– Не бойся ничего нового, не бойся ничего запретного, изучай всё что тебе интересно, иначе не узнаешь, что тебе действительно нравится и что станет твоим спасательным кругом, твоим укрытием и твоим приключением.

Голубей я люблю, как напоминание о папе и просто оттого, что они кажутся мне красивыми. Или может быть они мне кажутся красивыми, потому что напоминают о нем? Папа был очень видным мужчиной, это правда. Высокий, с правильными чертами лица и очень прямой осанкой. Помимо этого он был силен в риторике и обладал какой-то необыкновенной харизмой. Люди, которые не знали его, но пообщались с ним, принимали его то за начальника, то за профессора, хотя папа был обычным рабочим. Та же черта характера, которая имеется у меня и моего младшего сына – неумение справляться с тем, что скучно и неинтересно, – не дала ему закончить ВУЗ. Не знаю, жалел ли он об этом. У него было много занятий и интересов, которыми он наполнял свою жизнь. Возвращаясь к голубям, повторюсь, что с ними связано немало историй моей семьи. Я расскажу вам их все. Вернее, те, которые знаю и помню.

А вот с кулинарией, ещё с одним папиным увлечением, я не подружилась. Не могу сказать, что не умею и не люблю готовить, просто с папой сравниться в этом деле – невозможно. У него был особый талант. Дар превращать самые простые продукты в деликатесы с легкостью волшебника. Таких пирогов, как он пёк, я не ела больше никогда в жизни. Для него выпечка была не просто кулинарией, она была ритуалом и магией. Подготовку к таинству папа выполнял ночью, когда мы с мамой спали.

– Тесто любит тишину, – говорил он.

Наутро мама помогала ему лепить пирожки, а я просыпалась уже от запаха готовых. Я неправильно назвала эти волшебные вкусности пирожками. Мой папа был очень высоким и крупным мужчиной. И всегда говорил, что печёт не пирожки, а пироги. Это правда. Они были просто огромными. Я выходила на кухню, сонная и счастливая. По очереди приподнимала марлю с огромных кастрюль (в каждой кастрюле были пироги с разной начинкой) и вдыхала их аромат, пытаясь выяснить что прячется внутри этих волшебных мягких как пух вкусняшках. Будучи уже взрослой, я пыталась научиться их печь, но даже под руководством папы не смогла воспроизвести эти шедевры. Папа готовил сердцем.

Зато, кроме любви к чтению, папа научил меня плавать, кататься на коньках, ездить на лошади. Он возил меня в музеи, театры и кино. Но самое главное – он всегда со мной говорил. Обо всём и на всех этапах моего взросления. Папа понимал меня. Может быть не всегда. Но он слушал и пытался понять. Мы были из одного теста. Мамочка моя была хорошая, добрая и спокойная женщина. Она очень любила меня, как и я её. Но мир, вернее миры, мне открыл папа.

Тогда, в то летнее утро, на его вопрос про то, кормила ли я голубей, я замялась, ковыряя землю сандалией. Он обнял меня:

– Скажи, как есть.

– Не всегда, я…

– О, это уже отлично, – папа тихонько дернул меня за косичку, – наверное, ты была занята поиском Пушинки?

Я ещё ниже опустила голову:

– Не всегда. Я иногда забывала.

– Бывает, знаешь, голуби от этого не особо расстроились. Они умеют и сами добывать еду. Я просто спросил про них, потому что ты задала мне вопрос про ямку на лбу.

Не знаю почему, но я вдруг испугалась. Мое воображение нарисовало мне картину, что это голубь когда-то клюнул папу за то, что тот вовремя его не покормил.

– Это голубь тебя ударил?– вырвалось у меня.

Папа не засмеялся, он никогда не смеялся надо мной. Только вместе со мной.

– Нет, сказал он, – но ямка напоминает мне о них. Пойдем-ка домой, а то мама выйдет нас искать. Я расскажу тебе об этом позже.

К вечеру мы пошли на пустырь кормить голубей, и папа мне рассказал историю ямки. Ему тогда было восемь лет. Они с мамой, бабушкой и братьями жили в частном доме в районе, где почти у всех были голубятни. Папа и его брат-двойняшка страстно мечтали о ней. Но мама растила четверых сыновей одна, было послевоенное время – самим бы прокормиться. Какие уж тут голуби. Однажды папа забрался на печку, спрятавшись от своих братьев. Они во что-то играли. Бабушка, не зная об этом, бросила на печку молоток, который валялся на полу. И он угодил папе по голове. Напугав бабушку до смерти, он с диким рёвом, скатился с печки. Лицо его заливала кровь.

Я перебила папу, задав дурацкий вопрос. Мне кажется, что я задавала его и раньше, но в тот раз снова спросила.

– А где твоя бабушка сейчас?

Дело в том, что я до какого-то времени никак не могла понять, что люди растут, стареют и умирают. Мне казалось, что дети – всегда дети, взрослые – всегда взрослые, а старики – всегда старики. Просто это такие виды людей. Папа посмотрел на меня и сказал:

– Точно не знаю. Но её уже давно нет.

Через неделю он принесет мне котёнка, который поможет мне осознать природу живых существ. Прекрасного пушистого Ваську, моё первое домашнее животное.

Папа продолжил рассказ. Бабушка вымыла его лицо и замотала голову чистой тряпкой. Она очень расстроилась и так боялась, что мама будет её ругать, что ей стало плохо. Тогда папа пообещал ей сказать маме, что он сам ударился об угол печки. Так ему стало жаль бабушку.

– А потом, через какое-то время, я сделал то, за что мне стыдно до сих пор, – папа грустно улыбнулся.

Я смотрела на него во все глаза:

– Ты пожаловался маме?

– Нет, но …

Когда папа закончил свой рассказ, я погладила его по руке и прошептала сквозь слезы:

– Ты просто очень хотел птицу. Бабуля тебя простила.

Мы сидели на траве, а вокруг нас бродили голуби.

Когда ко мне пришло понимание того, что люди растут, стареют и умирают, я очень боялась одного. Нет, не того, что я умру. Того, что умрет бабушка. Я часто оставалась у неё на долгое время. Мои родители были целинниками, я родилась в Казахстане, и пока мы жили там, меня время от времени привозили к ней в Подмосковье. У всех бабушкиных сыновей, а их было четверо, если вы помните, родились дочки. Пять бабушкиных внучек. Но самой бабушкиной была я, потому что именно со мной ей пришлось нянчится больше всего. Меня и назвали в честь неё. Кстати, мою двоюродную сестру тоже. Сыновья помнили, как тяжело было их маме растить такую ораву одной. Они уважали её, любили, и двое их них дали её имя своим дочерям. Нас называли Надюшка большая и Надюшка маленькая. Маленькой Надюшкой была я.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.