Итак, первый кризис преодолен и даже наметился экономический рост, примерно как в наше время Путина на фоне высоких цен на нефть и во времена Сталина, когда за пять минут опоздания на работу полагалось пять лет каторги. Несколько осмелевшие торговцы двинулись вглубь страны, облегчая тем самым тяготы чиновников по доставке товаров к границе. Но пригляд за ними был строжайший, а всяческие лицензии «иностранцам» выдавались с тем же трудом и осмотрительностью за взятки, что и сегодня. Поэтому мало купцов посещало империю, предпочитая ареалы вокруг нее. Но не это главное. Главное в том, что торговцам теперь уже не было нужды приглядывать за производством, ставшим «чужим», вершить научно–технический прогресс и с большим трудом вдалбливать его в головы аборигенов, чтоб росла производительность труда за те же деньги зарплаты. Это с одной стороны. 

С другой стороны безграмотные в массе своей бывшие рядовые казаки–разбойники, ставшие госслужащими, предпочитали видеть в промышленном производстве вечный двигатель, перпетуум мобиле по производству товаров. Дескать, он работает сам по себе, не потребляя не только бензина, но даже и хоть сколько–нибудь ума. Почему и произошло оскорбительное понятие «рабочие руки». Они ведь сами родятся, обучаются папой и мамой и всегда готовы, как черт из табакерки. Да и пусть только чего–нибудь потребуют, черт и дери!

Естественно, что не замедлил прийти второй кризис. Ни единого глиняного горшка, ни плетеной корзины не удавалось экспортировать, примерно как нынешние российские автомобили «Москвич» и «Жигули». А между тем импорт блистал новыми сережками и подвесками из таких ярких стеклышек, что жены разбойников чуть ли не поступили так же как недавно гречанки, отказав мужьям в интимных притязаниях по причине бесконечных войн. Войн–то не было уже давно, а вот новые сережки и парфюм не поступали из Парижа. И даже медь с Урала стало невыгодно продавать, ибо себестоимость ее добычи начала слегка превышать цену франко–граница империи из–за отсутствия научно–технического прогресса. И торговцы вообще стали забывать, где находится это разбойное государство. 

Но недаром я в каждой своей статье восхищаюсь умом евреев, хотя слегка и недолюбливаю их по причине зависти к их благополучию, созданному не богом Яхве, а – собственными головой и руками. Торговцы быстренько во всех окрестностях этого государства–империи–недоумка организовали производства, контроль над которыми был потерян внутри этого государства. В результате потребовались миллионы новых рабочих рук, каковые не успевали воспроизводить местные дамы, до этого почти поголовно уничтоженные безразличием своих мужей во время беременности, родов и первых лет воспитания потомства. Примерно как у медведей, где «супруг» не только не помогает маме воспитывать малыша, но даже и стремится его съесть при каждом удобном случае. Чего нельзя сказать о большинстве приматов, у которых папа иногда полностью воспитывает дите, отдавая его маме на считанные минуты, только для кормления грудью.

Поэтому торговое племя перво–наперво начало импортировать со всей Волги будущих русских девиц, каковых на этой великой реке был избыток по причинам, изложенным у меня в других работах. И когда на каждого трудящегося на еврейских фабриках мужика стало по четыре жены, чтоб не ошибиться, приступили к импорту мужиков, чтоб уже вдобавок к общей демографии форсировать производство на «тяжелых и вредных» его отраслях. Например, на выплавке и очистке меди на «пятаки».

В результате в нашем государстве возник настоящий бум, примерно как ныне на лесе, газе и нефти. Естественно, тут за это время сменилось несколько каганатов, я имею в виду их имена, а не коренное население. Но какое это имеет значение для истории? Это же примерно то же самое как какое–нибудь явление или вещь разные там «ученые» не устают называть все новыми и новыми именами. Суть–то их – прежняя.

 Наконец наступило очередное разочарование. Производительные силы вне империи, вконец загубившей свои почти двести народов, настолько возросли, что торговое племя призадумалось, не начать ли процесс в обратную сторону? Только у империи уже нечем было платить, и сделка не состоялась. Об экспорте леса–лиственницы я уже неоднократно рассказывал, корректируя путь «из варяг в греки» за Урал. Рассказывать ли вам, о нынешнем буме экспорта нефти и газа? Так как людей, сколько возможно, всех уже продали еще в 16 веке.

Лучше я перейду к доказательствам, которые хоть и «косвенные», но бьют не в бровь, а в – глаз. Начну, пожалуй, с Великого шелкового пути, который, повторяю, у меня не шелковый, а соляной, с примесью разноплановых богатств Урала, Алтая и даже Индии, перекрещивающихся недалеко от реки Урал. Ранее эта река – Яик, а вообще–то Джаик, Джаир, чтоб более понять продолжение гор Урала – Мугаджары, рядом с которыми спускается в Каспий река Джаик–Яик–Урал. Следы этого пути еще существовали в конце 19 века в виде сибирских ямщиков–евреев, умевших по–профессорски воспитывать изумительно выносливых обозных лошадей для почти бесконечного пути. Значит, этот торговый путь, якобы затерявшийся в веках, существовал на самом рубеже присоединения Средней Азии к России. И именно с этого времени прекратил свое существование. И ни советскую утопическую мечту о контейнерных перевозках грузов по Транссибирской магистрали между Западной Европой и Тихоокеанским регионом, ни нынешнюю осторожно высказываемую эту же мечту с использованием БАМа – не осуществить по самой прозаической причине – несусветного грабежа этих самых контейнеров на транссибирском пути. И совершенной неопределенности срока доставки. Так что вокруг Африки или по Суэцкому каналу любому иностранцу кажется ближе и надежней.

Возьмем Волго–Балтийский путь имени Афанасия Никитина, ходившего еще на заре веков «за три моря». Только давайте по–честному разобьем его на временны е этапы. Первый путь в ныешнюю Россию был все же по реке Урал, на горы Южный Урал, в так называемое Картаусово царство (на нынешней карте – Карталы–Аят) из сказки о Еруслане Лазаревиче, с которой А.С. Пушкин сделал «римейк» под названием «Руслан и Людмила. Но как только появилось государство уральских (яицких) казаков–разбойников, так этот путь погиб, а казаки–разбойники частью направились завоевывать Сибирь, частью же остались рыбачить, поставляя «на экспорт» рыбий клей под руководством уже русских царей.