Состояние катарсиса актуализирует чувство вины, а поэтому может иметь искупительный смысл. При этом человек способен как бы проникнуть в другого человека, слиться с ним, постигая тождественность всего сущего. Но катарсис может стать источником депрессий, если сострадающая личность не видит возможностей выхода из трагической ситуации.

Ни у кого не должно быть сомнений, что катарсис может возникнуть под воздействием трагической ситуации в искусстве, и человек действительно порывает в это время со своим эгоистическим миром, очищается от каждодневной мирской скверны, у него открываются глаза на возвышенное и прекрасное. Страдание и сострадание могут быть особенно желанны, когда ощущение жизни у данного субъекта ослабевает. В этом смысле самоистязания языческих, христианских и мусульманских подвижников выступают в качестве стимулов к новым психическим переживаниям, достижению экстатических состояний. Человек истязает себя сам, своими руками и такие состояния близки к катарсису, но ни в коем случае не тождественны ему, в первую очередь потому, что в них нет аффекта и экстаза. Однако представляется, что катарсис появляется только по причине сопереживания трагическому в искусстве, он не может возникнуть у человека и в его предельных ситуациях, когда его очищает его собственная трагедия. Такой ситуацией может быть потеря любимого близкого, тяжкая болезнь или пребывание в сверхжестоких тюремных условиях. Но все-таки это не катарсис, как его традиционно понимают со времен Аристотеля.

Страдание может возникнуть и из-за любви к Богу, о чем писал, например, М. Бубер. Такое страдание, считал Бубер, иногда действовало как разрушающее и обновляющее начало. Тем не менее его тоже нельзя назвать катарсисом.

Глава V. Общесоциальные причины людских страданий

Выше уже неоднократно обращалось внимание на то, что объектом научного анализа должны быть не только и даже не столько страдания, порожденные духовными поисками или возникающими между людьми конфликтами, сколько терзания человека вследствие болезни или угрозы смерти, а также различных социальных причин. К последним следует отнести войны, геноцид, несчастные случаи, голод, преступления. Можно, конечно, предупреждать болезни и облегчать больным страдания, принимать меры к продлению человеческой жизни, но не менее актуально бороться с развязыванием войн и военных конфликтов, не допускать геноцид, осуществлять профилактику несчастных случаев и преступлений, обеспечивать людей продовольствием, чтобы не было голода, или давать им самим возможность производить продукты питания для себя, прогнозировать природные катаклизмы, предпринимать меры безопасности и оказывать необходимую помощь пострадавшим. Разумеется, не все люди, ставшие жертвами несчастных случаев, преступлений и т. д., испытывали страдания: многие были убиты мгновенно или по иным причинам не подвергались мучениям.

Здесь я не буду исследовать проблемы профилактики болезней и мер продления человеческой жизни, поскольку это выходит за пределы моей компетенции. Я ограничусь анализом рамок социальных причин людских страданий и вначале рассмотрю вопросы геноцида. Материалы о нем взяты из книги В. В. Аванесяна «Геноцид: криминологическое и уголовно-правовое исследование» (М., 2011). Кстати, эта книга, к сожалению, издана небольшим тиражом.

1. Геноцид

История геноцида исчисляется не одним тысячелетием. Даже в Библии отражены ситуации, подпадающие под современное определение геноцида, например истребление еврейских детей египтянами или уничтожение жителей Ханаана израильскими племенами под предводительством Иисуса Навина (Нав., гл. 1–12). Ветхий Завет не только описывает акты геноцида, но и оправдывает их, ссылаясь на слово Божие. Так, в Первой Книге Царств Господь Саваоф произносит: «…вспомнил Я о том, что́ сделал Амалик Израилю, как он противостал ему на пути, когда он шел из Египта. Теперь иди и порази Амалика, и истреби все, что у него; и не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла» (1 Цар., 15:2–3).

И в Древнем Риме встречалось это преступление. Так, Б. Кирнэн назвал разрушение Карфагена в конце Третьей Пунической войны (149–146 гг. до н. э.) первым геноцидом^[115]. В ходе этой войны все жители Карфагена были либо уничтожены, либо обращены в рабство.

В раннем Средневековье крестоносцы в ходе Альбигойских войн (1209–1229) вырезали большую часть населения Южной Франции. Именно с альбигойским крестовым походом связана печально известная фраза аббата А. Амори — одного из руководителей крестоносцев: «Режьте всех, Господь узнает своих»^[116].

Во время Великой французской революции (1789–1794) войска получили приказ убивать всех восставших роялистов Вандеи, в том числе женщин и детей репродуктивною возраста^[117].

Аналогичные преступления совершались практически повсюду. Особо крупные масштабы они приобрели в Древнем и средневековом Китае и на Ближнем Востоке. Акты геноцида были отмечены и в Африке. К примеру, прославленный зулусский государственный деятель и полководец Чака (созданное им государство в начале XIX в. существовало на территории нынешней ЮАР) развязал настоящую братоубийственную войну мфекане, охватившую огромные территории. На своем пути воины Чаки сжигали деревни и поселения, уничтожали целые народы, сея повсюду голод и разрушения^[118].

На протяжении пяти веков, вплоть до недавнего прошлого, главным «поставщиком» геноцида был колониализм. Сразу следует отметить, что до сих пор нет единой точки зрения на эти исторические события: одни ученые признают их геноцидом, а другие активно оспаривают точку зрения первых.

Политика колониализма особенно была распространена в Африке и Азии. Ее активно проводили такие европейские государства, как Великобритания, Испания, Нидерланды, Франция, Бельгия, Португалия. Они изгоняли народы с собственных территорий, переселяли в другие, необжитые и необследованные, обрекая на гибель подавляющее большинство.

В Океании и Австралии европеец вообще не задавался вопросом о человеческой природе коренных жителей, а характер освоения территорий привел к тому, что аборигены Австралии и Тасмании, маори Новой Зеландии были практически полностью искоренены. Так, в Австралии с 1788 по 1966 г. их количество сократилось с 250–300 тыс. до 40 тыс. человек^[119].

В Южной Америке конкистадоры действовали по-другому: они начали с разрушения местных политических систем, физически уничтожив индейских вождей; население было истреблено частично, остальные были порабощены. Эта политика геноцида проводилась на протяжении трех столетий. Население Южной Америки, по различным оценкам насчитывавшее в 1492 г. 40–50 млн человек, к 1800 г. сократилось до 18 млн; население Мексики уменьшилось с 25 млн до 7 млн человек — потери гораздо большие, чем вызванные самой страшной эпидемией в истории человечества — чумой в XIV в.^[120]

Чудовищное количество индейцев было истреблено рабовладельцами в странах Карибского бассейна. На Кубе, где ежегодные потери населения составляли около 10%, труд рабов поддерживался только жесточайшим кровопролитным угнетением.

В связи с нехваткой местной рабочей силы испанские и португальские колонизаторы ввозили ее в огромных количествах из Африки, вербовали или просто захватывали и похищали у других европейцев. Постепенно на южноамериканском континенте смешались три источника рабочей силы: индейцы, которые как популяция оказались малоустойчивыми; белые, почти столь же легко растворившиеся в общей массе; чернокожие, которые наиболее прочно укоренились и сохранились несмотря на огромные потери, составившие к 1810 г. около 10 млн человек^[121].

В Северной Америке переселенцы прежде, чем завоевывать внутреннюю часть материка, сформировали новую нацию в прибрежных регионах. Безусловно, вашингтонские власти не ставили целью истребление индейцев Северной Америки, но оно явилось следствием политики насилия, экспроприации, изгнаний с территорий, депортаций, переселений в резервации. Из 400 договоров, заключенных с индейцами, к 1868 г. ни один по-настоящему не соблюдался. Организации индейцев и ряд историков доказывают, что в отношении коренных обитателей материка был осуществлен акт геноцида, в результате которого число американцев-индейцев с 1492 по 1900 г. сократилось на 98%, с 12 млн до 237 тыс. человек^[122].