— Ты же всегда меня ненавидела. Не отрицай, это очевидно.

Мама дернулась, словно я ударил её в ответ. Но мои руки никогда не коснуться её. Не хочу их замарать.

— Я жил, так как ты от меня того хотела. Делал, что ты хотела. Играл роль послушного сыночка, притворяясь, что у нас идеальная семья. Хотя ты и отец бросили меня и никогда даже не пытались за это извиниться. Я всё это терпел. Перестал пытаться получить от вас одобрение или любовь. Стал куклой в ваших руках. Знаешь почему?

Я поймал её взгляд, не давая ей трусливо сбежать. Вижу, что хочет. Мама всегда избегала темы моего детства. Она же у нас идеальная. Только вот идеальная мать не может бросить ребёнка. Разрыв шаблона. Поэтому мама решила просто это забыть. Сделать вид, что у нас всё прекрасно и так было всегда. Меня тошнило от её лицемерия.

— Потому что я встретил Улу. Ещё когда не был влюблён в неё. Она стала моим светом. Семьей, которую ты и папа провалились создать. И я продолжу играть хорошего сыночка у всех на глазах.

Я подошёл к ней вплотную, всё ещё держа её взгляд. Мама начала мелко трястись, словно каждое моё слово пугало её.

— А ты продолжай играть в заботливую мать. И кто знает?.. Возможно, у тебя будет та семья, которую ты так упорно пытаешься создать.

Усмехнувшись в её потрясённое лицо, я ухожу в свою комнату. Там быстро переодевшись, направляюсь на улицу. Мама так и стоит в коридоре не двигаясь. Хотя какое мне до неё дело?..

Первый порыв написать Уле. Хочу видеть её. Обнять. Получить то солнечное тепло, которое она всегда приносит со своим присутствием. Но насильно себя останавливаю. Не сейчас. Я слишком на взводе. Придётся рассказать, что случилось. А мне не хотелось, чтобы малышка знала. По крайней мере, пока. Она любила мою маму. Для Улы она словно вторая мать. У неё и так забот полно, а тут ещё и разочаруется в маме. Нет, это разговор для другого дня.

В итоге, решаю просто прогуляться. Дождь всё ещё шел, но мне было уже плевать. По дороге зашёл в кафе, чтобы перекусить. Я практически ничего и не поел дома. Наполняю бургером пустоту в животе. Было бы также легко заполнить дыру в сердце, жизнь стала бы куда проще. Усмехнувшись своим мыслям, я отпиваю колы. Долго погулять не выходит, мне настойчиво названивает мама. Сначала я не беру. Уверен, что мама хочет продолжить нашу ссору.

Однако после пятого сброшенного звонка, я всё-таки беру трубку.

— Что? — лениво отзываюсь.

— Здравствуйте, это сын Морозовы Софии Артемовны? — спрашивает незнакомый мужской голос.

Я сразу же весь подбираюсь.

— Да, это я. Кто со мной говорит?

— Я Николай Голубев, ваша мать попала в аварию.

Мне показалось, что весь мир остановился. Все звуки затихли и наступила полная тишина. Мозг всё никак не мог понять слова, что произнесли по ту сторону телефона. Кажется, голос продолжал что-то говорить, но всё слилось в одну кучу. Даже одно слово выхватить не удавалось. Я с силой сжал кулаки и боль от впившихся мне в ладонь ногтей, помогла прийти в себя.

— Простите…Простите, можете повторить что вы только что сказали?

На другой стороне послышался вздох. Не было понятно толи доктор был раздражен моей реакцией, толи просто устал. Однако говорить он стал намного более медленно и чётко.

— Повторюсь. Ваша мать попала в аварию. Мы пытались дозвониться до её мужа, но его телефон выключен и нас пересылало на автоответчик. Мы оставили ему сообщение. Но дозвониться вышло только до вас. Пациентка в критическом состоянии. Прошу вас подъехать в больницу номер 117 и, если есть возможность оповестить других её родственников. Есть ли другие вопросы?

— К-критическое состояние? Она жива? Что с ней?

Страх затопил меня с головы до ног. Я рванул собрать все свои вещи, но руки так нещадно тряслись, что это казалось невыполнимой задачей.

— Её состояние и детали аварии вам расскажут в больнице. Пока она жива. Но её срочно увезли на операцию.

— Да, кончено. Я сейчас же приеду.

— Хорошо. Повторюсь больница 117. Как приедете попросите позвать либо меня, либо просто назовите фамилию и имя вашей матери. И принесите удостоверение личности.

Я покивал и ещё раз сказав, что скоро приеду, сбросил вызов. Тут же нашел такси и поехал в нужное место. По пути позвонил отцу Улы, Руслану Викторович. Он был единственным человеком, который мог донести до отца информацию о маме. Папа обычно выключал свой телефон, когда уходил на собрания по работе. Так что я совершенно не удивлен, что дозвониться смогли только до меня.

Руслан Викторович, как обычно, очень быстро взял трубку. В какой-то степени он был намного надежнее моего отца. Да и отношения с ним у меня были лучше. Я, запинаясь и хрипя, обозначил суть ситуации. Он ни разу не перебил или поторопил меня. Всё внимательно выслушал. Пообещал, как можно скорее доставить информацию отцу. Ещё и поддержал меня. Сказал, что пока отец не приедет, он и сам в больницу направится. Я был ему безумно благодарен. Не уверен, что смогу ясно мыслить в больнице.

Здание встретило меня обилием белого цвета. Мне было физически от этого плохо. Я подошёл к столу информации и блеклым голосом назвал имя моей матери. Меня попросили подождать, сказав, что её лечащий врач скоро придёт. Всё, что я смог сделать — это кивнуть. Ощущение, что мир схлопнулся. Я не понимал, что происходит.

Очень быстро меня нашёл Руслан Викторович. Не знаю как, но он приехал сюда с рекордной скоростью. Внимательно вгляделся в моё лицо и крепко обнял меня. Наверное, тогда я почувствовал, как слёзы начали капать с щёк.

Со мной такого никогда не было. Взрыв чувств, который никак не получается сдержать. Был бы рядом со мной отец, такого не произошло бы. Перед его лицом, мне всегда приходилось сдерживать свои эмоции. Но Руслан Викторович…Он был другим. Всегда поддерживал меня. Интересовался моими делами. И хотя у него были тяжелые отношения с Улой и я не мог простить его за то, что он ударил её, Руслан Викторович был единственным взрослым, что был в моей жизни. Возможно, это неправильно. Особенно по отношению к Уле. Однако сейчас по-другому у него не выходило.

Руслан Викторович похлопал меня по спине и отпустил, но всё ещё крепко держал меня за плечи.

— Твой отец не сможет прийти сразу, но он будет здесь в течении полу часа — часа. Тебе уже рассказали, что с твоей мамой?

Я отрицательно махнул головой, вытирая лицо от слёз. Как раз в этот момент подошла медсестра с врачом.

— Здравствуйте, вы член семьи Морозовы Софии Артемовны?

— Да! Да, я её сын.

— Можно ваш паспорт? — протянул руку врач.

Я завозился, но быстро нашел его в штанах. Врач просмотрел его и, кивнув, вернул.

— А вы? — он перевёл взгляд на Руслана Викторовича.

— Друг семьи, — спокойно сказал он. Руслан Викторович отошёл так, чтобы не загораживать врача. Он положил руку мне на плечо. Сжимая. Показывая, что я не один.

Врач кивнул, на слова Руслана Викторовича.

— Пациентка прибыла в тяжелом состоянии. Её машину сбили. У неё повреждения в нескольких местах. Самое опасное — перелом ребер, есть опасность для сердца и легких. Так же мы обнаружили перелом позвоночника. Хирурги делают всё возможное, сейчас она на операции.

Я вслушивался в каждое слово и мне всё больше становилось плохо. У меня волосы на голову зашевелились от ужаса. Сломаны ребра…Позвоночник… Мой мир пошатнулся. Меня подхватил Руслан Викторович. Не дал упасть. Он аккуратно помог мне присесть.

— У кого можно узнать детали аварии? — спросил он у врача.

— Я дам вам телефон участкового, что ведёт дело, — он вынул телефон и продиктовал его Руслану Викторовичу.

А я остался вспоминать, что наговорил маме перед аварией. Что если она умрёт? Это будут последние мои слова ей?! Не надо было ничего говорить! Просто потерпел бы как раньше… Я схватился руками за голову.

Аккуратное, но сильное касание к рукам, заставило меня вернуться в реальность.

— Эль, — прозвище, которым меня звали только Ула и её семья. — Ты как?