Что-то я устала. С утра ничего не ела, а время-то, пожалуй, к обеду. Но постоянный грохот сзади как-то не располагал к привалам. Наоборот, я бы сказала, что бодрости придавал. И скорости! Мама дорогая, сколько можно лезть! Я уже не меньше, чем этажей двенадцать одолела, а лестница не кончалась. Этот Костей не иначе как на всю свою головенку деревянный был! Ну зачем нормальному человеку такой замок?! С такими коридорами и лестницами?! Он что, сам с собой здесь в догонялки играл?
О том, что я буду делать, когда влезу на самый верх рушащейся башни, я как-то не думала. Наконец я остановилась на какой-то площадке. Лестница продолжалась, а тут обнаружилась дверца в стене. И она была заперта. Причем на обычный амбарный замок устрашающих размеров. Блин! Возись с ним! Но опять помогла змейка. Да за такую отмычку в нашем мире мне бы воры гору золота отвалили… или голову оторвали. Когда я поднесла руку к замку, змейка вытянула свой хвостик, просунула его в замочную скважину, повертела им там, по вертела… В замке что-то утробно вздохнуло, скрипнуло, и замок открылся, а потом под собственным весом ухнул вниз и так крепко хрястнул по деревянному полу площадки, что пробил его навылет! Ого! Хорошо, что не на ногу, не то быть мне калекой!
Я толкнула дверку и вошла в небольшую комнатку. Посредине увидела что-то навроде помоста. И все. Каморка была абсолютно пуста. Только на помосте лежал платок. Такой носила Нана. И еще в каморке этой я почуяла след магии, сильной и очень злой. Вот так. Значит, здесь была тюрьма Наны. Здесь ее последний приют. Ее эшафот. Прости меня, моя добрая Нана, я не успела тебя спасти. Твой тюремщик ненадолго пережил тебя. Больше он никого не убьет, ничьи души не загубит. Теперь в мире станет чище — и во многом благодаря тебе. Ты не зря отдала свою свободу, а потом и жизнь.
Вот уж не думала, что я успела так сильно привязаться к Нане. Я не замечала, что реву в три ручья. А как я скажу Яське, что опоздала? Совсем немного, может быть, опоздала. Или этот гад Костей убил Нану из-за того, что я пришла? Как, ну как я скажу Яське? О том, что я и сама могу здесь кости сложить, я как-то и не думала. Я горевала о Нане как об очень близком человеке. Было очень больно.
Вот только предаваться горьким раздумьям не время было. Что-то грохот уже сплошным стал, без перерывов. Это обстоятельство заставило меня поторопиться. Змейка снова указала хвостиком вверх, и я рванула по этой проклятой лестнице так, будто мне пятки жгло. Скоро я вылетела на открытую площадку на самом верху черной башни-скалы.
Та-ак. А теперь куда? Блин! А какой вид с этой башни! Жаль, полюбоваться не получится. Башня тряслась и вздрагивала, как припадочная. Я осторожно посмотрела вниз. Ой, мама, роди меня назад! Высота-то какая… Е-мое! А что возле башни-то делается! Вот уж этого я не ожидала. Когда я шла сюда, башня казалась безжизненной, если не считать той твари, что я сожгла у входа. А сейчас какие только монстры от баш ни не улепетывали! Сверху я еще не всех могла разглядеть.
Соседняя башня-скала была чуть пониже той, на которой я стояла. Она тоже шаталась, и из нее тоже выскакивали волколаки, корявни и еще какие-то ужастики. Так у него целая ферма по разведению монстров в замке находилась? Может, не все успеют выскочить? Это было бы просто здорово! Ну давайте, башни, заваливайтесь скорее!
А потом откуда-то из середки той башни стали вылетать сирин. Только их мне и не хватало для полного-то счастья. Я хотела было полевитировать, аки птичка, плавно опуститься где-нибудь подальше от башни. Не получится теперь. Эти твари меня схарчат за пять минут и не подавятся! А одновременно лететь с такой-то высоты и обороняться от этих «гадких лебедей» у меня не получится. И так мне домой захотелось! Ну прям до слез захотелось домой — в Нанину избу. Тем более что сирин меня уже заметили. И даже целенаправленно в мою сторону двинулись.
Чего только человек в экстремальной ситуации не сумеет? Все сумеет! Первый раз мне удался переход через нуль-пространство, сиречь телепортация. Я так живо представила себе нашу избу, что и сама не поняла, что уже стою посреди нее. На лавке сидел Яська и, уткнувшись носом в колени, тоненько и жалобно под вывал. А рядом примостился Вереск и одной рукой гладил непокорные Яськины лохмы, а другой вытирал глаза.
И так это у них жалобно получалось, что я сама чуть не заревела:
— Ну чего вы тут сырость развели?
Вереск растерянно уставился на меня:
— Тата, это правда ты? — почему-то шепотом спросил он.
— Татка! Татка!! — Яська завопил во всю мочь и кинулся мне на руки.
Так вот мы и стояли посреди избы: Яська у меня на руках, а со спины на нас навалился и вопил от счастья Вереск. Хорошо-то как!
