Если бы эти главы были написаны с соблюдением дореформенной орфографии, Ленин бы не усомнился, что писал талантливый писатель из крестьянства. А так, он знает, что Немиров окончил военное училище, самосовершенствовался чтением книг и перепиской с различными людьми — очевидно, что он больше не просто талантливый писатель от крестьянства…

— Что думаешь об этом, Коба? — спросил Владимир Ильич.

— Отчаяние нагнетать он умеет, — вздохнул Иосиф Виссарионович. — Ужасная картина будущего.

— Но, это его дело, что писать, — улыбнулся Ленин. — Что там за история с генералами?

— Некоторые генералы пытаются влезть в его проекты, — сообщил ему Сталин. — Генерал-майор Чижевский считает, что направление, взятое конструкторским бюро Царицынского орудийного завода, «ошибочно, ввиду полной несостоятельности, а прожекты генерала Немирова требуют тщательного предварительного анализа, а не бездумного соглашательства».

— В чём причина? — нахмурился Ленин.

— Чижевский утверждает, будто Красной Армии не нужно предложенное динамо-реактивное орудие, стреляющее надкалиберными осколочными гранатами, — начал объяснять Сталин. — По расчётам генерал-майора, это изделие пусть и будет пригодно для индивидуального ношения одним красноармейцем, но заменить миномёт не сможет. Генерал Чижевский говорит, что возможную нишу этого орудия уже давно занимает винтовочная граната.

— В его словах есть доля истины? — уточнил Ленин.

— Конечно же, есть, — кивнул Сталин. — Только вот Немиров никогда не делает ничего просто так.

— Что же он предлагает в качестве контраргумента? — улыбнулся Владимир Ильич.

— Он говорит, что в КБ № 17 разрабатывается спецбоеприпас, который многократно повысит эффективность разрабатываемого динамо-реактивного орудия, — ответил на это Иосиф Виссарионович. — Естественно, сообщить об этом генерал-майору Чижевскому и общественности он не может, но я внимательно слежу за этой драмой и не позволяю ей развиться во что-то большее. Орудие разрабатывается и будет разработано.

КБ № 17 — это секретное конструкторское бюро в глубинах Сибири, местоположение которого будет меняться раз в два года. Даже если кто-то узнает его локацию, все процессы по внедрению займут слишком много времени, а потом вся проделанная работа окажется бессмысленной, так как КБ переедет на другой секретный адрес, который придётся устанавливать заново.

— А что за спецбоеприпас? — уточнил Ленин.

— В нём применяются совершенно новые принципы бронепробития, — ответил на это Сталин. — И если динамо-реактивное орудие будет способно прицельно доставить этот спецбоеприпас до танка, хотя бы с сотни метров, то это будет безусловный успех и новое слово в противотанковой обороне. Только вот спецбоеприпас будет разрабатываться ещё долго — оценочно, не менее шести-восьми лет, поэтому Немиров нашёл другое применение для орудия — средство доставки надкалиберной осколочной, химической или дымовой гранаты.

— Как можно быть уверенным, что спецбоеприпас вообще будет работать? — снова нахмурился Владимир Ильич.

— Испытания показали, что сам принцип, применяемый в этом боеприпасе, работает, — ответил на это Иосиф Виссарионович. — Эксперименты проводились двумя отдельными конструкторскими бюро, тоже из «номерных», в разных условиях — принцип есть и он работает. Армия заинтересовалась, так как уже известно, что принцип можно использовать не только на низкоскоростных гранатах, но и на артиллерийских снарядах.

— А кто открыл этот «принцип»? — спросил Ленин.

— Владимир Иосифович Рдултовский, — ответил Сталин.

— Без Немирова, конечно же, не обошлось? — улыбнулся Владимир Ильич.

— Не обошлось, конечно же, — кивнул Иосиф Виссарионович. — Рдултовский говорит, что после того, как заинтересовался теорией направленных взрывов, которые могли бы как-то помочь с проблемой бурения твёрдых пород в горном деле, он связался с Немировым, который и подкинул ему несколько идей, как бы это могло работать… Собственно, на идее направлять взрыв с помощью металлической воронки, Рдултовского и озарило. Он разработал первый прототип и испытал его на броневой стали — ему удалось добиться пробития двенадцати миллиметров, а второй прототип, изготовленный через две недели, сумел углубиться в сталь на целых двадцать миллиметров.

— Слишком много совпадений, — покачал головой Ленин.

— Возможно, — не стал спорить Сталин. — Но я бы, на твоём месте, не стал выводить Немирова на серьёзный разговор.

— Ты что-то знаешь? — нахмурился Владимир Ильич.

— Догадываюсь, — ответил Иосиф Виссарионович. — Он уже показал себя очень полезным — пусть так и будет.

— Вот этот его «Проклятый и забытый»… — начал Ленин.

— Возможно, — улыбнулся Сталин. — Но я считаю, что нужно оставить всё так, как есть. Он отлично справляется.

— Да, отлично… — вздохнул Ленин. — И архиважно, чтобы это так и оставалось. А не может быть, что это его зарубежная агентура добывает все эти сведения?

— Маловероятно, — покачал головой Иосиф Виссарионович. — По линии ОГПУ уже проведена осторожная проверка — аналогов нет. Кстати, можешь посодействовать мне в одном деле?

— Смотря в каком, — улыбнулся Владимир Ильич.

— Есть у него один заместитель, звать его Лаврентием Берией… — заговорил Сталин.

— Ты будешь смеяться, — ещё шире заулыбался Ленин. — Он предвидел, поэтому попросил не удовлетворять твою просьбу.

— Ах, так… — нахмурился Сталин.

— Зачем тебе этот Берия? — спросил Ленин.

— Я вижу в нём огромный потенциал, — ответил на это Сталин. — Не знаю, почему, но мне видится, что у Немирова Берия растрачивает его зазря.

— Договоритесь до того, что я сам заберу его в СНК, — усмехнулся Ленин. — Но не может быть специалист настолько уникальным, чтобы за него шла такая борьба. Человек — может, специалист — не может.

— Немиров же есть… — резонно возразил Сталин.

— Немиров — это другое… — вздохнул Владимир Ильич. — Так значит, этот новый принцип, действительно, рабочий?

— Абсолютно точно, — подтвердил Иосиф Виссарионович. — И Немиров уверен, что это изменит характер будущей войны, если правильно и вовремя реализовать это новое оружие.

— Увидим, — ответил на это Ленин.

*14 декабря 1921 года*

— Горит, сука!!! — заорал наводчик, гвардии лейтенант Фейнберг.

— Танк, одиннадцать часов! — выкрикнул гвардии полковник Удальский. — Стреляй по нему, стреляй!

Башня медленно повернулась, после чего заработал «пом-пом».

Вражеский Рено ФТ 21, суть, почти тот же ФТ 17, но оснащённый новой башней и удлинённой пушкой, успел сделать два выстрела, но затем в него прилетел бронебойный снаряд из 107-миллиметровой пушки.

Бой получился встречным, обе стороны знали, что так и будет, поэтому готовились именно к этому.

Таммерфорс — последний крупный город, который осталось взять для окончательной победы над армией Маннергейма.

Командование, почему-то, считало, что для победы будет достаточно взять Хельсинки, но Маннергейм лишь отступил на тыловую линию полевых укреплений, возведённую в очень короткие сроки.

Увы, но скорость возведения не обещала качества, поэтому оборона была без особых затруднений пробита, а затем части РККА двинулись дальше на запад.

Таммерфорс, знаменательный тем, что именно в нём была проведена первая конференция РСДРП, был очевидной целью, поэтому противник решил навязать РККА встречный бой, который должен был осложнить логистику и ослабить артиллерийскую поддержку.

Дополнительно, чтобы действовать наверняка, противник применил новые танки — французский Рено ФТ 21, а также британский Марк XIII.

Последний был самым опасным, так как оснащался двумя 40-миллиметровыми пушками Виккерс Марк II, стреляющими сплошными бронебойными снарядами.

Сплошные бронебойные снаряды к этой пушке представляют собой стальную болванку с наконечником из закалённой стали, способную пробить 25–30 миллиметров броневой стали на дистанции в 1000 метров, а на дистанции 100 метров она способна пробить все 35–40 миллиметров.