Отчаянья легкие всплески,

И сердца бессмысленный стук,

И снова дрожат занавески

Души, пережившей испуг.

Почти ко всему привыкаешь,

Что будет с тобой впереди…

И только рукой закрываешь

Ты холода бездны в груди.

Помечтай о покое ночном

И о счастье, чей миг очень редок,

И о звездном огне ледяном,

Над движением ветреных веток.

И события жизни своей,

Помещая в отточенных строфах,

Улыбайся грустней и светлей,

В бесконечных своих катастрофах.

Проходит зима и проходит весна

Под стук неизменный часов.

И сводит с ума листа белизна

Тоскою несказанных слов.

Все ветер развеет — даль будет чиста!

Как прежде, сквозь шорох веков,

Продолжится жизнь белизною листа

И тайной несказанных слов.

Сердце болью полоснула

Жизнь, сведенная на нет.

Жизнь, которая шагнула

В призрачный, холодный свет.

И строка, что вдаль летела,

Что мечтой твоей звалась,

Дотянуться не успела

До звезды… оборвалась.

Сновидений пьешь таблетки

Без разбора, все подряд.

И царапаешь о ветки

Свой заиндевевший взгляд.

Сердце — мягкая игрушка

На конвейере страстей.

Жизнь — дешевая хлопушка

Без сюрпризов, без затей.

Хлоп разок!.. И воздух вышел,

Чтоб обратно не придти.

Чтоб рассыпаться по крыше

Блеском Млечного Пути.

Зябко передернув плечи,

Проглотив печали ком,

Видишь: время душу лечит

Скукой, легким сквозняком.

Таращится скука из серых углов,

Из жизни, запрятанной в стол.

Ты смотришь поверх идиотских голов,

Твой взгляд ироничен и зол.

Проходит за окнами чья-то мечта,

И так безобразно пылит.

И в каждом из дней есть своя пустота,

Что так нестерпимо болит.

Попробуй придать хоть какой-нибудь цвет

И смысл всем нелепым словам…

Конструкция ржавых отчаянных лет

Вот-вот разойдется по швам.

Ты — порожденье Вселенной иной,

Прячешь сиянье души за стеклом,

Кажешься пыльной ночной тишиной,

Мерно дрожащей над темным столом.

Ты налетаешь на время пургой,

Вязкой метелью столетья кружа.

И погибаешь, как кто-то другой

В зябких объятьях мечты-миража.

И раздвоенье в натуре твоей,

В музыке светлой, во взгляде больном,

Память хранящем о сотнях теней,

Связанных в вечности сказочным сном.

Учись глядеть парадоксально

На зло с добром, добро со злом,

Открещиваясь моментально

От слов, что бродят за углом.

Стремись к иному совершенству,

Где все в узле переплелось,

Где сердце на пути к блаженству

О холод боли обожглось.

Я сам себе противоречу,

Люблю то завтра, то вчера.

Иду судьбе своей навстречу

Банальным росчерком пера.

Я слышу как порой полночной

Звук оттеняет тишину.

Как время легкое неточной

Строкой бредет опять ко сну.

И мир становится просторным,

Когда в движеньи сквозняка,

Я остаюсь под небом черным

Один на все свои века.

Я сквозь усталости стекло

В полночные миры гляжу.

А душу сном заволокло,

Стихами, что опять твержу.

Пульсирует вдали звезда,

И кровь пульсирует во мне.

Мы так похожи — нас беда

Соединяет в тишине.

И я готов идти сквозь мглу,

Сквозь тяжесть медленных часов,

Нанизывая на иглу

Отчаянья обрывки слов.

Вот тебе торжественная ода —

Крик ненужный в мире никому.

Сердце леденящая свобода,

Болью обжигающая тьму.

Вот тебе безвестные болезни,

Душу всю прошедшие насквозь.

Ты в томах бесчисленных исчезни —

Сам с собою разошедшись врозь.

Ты устал от бед и безобразий,

Что какой-то идиот назвал

Самой сбывшейся из всех фантазий —

Жизнью, неизбежной как обвал.

Вот и окончание романа —

За окном все тот же городок.

В мареве осеннего тумана,

Между никому не нужных строк.

Отголосок давешнего бреда

Ты припомнишь весело с утра,

Не заметив, как идет по следу

За тобою черное вчера.

Вся прелесть мира ладони,

Весь ужас жизни в глубине.

Ничто тебя уж не затронет,

Ты с ветром нынче наравне.

Летишь в пространства ледяные,

Где облака дробятся вмиг.

Где души, сумраком больные,

Упали в переплеты книг.

Нет ничего тоски дороже,

Она всегда с тобой была:

Скользила холодком по коже,

И понапрасну не лгала.

Теряется в ночных пределах,

Во тьме, подвластной волшебству,

Твой дух, уничтожая тело,

Стремясь к иному существу.

Ты снова складываешь числа,

И получается стена…

А где-то жизнь твоя без смысла

В сиянье переведена.