Джамайен успокаивающе улыбнулся, и Настя опять подумала, до чего же он красив.

— Настя, ты напрасно волнуешься, никто не требует от тебя, чтобы ты немедленно выдала рекомендации по спасению Азании. Живи, присматривайся, знакомься с мархурами…

— Как «живи, присматривайся»!? — Она буквально взвилась в кресле. — У меня мама, наверно, с ума сходит, потеряв меня. Наверняка думает, что меня убили!

Оба мархура уставились на неё. Настя окончательно разозлилась: — что вы смотрите?! Разве ваши женщины-матери не беспокоятся за своих детей? Я требую, чтобы вы вернули меня назад! Вы вытащили меня, не спросив согласия, и хотите, чтобы я как-то кого-то спасала. Так вот, вы ошиблись! И ваш хрустальный шар тоже ошибся! Я не знаю, что делать и хочу вернуться домой! — Краем сознания мелькнуло сожаление, что, вернувшись, она никогда больше не увидит насмешливую улыбку и чёрно-жёлтые глаза.

Колдун несколько ехидно улыбнулся: — боюсь, мы не в силах вернуть тебя домой. А если что-то и получится, ты вполне можешь попасть в другой мир или в другое время.

Джамайен сочувственно посмотрел на неё и сказал:

— послушай, Кумбо, а не можем ли мы перенести во Фриканию и мать Насти? — Девушка замерла. Кумбо покачал головой: — нет, едва ли. Я даже не представляю, как это сделать. Нужно иметь очень сильное желание и чётко направленную мысль…. — Но, может быть, это сможет сделать Настя? — Сомневаюсь, у неё нет опыта концентрации мысли и направления её в нужное место.

Настя воспряла духом: — а давайте попробуем! Я постараюсь сосредоточиться, а ты, баас Кумбо, расскажи мне, пожалуйста, что нужно делать. Тот заколебался: — ну что ж, попробовать можно…. Завтра с утра, на восходе солнца, я установлю шар в нужное положение, а ты попробуешь позвать свою мать.

— Ну-с, — Повелитель вернулся в русло прежнего разговора, — теперь я готов выслушать твои пожелания, Настя.

Та задумалась. Если, действительно, завтра им удастся перенести во Фриканию её мать, они останутся здесь навсегда. Но на что они будут жить? И где? Эти вопросы она задала Джамайену. Тот фыркнул и засмеялся. Колдун его поддержал. Настя нахмурила брови:

— Джамайен, скажи, пожалуйста, что смешного в моих словах?

— Настя, жить вы будете здесь, во дворце. Свободных комнат здесь не один десяток. А уж дворцовым поварам не составит труда готовить на лишних двух женщин.

Она покачала головой: — нет, Повелитель, меня так не устраивает. Я должна иметь работу и получать за неё деньги. И жить во дворце я не хочу. — Она вспомнила толпы придворных, лениво прогуливающихся по залам и галереям, и твёрдо сказала: — нам с мамой нужен дом. Пусть совсем небольшой, но свой. И, ещё, — она вспомнила, как стыдно ей было идти по дворцу в шлёпанцах, — Джамайен, нельзя ли мне получить какую-нибудь недорогую обувь?

Он на некоторое время задумался. Кумбо подсказал: — нам давно нужен хранитель в библиотеку. Все эти свитки, фолианты и прочее давно нужно было разобрать.

— О! — Повелитель дёрнул себя за рог, — действительно, я назначаю тебя Главным хранителем дворцовой библиотеки! Ты будешь получать жалованье в размере тридцати медных монет в месяц.

Колдун недовольно покачал головой, и Настя разобрала, как он пробормотал: — хватило бы и двадцати монет… — Она сделала вид, что не услышала, и спросила: — Джамайен, я уже знаю, что у вас медные монеты, самые дорогие. А в моём мире золото ценится дороже… — Э-э-э, Настя, у нас месторождений золота тьма-тьмущая. Копни копытом и выкопаешь слиток. А вот меди совсем мало. Поэтому она дорогая. Большой красивый дом стоит девяносто — сто медных монет. Я куплю для тебя небольшой хороший дом. Но позднее тебе придётся за него рассчитаться. Согласна?

А, обувь, — он виновато улыбнулся, — сама видишь, мы предпочитаем обходиться без неё, поэтому я совсем забыл, что ты в ней нуждаешься. Я сейчас что-нибудь придумаю…. — Продолжить он не успел. Дверь отворилась, и вошла средних лет поразительно красивая мархурка. Из-за пышного подола её платья выглядывала девочка лет семи — восьми. Женщина горделиво держала голову с небольшими изящными рогами. Тёмно-каштановые волосы, уложенные валиком, охватывали их основание. Глубокий вырез атласного лилового платья открывал гладкую смуглую шею. Повелитель торопливо встал, поклонился. Следом, нехотя, вылез из глубокого кресла колдун и тоже согнулся в поклоне. Настя поняла, что она должна последовать их примеру. Она быстро поднялась и неуклюже поклонилась даме. Когда она подняла глаза, мархурка с любопытством смотрела на неё. Настя удивилась: глаза женщины, глубокого лилового, в тон платью, цвета, большие и раскосые, улыбались ей ласково и тепло.

Джамайен откашлялся: — мама, позволь представить тебе гостью с нашей прародины. Её зовут Настя. Настя, познакомься, пожалуйста, с моей мамой, вдовствующей Повелительницей Айдрис! — Повелительница многозначительно кашлянула, и Джемайен спохватился: — да, и с моей младшей сестрой миз Мэгги!

Девочка важно поклонилась. У Повелительницы Айдрис оказался приятный мягкий голос. Она с живостью расспрашивала Настю о её жизни дома, о том, как ей пришлось добираться до Фрикании, о встрече с Креллом.

Сестра Джамайена, осмелев, тихонько приблизилась к Насте и шёпотом спросила: — ты венценосная, да? — Настя улыбнулась: — нет, ты ошибаешься. Почему ты так подумала? — Всё также шёпотом Мэгги перечислила: — у тебя нет копыт и рогов, твои волосы прямые и пепельного цвета, а глаза круглые. — Нет, Мэгги, я человек, а не орёл. Я не умею оборачиваться.

Девочка важно кивнула и, подумав, сказала: — это хорошо, что ты не венценосная. Они убили моего папу, и я их ненавижу. А ты будешь со мной дружить? — Конечно, Мэгги, мы будем дружить, и ты расскажешь мне о своей стране. Договорились?

Глава 5

Дела житейские

Настя вернулась в свою комнату перед самым обедом. Кажется, она узнала всё, что хотела, но нужно было подумать. Сейчас для неё самым главным был вопрос — удастся ли перенести во Фриканию мать. Она решила, что будущее место работы осмотрит ближе к вечеру.

Девушка удивилась, войдя в комнату. Во весь пол расстилался великолепный бирюзовый, с коричневым и жёлтым узором длинноворсный ковёр. Она торопливо скинула надоевшие шлёпанцы и прошлась по ковру босыми ногами. Прекрасно! Холод мраморного пола совершенно не ощущался.

В дверь постучали и, получив разрешение, вошла Ани:

— миз Настя, как тебе нравится ковёр?

— Очень нравится, Ани! А как тебе удалось так быстро его найти?

— Козочка пожала плечиками: — я подошла к Управителю и сказала, что у тебя нет копыт и тебе нужен большой хороший ковёр. Через полчаса его принесли.

Настя не успела ничего сказать. В дверь снова постучали. Ани открыла. На пороге стоял невысокий и очень старый мархур. Его борода и волосы были совершенно белыми, с едва заметной желтизной. Один рог обломан до половины, впалые щёки избороздили морщины. В руках он держал большой плетёный короб с крышкой. Войдя в комнату, он низко поклонился Насте:

— миз, я Свази, обувной мастер. Управитель Венда прислал за мной. Он приказал показать тебе всю обувь, какая у меня изготовлена на продажу. Не желаешь ли посмотреть?

Настя обрадовалась: — да-да, конечно, баас Свази! — Тот смутился: — нет-нет, миз, я не благородный, я дин. — Теперь смутилась Настя: — а тебя не обижает такое обращение — дин? — Он смотрел на неё с недоумением: — а почему оно должно меня обижать? — Старик гордо выпрямился, с достоинством сказал: — миз, я лучший мастер в Джакаранде. Смею надеяться, что пользуюсь уважением не только благородных мархуров столицы, но и самого Повелителя и его семьи.

— Извини, пожалуйста, дин Свази, — виновато сказала Настя, — я во Фрикании недавно и ещё многого не знаю… Старый мастер смягчился, улыбнулся: — тогда понятно. Значит, это о тебе судачат в городе. Не скажешь ли ты, миз, как я могу к тебе обращаться? — Меня зовут Настя и можно без “миз “.

Мастер кивнул рогатой головой и, поставив короб на пол, открыл крышку. У Насти захватило дух. Какой только обуви там не было. Изящные высокие сапожки из какой-то переливающейся коричневым, зелёным и золотым цветом кожи. — Это змеиная, — сообщил хозяин. Короткие сапожки из чёрной кожи, отороченные мхом, какая-то непонятная обувь, как будто из каучука, напомнила ей деревенские глубокие галоши, но не бесформенные, а пластичные, мягкие. Туфли всевозможных расцветок и формы