (Страсть капризна, только ей кивай). Календарь и год. И позапрошлой Нахожу субботу в феврале… И скажу себе: не так уж сложно О грозе мечтать в тепле. В тепле?.. Василий Боровиков Карабаново, Владимирская обл. «Осенней ночью на рыбалке…» Осенней ночью на рыбалке Смотрел я в тёмный небосвод. Там самолёт, включив мигалки, Вершил неспешный свой полёт. Там тёмным клином гуси плыли, От злых охотников таясь, И там такие звёзды были, Каких не видел отродясь. Я тишину ночную слушал, Устав от суматохи дня, А звёзды ярко и бездушно Смотрели сверху на меня. Я слышал вечности дыханье, И, отражённая рекой, Вся бесконечность мирозданья Дарила мне ночной покой… Но тут затренькал колокольчик, И спиннинг выгнулся, треща, А значит, с лирикой покончим, Пришла пора тащить леща. |
