В итоге сегодня официальный Грозный не контролирует ситуацию в Чечне и вынужден следовать в фарватере экстремистов. Б. Березовский был “удален” от трубы, а волна террора и нестабильности все более распространяется на территорию Дагестана и Пригородного района Северной Осетии. О гарантиях безопасности функционирования нефтепровода сейчас вообще говорить не приходится. Предложение же Б. Немцова провести его вокруг Чечни в условиях “прозрачности” ее административных границ для вооруженных банд — будет лишь провоцировать их на новые грабительские набеги, на распространение диверсий и террора в глубь территории России. Иными словами, данное предложение (стоимостью 200 миллионов долларов), в случае его реализации, объективно сработает на дестабилизацию, на распространение по всему Северному Кавказу своего рода “махновщины” в ее современном варианте. Впрочем, в подобных условиях коррумпированным чиновникам, заинтересованным в формировании предвыборного фонда “молодого реформатора”, будет сравнительно просто “списывать” средства, выделяемые на нефтепровод, действуя по той же схеме, как при “восстановлении Чечни” в 1995-96 годах.

В целом политика Кремля в отношении Чечни выглядит беспомощной, ситуация там и на Северном Кавказе в свете бессилия и коррумпированности российской власти практически безнадежной, а вероятность большой войны в регионе — чрезвычайно высокой.

ТОЛЬКО

ЯДЕРНЫЙ

ПАРИТЕТ!

Как представляется, при осуществлении оборонной политики государства следует исходить именно из обозначенных военных угроз ближнесрочного и долгосрочного характера. Причем необходимо отдавать себе отчет, что сохранение стратегического ядерного паритета с США — это главное условие сохранения независимости и территориальной целостности России в ХХI веке, основной фактор сдерживания угрозы как ядерной, так и крупномасштабной неядерной агрессии против нашей страны. В этой связи целесообразно придать наивысший приоритет программам развития отечественных СЯС, которые должны гарантированно финансироваться в требуемом объеме. Учитывая тот факт, что сегодня на СЯС тратится менее 1/5 военного бюджета, а на их ключевую составляющую — РВСН — менее 1/12, данная задача, если бы не дефицит политической воли, была бы вполне решаемой даже при нынешних финансовых трудностях.

В числе наиболее важных направлений совершенствования СЯС и обеспечивающих систем следует выделить:

— продление ресурсов эксплуатации стоящих на вооружении ракетных комплексов Р-36М2, УР-100Н и РТ-23УЕЕХ;

— выполнение программы по созданию и развертыванию новой системы “Тополь-М”;

— работы по новым стратегическим подводным лодкам класса “Юрий Долгорукий”, которые, начиная с 2002 года, должны спускаться на воду по одной-две ежегодно;

— поддержание в надлежащем состоянии систем связи и боевого управления СЯС в чрезвычайных условиях, военно-космических группировок, модернизация и постепенное восполнение космического и наземного эшелонов системы предупреждения о ракетном нападении.

Одновременно необходимо развернуть работы по воссозданию в России к 2004-05 году ракетных комплексов Р-36М2 с последующим развертыванием вновь произведенных изделий в существующих шахтных пусковых установках “тяжелых” ракет. Государственная дума, несмотря на сопротивление “разоруженческой мафии”, должна в поддержку данного решения найти в себе силы отвергнуть договор СНВ-2 и наложить 5-10-летний мораторий на заключение нового соглашения СНВ-3.

В целом без наличия в арсеналах РВСН многозарядных МБР сохранение нашего потенциала ядерного сдерживания США после 2007-08 года станет невозможным. Наряду с этим встанет под вопрос стабильность российско-китайских отношений. Ведь уже сегодня Китай значительно превосходит нас и по размеру ВВП, и в области обычных вооружений. Единственной надежной гарантией военного баланса пока является наше подавляющее превосходство в стратегической сфере. Однако если Россия резко сократит свои СЯС, а Китай, напуганный американскими планами развертывания стратегической ПРО, наоборот, пойдет на серьезное наращивание ядерного потенциала, превосходство исчезнет. Что, в свою очередь, если нынешние партнерские отношения между Москвой и Пекином со временем эволюционируют в сторону конфронтации, будет прямо подталкивать китайцев к военной экспансии на Дальнем Востоке и в Сибири.

C другой стороны, факт наличия у нас мощных СЯС вовсе не означает, что их при любых обстоятельствах будет достаточно для удержания Дальнего Востока. Во-первых, экономическая, в первую очередь тарифная и энергетическая, политика Москвы уже привела к выпадению региона из общероссийского рыночного пространства и объективно способствует росту местного сепаратизма. В таких условиях наличие в регионе управляемой из Центра крупной военной группировки может сыграть роль сдерживающего и стабилизирующего фактора. Однако понятно, что это должны быть не ядерные силы, а войска Дальневосточного военного округа. Во-вторых, учитывая, что порог применения ядерного оружия нельзя снижать бесконечно, войска ДальВО в любом случае должны обладать способностью без применения СЯС оказать серьезное сопротивление любому агрессору. Иными словами, в XXI веке ДальВО, очевидно, станет наиболее важным округом в России.

Вместе с тем в ближайшие годы, на которые придется кульминация “битвы за Кавказ”, самым приоритетным следует признать Северо-кавказский военный округ. В этой связи, во-первых, необходимо до конца 1997 года привести находящиеся на территории округа соединения и части Вооруженных Сил, а также ВВ, МВД и погранвойск, в боеспособное состояние, обеспечить их положенным количеством вооружений и военной техники современных образцов, боеприпасов, ГСМ, продовольствия и др. Во-вторых, отказаться от планов сокращений войск СКВО и полностью укомплектовать их до штатной численности. В-третьих, в первоочередном порядке решить социальные проблемы военнослужащих округа. И в-четвертых, обеспечить единое оперативное управление всеми вооруженными формированиями РФ на территории округа со стороны командующего СКВО в рамках Южного оперативно-стратегического командования.

Одновременно с этим со стороны высшего руководства страны должен последовать ряд действий политического характера, без которых предлагаемые меры в области военного строительства обречены на малую результативность. Главной целью такой политики должно стать предотвращение “махновщины” и военных конфликтов на Кавказе, в первую очередь вокруг Чечни. Для этого в кратчайшие сроки административные рубежи бывшей Чечено-Ингушской АССР следует оборудовать как полноценную государственную границу, через которую стало бы невозможным свободное перемещение оружия, боевиков и диверсантов. При решении рассматриваемой задачи, наряду с федеральными силовыми структурами, целесообразно было бы задействовать местные формирования самообороны из лиц осетинской, аварской и даргинской национальностей, а также представителей казачества, при условии их строгой подчиненности и подконтрольности конституционным органам власти субъектов Федерации и командованию СКВО. И лишь после создания реальной границы с Чечней можно ставить вопрос о строительстве коммуникаций в обход ее территории.

Залогом стабильности в западной части Северного Кавказа являются мир и российское влияние в Абхазии. В этой связи экономическая блокада республики со стороны РФ должна быть немедленно снята, а миротворческие силы СНГ следует оставить в местах их нынешней дислокации. В том случае, если Грузия все же будет настаивать на выводе миротворцев, подкрепляя свои требования вооруженными провокациями, целесообразно пойти на официальное признание независимости Абхазии и предоставление ей помощи экономического и военного характера, в частности, оружием и военными советниками. Кроме того, для пополнения абхазской армии живой силой допустимо позволить российским призывникам — выходцам из республик Северного Кавказа, в случае их добровольного согласия проходить действительную службу в ее рядах. Аналогично, российские офицеры и прапорщики северо-кавказских национальностей, включая офицеров запаса, в случае изъявления желания могли бы быть откомандированы в армию Абхазии, служба в которой рассматривалась бы для них как служба в Вооруженных Силах РФ.