— Мне — триста, плюс минут пару лет, а живем мы более десяти тысяч лет, но если ты встретил свою пару то и того дольше, там энергообмен иной, замкнутый, — выдыхает эта старушка, блин.

— Ого, триста, ты должна была уже развалится от старости в моем мире, чудеса да и только, — выдаю я, — а чем девочки занимались пока я тут с рыбой развлекалась, какие-то они странные были? — Опачки, а чего краснеем, тебе уже столько лет, мне кажется тебя ничем не удивить?

— Это, они эмм… учились угождать будущим хозяевам, — выдает это малиновое чудо.

— Девственность тут не цениться? А то во всяких романтических книгах пишут, что это безумно важно и тд и тп, только к тридцати ты понимаешь как это бредово, — выдаю я.

— Ценится, все рабыни на роль наложниц должны быть чисты. Но другое обучение, как ублажить хозяина ртом и другими частями тела проходят все девочки, — еще больше вспыхнув выдает Мари. Ну и чего так краснеть, хотя это противно, думаю там не один подопытный образец. А то столько воинов без секса, непонятно сколько времени, а тут красивые девчонки в телегах, можно и озвереть, так что выигрыш с обеих сторон. И напряжение у вояк снимают и рабынь обучают, но я вообще то могу и откусить эту штуку, так что лучше бы им не рисковать.

— Знаешь ли, чистота и девственность разные вещи иногда, Мариэлика. И если они попытаются так меня обучать, то будет у них мертвая рабыня. Больше никому против воли не дам себя тронуть. А если будут угрожать на словах, то кушать им одни коренья, потому что я люблю гулять, и мне без разницы по дороге это, или по парку. А по-другому наказать меня не выйдет. Так что пойду на шантаж, это дело благородное, — хмыкаю, — чего удивляешься, ничему учится не хочу, у каждого мужчины свои предпочтения, пусть муж учит если ему так хочется.

— У нашего народа девственность не является важным, когда тебе тысячу лет и ты только встретил свою пару, странно быть невинной. Но у брагнов, и эльфий это очень важно, там прям церемонии на счет этого, хотя расы тоже долгоживущие. Но там больше завязано всё на политически выгодных браках, может поэтому столько заморочек, — хмыкает Мари.

— А почему тогда так краснеешь? — подкалываю я.

— Мне неловко, от таких ситуаций меня всегда брат оберегал. Да и тело у меня пока детское, до ритуала, так что просто не интересовалась ничем таким, — шипит кроха.

— Триста лет — это хорошо, но опыт за время путешествия ты приобретешь явно поболее чем сидя дома под крылышком у братика, так, а отдыхать мы тоже в повозке будем или на земле спать? Пойду, спрошу у девушек. Эй, Лаура, а ночевать мы будем у телеги или в ней? — спрашиваю у голубовласки.

— У повозки, нам выдадут одеяла, и можно отдыхать, а что устала? — язвит Мия.

— А что не так, я то с полевой кухней разбиралась, а вы чем занимались, а? — хмыкаю, — не поделитесь?

— Завтра всё узнаешь, Лили, доживи до вечера, — выдает Лаура.

— Чего бесимся? Я просто спросила, почему мне в готовке никто не помогал, — снова начинаю заводится с пол оборота. Нужно идти спать, а то будет побоище, и не уверена что проиграю, — пойду к Фиру.

— Маг, можно идти отдыхать? А то ноги не держат, устала пока готовила, — вру, вообще ни разу, но надо что бы они решили что работа на кухне очень сложная и больше ни к чему не припахивали, а то с них станет и меня обучать ублажению всех подряд, фу какая гадость. Хотя в этом мире я вроде несовершеннолетняя, должно прокатить если намекать будут.

— Что так устала? Вроде шустро держалась, хотя вижу немного побледнела. Иди, сейчас принесу одеяло, — выдал Фир.

— Угу, иду, — устало выдала я. Как, однако заботливо по отношению к тому, кто вас всех вкусно покормил. Необычное ощущение, ты вроде как злишься, но внутри, а усталость снаружи, хотя только что её не было. Я была в безумной тихой ярости, страшное чувство. Пугающее, в нем можно убивать и жаль не будет даже ребенка, надо успокоится, а то начинает потряхивать, так, вдох-выдох.

— Дыши-дыши, не забывай, что ты разумное создание и всё можешь, и контролировать свое тело, и магию, и эмоции. Вдох- выдох, эти всплески магической энергии внутри будут провоцировать такое эмоциональное состояние, не волнуйся, это пройдет, сейчас ляжем спать, я тебя обниму, моя мама так делала в детстве и утром тебе станет легче, а завтра поговорим про ближний круг, — выдала Мариэлла, она безумно похожа на мою младшую сестру, может только поэтому я к ней и прислушиваюсь.

— Держи одеяло, пойдем покажу куда можно лечь, — выдал Фир, молча иду за ним, — вот тут можно, отдыхай.

— Я спать. Всё равно, больше никто не сможет находится вблизи, я чувствую какая у меня тяжелая энергетика. Мне как-то говорили, что когда я злюсь, то рядом со мной дышать невозможно, сейчас мне кажется это актуально как никогда. Ложись рядом, тебе можно, — говорю сквозь зубы. Мари ложиться под бок, и я выключаюсь.

Утро бодрое, когда тебе заехали по печени носком сапога, бодрит получше кофе.

— Чё развалилась рабыня, вставай и готовь всем завтрак. А то Господин будет в ярости, когда проснется, — заявляет Умрук.

— И давно это мы стали готовить утром завтрак, а не есть сух. паёк? — интересуется Фил.

— С тех пор как у нас появилась она, если есть вариант хорошо поесть, и задобрить отца, то пусть поднимает свой тощий зад и что-то приготовит, — рычит этот подлый крокодил. И зачем ему ублажать папашу с самого утра, где накосячил?

— Ты чего так на меня смотришь, девка? — рычит Умрук. Я сейчас начну ржать, и судя по его красной физиономии точно получу по мордам, снова.

— Умрук!!!! — раздается рёв Господина, ого, не знала, что так можно. Все аж пригнулись, а кого-то распластало по земле.

— Ложись, не привлекай внимание, — дергает меня за платье Мариэлла.

— Лежу, хорошо что от одеяла далеко не ушла, так что ложись рядом, отдохнем с комфортом, — хихикаю я, — чё он разорался так, как будто ему яйца дверью зажало? — прошептала я

— Ты так непохожа на всех кого я знаю, совсем чудная, — шипит Мари, — а вообще Умрук снова рабыню попортил, это уже третья, а восстанавливать невинность очень сложно, там энергозатратный магический ритуал и он довольно дорогой по использованным амулетам, — выдает детеныш.

— Ты снова это сделал, а тебе что говорил в прошлый раз? Забыл? Ну так я напомню — Байрах, всыпь ему пятьдесят плетей, маги, я запрещаю его лечить! Это его наказание! Попорченую девку можете пользовать, она не окупит амулеты для восстановления, — выдает жестокое наказание этот Хозяин. Девчонка то не виновата, что у тебя сын гнида, единственное что меня удерживает это просто железная хватка Мари, и немного здравый смысл. Я как-то совсем не готова слушать чьи-то крики боли, и страдания.

— Ты ничем не поможешь, только навлечешь на себя гнев этого брагна. А на тебя амулетов он не пожалеет, что бы проучить, — шипит Мариэлика.

— Да она все лишь деревенская девка, мы таких еще с десяток найдем пока ехать будем, — рычит Умрук, но с земли подняться не может.

— Это не тебе решать, тварь! Увести его! Выдвигаемся, после выполнения наказания, — орёт Рафиниэль. Все начинаю по тихонько подниматься, но кого-то начинает тошнить, и завтракать уже не хочется, собственно говоря. Хотя, от вчерашней каши я бы не отказалась.

— Пойдем, Господин позвал, — приказывает Фир. Ну и что ему от меня надо, только что всех чуть не размазал по земле, а меня позвал на ковер. Старый крокодил, жаль не Гена, тот был явно добрее.

— Привёл, свободен! Вот тебе ингредиенты, приготовь мне завтрак, и заодно ответь на мои вопросы, отвечай быстро, я сегодня сильно не в настроении, а вранье чую по запаху, — рычит это чудовище. И выдал мне какой-то кусок вяленого мяса, и мешок, в котором оказалась зелень непонятная и что-то коричневое похожее на картошку. Ну сейчас попробую на вкус, а там решу, какие бутерброды можно сделать.

— Как себя чувствуешь? — спрашивает Хозяин, эта коричневая штука похожа на черствый хлеб, ну значит будет бутерброд.