О собственных мыслях решила лучшей подруге не говорить. Меньше знаешь – крепче спишь.

В голове назойливо мелькает фраза из книги по психофизиологии, которую приходилось читать когда-то в прошлой жизни: «Сон – естественная потребность человека». О нормальном сне я и думать забыл, несмотря на то, что хочется просто закрыть глаза и отключиться. Выйти из эфира, потому что съемочная площадка напоминает сериал по мотивам книг Лавкрафта. Однако я зажат в тиски полной депривации без каких-либо физических последствий. Сейчас это воспринимается как чья-то нелепая, ужасная шутка.

Мне остаётся лишь истязать мутным взглядом окно в квартире многоэтажки, тёмной глазницей выходящее на ярко освещённый проспект. Вид из него до боли напоминает мне школьный физический опыт с призмой. Когда белый свет, содержащий всё сущее, преломляется на лучи разной длины от красного до тëмно-фиолетового цветов. Возьмем это сравнение с дисперсией света за основу, так будет проще… Не знаю для кого. Просто нужно уложить это в том, что осталось от моей головы.

В изредка проезжающих по проспекту автомобилях люди спешат по своим неотложным ночным делам. Они ни о чём не подозревают, потому что их глазу доступна самая короткая красно-оранжевая часть спектра. Следующие за ней – жёлтый и зелёный – уровни чувств и энергии видят животные, однако даже им недоступны самые тёмные цвета гаммы. Кто же я такой, если их вижу? В моей никудышной жизни с мерзким звуком щёлкнул выключатель, и я вдруг узрел все разом, дотянулся до белого света.

Прервав внутренний монолог, подмечаю, что опять завис. Мысли – это всё, из чего я состою, если не брать в расчёт зверский голод. Отрываюсь от окна и угрюмо смотрю на часы: 2:39 – в это время мне всегда неспокойно.

Грузно разворачиваюсь в сторону хозяина дома. Сейчас меня невозможно увидеть, даже если включить свет. Тени с улицы скользят по периметру давно знакомой комнаты и отплясывают танцы на одеяле светлого оттенка. Ни одна тварь не посмеет подобраться ближе, пока я здесь, а вот мой старый друг сегодня не один. Это значит, что добыча будет лакомой.

Меня влекут сны девушки. Они разливаются тёмно-зеленой аурой по комнате и подрагивают, отдаваясь всполохами криков. Ночной кошмар. Каждая новая вибрация пробуждает во мне неутолимое желание, поэтому я бесшумно приближаюсь, впитываю сон, словно губка воду, и снова погружаюсь в себя. Раздумываю, стоит ли сейчас рисковать и разрывать Грань.

Я питаюсь энергией чувств и эмоций, преимущественно страхом. Сопутствующая энергия менее питательна, а вот направленная на меня – отлично насыщает. В древние времена человек почитал подобных мне духов, умел выходить на связь добровольно и отдавать им сильную энергию уважения. С приходом науки в жизни людей многое изменилось. «Страх – это всё, что у нас осталось», – говорит об этом Главный.

Порой мне становится по-человечески жаль своих перепуганных подопечных. Такова необходимость, чтобы выжить, как бы странно это ни звучало в моей ситуации. Это состояние требует трансформации, ведь Главный доходчиво предупредил: либо пройдешь испытание, либо растворишься во тьме Вселенной. Какое испытание – он так и не потрудился объяснить.

Вероятно, очень скоро я растеряю все свои человеческие мысли, однако пока что прежний я здесь. По какой-то непозволительно глупой или непостижимо умной задумке мироздания мне не чуждо все людское, хотя человеком я уже не являюсь.

Я тот, кого до смерти боятся, но, признаться, мне и самому безумно страшно. Ведь самое ужасное, что может постичь душу: бесперспективность сущего и неизвестность грядущего. Одна небольшая деталь усугубляет эту ситуацию: кажется, по всем мыслимым и немыслимым признакам я попал в Ад на Земле.

Поток энергий вырывает из раздумий о себе и обращает моё внимание на обитателей комнаты. Молодой человек лет тридцати пяти, к которому я часто прихожу, видит пресный серовато-синий сон про трудности на работе. Мы с ним не чужие.

Как только я перешел Грань рядом с ним, тут же вспомнил своего старого-доброго друга, будто кусочек детальки из яркой мозаики встал на место чёрного полотна моей прошлой жизни. Пока это всё, что у меня есть, поэтому я постоянно возвращаюсь к этому человеку в надежде, что сложатся новые фрагменты памяти. Копаясь в его сознании, нахожу бесчисленное множество воспоминаний и людей. Всё гадаю, кем из них мог быть я. Пока безрезультатно. Отчётливо слышу его мысли, когда выхожу за Грань, и, увы, не могу ничего сказать сам.

Имя друга я так и не вспомнил, но на удивление парень меня не боится, хоть и не узнаёт. Он ласково называет меня Домовым, а я принимаю это, не в силах сам себе ответить на главный экзистенциальный вопрос. Мне любопытно, почему же хозяин не боится чëрного нечто, посещающего его дом. Возможно, мой человеческий друг действительно бесстрашен, а, может быть, люди тоже способны чувствовать связь на другом конце.

Девушка – другое дело. Еë я ещë не видел. Крашеная блондинка мечется по подушке и комкает руками простынь. Еë сон подходит к кульминации, но мне нужно ещё. Желание колко вонзается в каждую частицу моей материи, и я не могу сдержать соблазн. В первый раз всегда страшнее всего.

Последние капельки плохого сновидения девушки растворяются под потолком. Она переворачивается на спину, прерывая поток. Сейчас ни одно ничтожное людское чувство мне не помеха, так что я трачу драгоценную энергию, осознанно иду на жертву, чтобы получить еще больше.

В предрассветном мраке воздух недолго, но ощутимо вибрирует, а затем беззвучно лопается, как мыльный пузырь: Грань прорвана. Тут же проникаю в сознание девушки. Повелеваю ей проснуться, но блокирую нервные импульсы.

Быть внутри сознания здорового человека всё равно, что сесть в автомобиль, не имея возможности повернуть ключ до конца и тронуться с места. Ты можешь не только порыться в бардачке, но и поиграться с некоторыми функциями: включить радио, фары, дворники. У кого-то салон обшарпанный и неухоженный. У этой девушки тянет на дорогую иномарку, разве что с кучей цветных картинок, как магниты на холодильнике. Она интересная. В прежней жизни я хотел бы знать её, но аура девушки мне ни о чём не говорит, да и в памяти друга еë не находил, – новая знакомая. Не стоило бы портить малину другу и сильно еë пугать, но зверя во мне уже не остановить.

Пока я пристально изучаю свою новую жертву изнутри, она осматривает меня снаружи. Поначалу, буквально несколько секунд, не понимает, что происходит. Когда к ней приходит осознание, паника вкусной патокой разливается по комнате. О, да! Я вижу, как бегают глаза несчастной, и впитываю каждую каплю её кошмара наяву, не упуская ни грамма. Моя человеческая часть слышит мольбы девушки не приближаться. Из последних сил стараюсь сдержаться, чтобы не сделать большего. В противном случае девушка лишится рассудка. Она чувствует это и сопротивляется. Её сознание барахтается, как бабочка, угодившая в топкое болото. Она вся пропиталась страхом.

Тем временем, моя сущность трепещет, набирается сил. Тёмная аура чернильными пятнами расползается по полу, благоговейно подрагивая. За Гранью все острее, приторнее. Будто хронический насморк резко проходит, и ты снова ощущаешь первозданный вкус и потрясающий запах пищи. Звуки вокруг становятся плавными, как материнская колыбельная, а привычные пастельные тона взрываются ярким цветом. Это дарит тепло, которое заполняет моё обледенелое нутро.

Пересечь Грань для такой твари, как я – единственный шанс испытать все пять забытых чувств разом, но долго здесь оставаться не получится. Скоро я наполнюсь так, что хватит и на обратный переход, и на прогулку по городу, о которой я так давно мечтал. Об эмоциях бедной девушки я подумаю потом. Знаю, что буду изводить себя. «Прости, милая. Надеюсь, ты сюда больше не вернёшься, ведь я не удержусь попробовать снова. Слишком яркие у тебя эмоции, – пляшут шальные мысли в моём сознании. – О, Главный, как же мне хорошо! До ужаса хорошо!»