– Ясно, – ответила Элен.

Элен недоумённо посмотрела на лист бумаги, не понимая, что на нём изображено. Это была картина. Элен покрутила в руках, посмотрела вверх ногами и произнесла:

– «Голубь с зелёным горошком».

– Оу… Ты знакома с творчеством Пикассо? – удивился босс, услышав название картины.

– Она подписана. Вот здесь. – Элен указала пальцем на низ страницы. – И сколько она стоит? – Элен всматривалась, пытаясь понять, где голубь и зелёный горошек.

– Ориентировочно семьдесят миллионов.

– Риски?

– Не знаю, этим занимался Бен, но я всегда думал, что главное – не попасться.

– Может, стоит с ним поговорить? Я не против, но salus prima[2].

– Я схожу сегодня к нему. Проведаю и поговорю, – сказал босс.

– Тогда, если это всё, увидимся за обедом.

– Какую кухню сегодня предпочитаешь? – спросил босс.

– Закажи индийскую и побольше. Раза в два.

Босс кивнул в знак согласия, и Элен ушла, демонстративно захватив с собой клочок бумажки со стола.

Босс слегка улыбнулся и отрицательно покачал головой.

10:40 a.m.

– Барри! Барри! Очнись! – кричал в панике Стив, хлопая его по лицу.

Барри начал приходить в себя.

– Как ты? – не успокаивался Стив.

– Что случилось? – спросил Барри.

– Ты упал в обморок. И напугал меня. Как ты себя чувствуешь? Сильно ударился?

– Который час?

– 10:45 a.m.

– Мне уже пора, Стив. Извини, что так вышло. Всё целое?

– Да, ни царапины. Ты меня напугал.

– Извини, – уже в дверях проговорил Барри и быстро ушёл.

Барри шёл так стремительно, что, когда в коридоре встретил Элен, не остановился. Он прошёл мимо, словно её не было.

Элен заподозрила что-то неладное, но не стала вмешиваться и решила немного постоять в коридоре на случай, если что-то изменится. Спустя минуту ничего не произошло. Элен уговорила себя зайти в офис Бена. Она открыла дверь, но никого в офисе не обнаружила.

Она поняла, что Барри в свои четыре месяца трудового стажа в агентстве уже знаком со системой запасных выходов. Элен решила не паниковать и никому не говорить об увиденном, но когда представится возможность, обсудить это с Беном.

Подобное отхождение от правил могло спровоцировать огромный риск для системы безопасности агентства. Элен не то чтобы намеренно любила рисковать, это происходило невольно. Она была умной, но иногда не улавливала «эффект бабочки». Не уловила она и сейчас.

Однако хозяин здания, из-за этой выходке Барри, поймёт, что выходов из здания больше, чем он думал.

11 :10 a.m.

Элен зашла к себе в кабинет и по селектору позвала своих солдаток. Обе пришли сразу. В руках Кэс были таблички, которые раньше красовались у входа, а у Мэри в руках был ежедневник и ручка.

– Так, девочки, хочу выразить мои поздравления и похвалу каждой из вас. – Элен выдержала небольшую паузу, взяла листы бумаги со стола и вручила каждой по несколько листов. – Вне зависимости от результатов я рада, что мне посчастливилось с вами работать. Итоги будут после обеда, а сейчас тест, отвечаем. Отдаём мне и пока свободны.

Элен забрала таблички у Кэс, села за стол и положила таблички в ящик. Чтобы не терять время, начальница начала сводить баланс, пока девочки были заняты своими вопросами.

Прошёл час, и солдатки почти одновременно закончили отвечать на вопросы.

Мир сер. Посмотри в окно, что ты видишь? Молчишь и не знаешь, что сказать? Это потому, что ты не видишь дальше своего носа. Посмотри внимательно. Деревья. У тебя есть за окном деревья? А трава? Посмотри, какая бледная у тебя за окном трава. Знаешь почему? Это не потому, что у тебя не помыты окна или мир такой. Это потому, что ты сделал этот мир таким. О нет, я тебя не виню. Я и сам делал вещи похуже, чем безжизненная трава. Хуже. Намного хуже.

Меня зовут Бен. И я убийца. Нет, нет, не подумайте, я не безжалостный киллер, но это не было случайностью. Это можно было предвидеть, но я не стал. А знаете, что? Думайте, что хотите…

Я устал.

– Бен? Ты меня слышишь? Бен?! – произнёс женский голос.

– Да-да. Я здесь.

– Ты не хочешь поделиться с группой?

– Нет.

– Тогда на этом закончим. До завтра. Всем спасибо.

Стоило мне подняться со стула, я услышал: «Бен, задержись на минуту». Это была мисс Марпл. Нет, это не героиня детективов Агаты Кристи. Это я её так называл, потому что не помню её имени. Я не знаю, сколько ей лет, – уж очень она молода для врача, но выбирать не приходится. Она мой врач, точнее, психиатр, которая считает, что именно она сможет мне помочь, а любопытства ей не занимать. Одевается она точно, как мисс Марпл в фильме, хотя уже XXI век. Боги… Очередной никчёмный век. Куда катится мир? И я вместе с ним.

– Бен, ты сегодня ничего не сказал.

– Я устал.

– Ты уже две недели ходишь на групповую терапию, но так и не произнёс ни слова.

Я кивнул мисс Марпл в знак того, что я понимаю, о чём она говорит, но сам говорить не хотел.

– Бен, групповая терапия так не поможет. Нужно не только слушать говорящего, но и самому быть услышанным.

Я снова кивнул. Что я мог ответить? Я ведь даже никогда не слушал, кто и что там говорит.

– Слушать, Бен. И говорить. Говорить и слушать. Хорошо?

– Хорошо, – ответил я и направился в сторону двери.

Хоть бы умное что-нибудь сказала, а то «слушать и говорить». Я могу слушать, а могу не слушать. Со словом «говорить» то же самое. Я открыл дверь из аудитории и вышел в холл психиатрической лечебницы. Большинство пациентов этого заведения сейчас находились в этом холле. Вот кому мне говорить? Они вообще в этой реальности-то? Или кого слушать? Девушку возле окна, которая что-то там под нос себе говорит? Она всегда возле окна, может, ждёт кого? Или нравится мечтать о свободе. Она безобидная, но выпускать её я бы не стал. Случались у неё истерики. Правду говорят – женщины страшны в гневе. Хотя есть у неё плюсы – она не приставучая и говорит только с собой или с врачом. Но слушать я её всё равно не стану – лучше сразу застрелите.

С 4:00 p.m. до 6:00 p.m. нас обязывают быть в холле. По крайней мере тех, кто не доставлял в ближайшее время хлопот санитарам. Я не доставлял хлопот ещё ни разу. Скорее всего потому, что я единственный нормальный в этом заведении. Хотя, наверное, каждый псих говорит, что он не псих, находясь при этом в лечебнице. Я пришёл сюда добровольно, хотя такой поступок вряд ли совершит нормальный человек.

В углу этой большой комнаты стоит шкаф с книгами. Я думаю, это кому-то не нужные книги. Там всё про любовь, сказки и ещё какая-то дребедень, не причиняющая моральное страдание пациенту. Рядом со шкафом старое кресло – в него никто не садится. Может быть, боятся сломать или аура у него никудышная. В общем, никому оно не приглянулось, кроме меня. Мне нравилось сидеть на нём и читать какую-нибудь историю, пусть даже самую банальную и предсказуемую. Мне одновременно хотелось познать человечество и отказаться от него вовсе.

Я взял первую попавшуюся книгу, которую ещё не брал в руки. Это была энциклопедия. Анатомия человека. Я хорошо знал строение человека. Не раз присутствовал на вскрытии трупа, да и в моей школе хорошо преподавали этот предмет, даже наглядно.

Я поднял глаза и посмотрел на всех этих несчастных. И знаете, о чём я подумал? Что человек – слабое существо, чуть что – и едет «кукушка». Опустив глаза, я начал читать.

Ещё час, прогулка, и будет ужин.

Менее чем через пятнадцать минут к моему креслу подошла та самая говорящая с собой девушка. Странно, она никогда не приходила в эту часть холла. Она стояла рядом со мной, возле моего окна. Как будто ей было мало своего преданного места. Девушка что-то бубнила, но я ничего не мог разобрать. Словно она говорила на каком-то неизвестном мне языке. А я, поверьте, знаю много языков, и даже мёртвый. Но здесь что-то другое. Ни синтаксис, ни стилистика не напоминала ни один язык мира.