Это отступление поможет вам понять, что дела изгоев из торгового племени, покусившихся, замечу, не на власть даже, а на более важное – на частную собственность (некошерную пищу не абсолютизируйте, ибо наказание за ее употребление несоразмерно), – были достаточно проблематичны. Но и сам изгой, покусившийся на грабеж или воровство, фигура – весьма умная, образованная, жизнестойкая и изворотливая. И отнюдь – не женщина с вереницей малолетних детишек, изгнанная из дома мужем со всем своим выводком за прелюбодеяние. Он полон сил (даже не оскоплен) и ничем не обременен, кроме запоздалой ненависти.
В таком состоянии для него создать из аборигенов шайку казаков–разбойников – раз плюнуть. Кстати, Казахстан, фактически по–казахски – КазаК стан, и это собственное имя страны не имеет никакого отношения к проживающему там племени, у которого даже звука «х» в языке нет. Поэтому Казахстан – это многочисленные станы в первую очередь казаков–разбойников, о которых и пошел слух по всему подлунному миру. А сами казахи в этой стране являлись подобием пейзажа.
Первый этап жизнедеятельности казаков–разбойников – нападение на караваны торговцев на самом пути, между станциями или – на ночной табор под названием каре. Потом начинается этап внедрения в руководство какого–либо племени, где торговец–разбойник становится визирем (читайте Ренана, там все визири – евреи), позволяя фактическому вождю племени только жрать и совокупляться сверх меры, а сам заправляя всей жизнедеятельностью племени. Причем, стараясь внедриться в такое племя, которое растет наподобие «каганата» (см. выше) от благоприятствования условий окружающей среды. На третьем этапе, набравшись сил и власти, приступает к объединению нескольких племен в государство, и захватывает уже торговый город, изгоняя оттуда торговцев и становясь там царем.
Для иллюстрации этого этапа я хотел бы еще раз привести рисунок, как «ассирийцы разрушают город», который я уже приводил в своих работах. И особо обращаю еще раз внимание, что «ассирийцы» не город разрушают, найдите мне еще таких дураков, чтоб ломать просто так, потехи ради, каменную кладку ломами. Это они просто ищут закладенные в стены клады , составляющие неприкосновенный страховой оборотный капитал каждой семьи торгового племени. Притом, обратите внимание на дым и пламя, вырывающиеся из домов–башен, сперва подожженных, чтобы легче потом ломать и искать клады, когда дерево внутри все выгорит. А самих торговцев, заметьте, тоже ведь не убивают, не казнят, а просто изгоняют из города, (см. передний план). Во–первых, потому, что так принято у евреев (арири же не убийство), во–вторых, убивать их и незачем, ведь овец надо стричь, пока они не стары, шерсть хороша и быстро растет.
При этом наступает этап раздумий. Взвешиваются «за» и «против» использования города для собственных нужд. При этом у разбойников ум заходит за разум: слишком много факторов как «за», так и «против».
Обосноваться в городе вообще–то хорошо, престижно, только ведь за городом надо следить примерно как за теплотрассами, которые каждую зиму по всей России лопаются. А на это нет ни умения, ни желания. Собственно, как и у России. Позолотить весь Кремль, включая крыши, погреба и выгребные ямы, все это находится, а вот за кремлевскими стенами с внешней стороны простых железных труб (раз в шестьдесят лет) не хватает.
Пожить в городе пока он сам собой не превратился в прах, конечно, хорошо, только, с другой стороны, город этот торговое племя станет объезжать стороной так далеко, что для систематических грабежей не набегаешься на новый маршрут.
Поэтому лучше, забрав все что возможно унести, и уйти куда–нибудь, где привычнее, закопав по пути в укромном месте награбленное на черный день. Именно поэтому нынешние археологи, копая в древних городах, так мало находят ценного, а копать вообще наудачу в бескрайних степях и лесах – себе дороже. Притом, делать клад даже на длительной разбойной стоянке, которую легко найти археологам по битым черепкам, даже дурак не станет, для этого имеются такие места, о которых никакой археолог не догадается.
Поэтому на первых порах решается: пусть торговцы возвращаются и начинают все сначала. Это у них довольно ловко получается. И благодаря этому факту историки с ног сбились, подсчитывая, сколько стран, народов и «Навуходоносоров» захватывали данный город, начиная с гуннов. Кстати, и имя–то у них у всех начинается с «наву», то есть новый царь, например, Тигранпалласар, где последние слоги «сор» и «сар» ни что иное как царь.
Между тем, наступает новый этап – конкуренция между казаками–разбойниками. Представьте при этом, что конкуренции сами торговцы между собой тщательно, хотя и довольно примитивно избегают: они просто все шире и шире расселяются–переселяются, не позволяя себе быть по численности выше, чем в пять процентов от коренных аборигенов. И только, например, перед океаном скучиваются чрезмерно, а потом, набравшись сил, – прыгают через океан. (Филиппины, Япония, Гана – см. мои другие работы).
Но казакам–разбойникам этот метод совершенно не подходит. Начальник банды, которая разрослась почти до государства, но все еще бродячая, полкающаяя (слово полк вы ведь все знаете), конечно, всегда готов сменить место дислокации, на то он и «евреин». А вот войско его – практически все местное, а историки хотя и врут о переселении народов напропалую, ни один не может мне доказать, что это было в действительности. Тогда как я им неоднократно доказал в других своих работах, что все народы, исключая евреев, вообще стараются не переселяться с насиженных мест. А если уж переселяются, то исключительно в виде отщепенцев, как русские хлынули в Сибирь от голода и гнета, то только по своей привычной географической параллели и питая отвращение к переселению по меридиану. Собственно, и евреи с этого начали, первоначально захватывая своим влиянием сравнительно узкую полосу земли от Филиппин до Гибралтара, а затем – от Кавказа до Японии. И только сегодня их немного можно найти в самых высоких широтах обоих полушарий. (См. мою книгу «Загадочная русская душа на фоне всемирной еврейской истории»).
