– Ну, меня отправили, чтобы я отвез тебя домой, но, если ты не хочешь, навязываться не буду.

Я представила, сколько мне идти. Ноги напомнили, что они все это время были на каблуках, пусть и невысоких.

Я молча подошла к Карвину. Его бровь взметнулась вверх, но он ничего не сказал.

– Спасибо, – я приняла шлем и поняла, что никогда не ездила на мотоциклах и в шлемах.

– Я удивлен. А где же возгласы вроде: «Я не поеду на чертовом байке!», «Ты с ума сошел, я же в платье!», «Я не надену шлем, у меня же укладка!» и так далее? – спросил Карвин, пока я пыталась аккуратно сесть на действительно чертов байк.

– Сейчас мне как-то выбирать не приходится. Пилить ногами такая себе альтернатива, а укладка уже и так разложена благодаря некоторым персонажам, неожиданно свалившимся на мою голову. Так что шлем на ней – это полбеды.

Карвин хмыкнул и сказал:

– Держись крепче.

О, черт! Мой уставший мозг только сейчас начал соображать, что мне придется быть слишком близко с Карвином. Но особо выделять этот момент не хотелось, чтобы не провоцировать его на очередные колкости, поэтому я молча обхватила руками его торс, облаченный в кожанку.

– Куда ехать-то?

Черт! Я глупая. Я даже забыла, что он не знает моего адреса. Сказала ему улицу и номер дома, и мы наконец тронулись с места.

Я была благодарна Карвину за то, что он не гнал слишком быстро, так как встречный ветер был ледяным, а отпустить руку и залезть в карман за солнечным камнем я побоялась. Я так же отметила, что парень отдал мне свой шлем, а сам ехал без защиты. Может, он был не таким уж и плохим.

Рев мотоцикла, крепкая фигура Карвина, безлюдность улиц – все это было слишком странным заключением моего ужасного приключения, потому что я снова почувствовала спокойствие, хотя мне казалось, я еще долго не смогу оторваться от всех этих гнетущих мыслей. Но, возможно, это была просто усталость, а когда я приеду домой и окажусь в своей постели, я не смогу отключиться от нахлынувшего потока волнений и переживаний.

Было страшно возвращаться домой. Я боялась темноты, точнее мыслей, которые она принесет с собой. Я боялась себя. Сейчас я понимала, что иногда себя мы боимся сильнее, чем какой-либо внешней опасности.

Мы повернули еще несколько раз и наконец оказались у моего дома. Я неуклюже слезла с мотоцикла и отдала шлем Карвину.

– Спасибо большое, – тихо сказала я и впервые прямо посмотрела ему в глаза. Слабое фиолетовое свечение окаймляло радужку его глаз.

Он молчал, и я не знала, что говорить и что делать, поэтому единственно правильным решением мне показалось попрощаться и пойти в дом.

– Ну, я пойду. Еще раз спасибо за все, что вы сделали сегодня.

Я уже повернулась и направилась к подъезду, когда он окликнул меня:

– Веселая прогулка, правда?

– Да, это точно, – не поворачиваясь, ответила я, доставая ключи из сумочки.

– Надеюсь, твою задницу больше не придется спасать, – вдруг сказал он, и я резко развернулась, чтобы показать ему непристойный жест, но он уже отъехал от тротуара.

Я выругалась слишком грубо для девушки, но мне было наплевать. Открыв дверь подъезда, я вошла внутрь, на встречу с моими демонами.

***

С утра я проснулась полностью разбитая и без настроения. Спина ныла от ссадин, полученных мною прошлой ночью. Локти тоже. Я услышала знакомый голос Ники на кухне. Что она тут делает? Но я обрадовалась, что с ней действительно все в порядке, поэтому, быстро надев халат, я выскочила из комнаты и направилась на звук голосов.

Ника сидела в светлых джинсах и кофейной водолазке, которую я ей дарила на день рождения. Мама налила ей чай, запах которого распространялся по всей кухне, вызывая у меня чувство голода. Кирилл сидел напротив нее и первым заметил мое появление.

– Доброе утро, – сказал он мне, привлекая внимание остальных.

– Всем привет, – мрачно сказала я. Ника поднялась, и подошла ко мне. Я заметила под ее волосами на шее пластырь.

– Прости, что ушла, – сказала она, обняв меня. Но ведь я на нее вообще не злилась. Почему она чувствовала себя виноватой?

– Все в порядке, Ник. Правда.

Мы сели с ней за стол, и мама поставила передо мной большую кружку малинового чая.

– Как ты добралась? Я вообще не понимаю, что толкнуло уйти меня. И как там остальные ребята?

Я прокашлялась. Как мне нужно было объяснять ей при всех, что прошлой ночью мы столкнулись с каким-то сказочным ушлепком, который сказал, что похитил ее, и мне пришлось оставить наших друзей в клубе и вместе с невероятными фокусниками полночи гоняться за тем самым сказочным ушлепком, чтобы потом узнать, что все это было зря? Они все подумают, что я напилась в клубе. Хотя мама, наверное, уже так думала о Нике, ведь она сказала, что просто ушла. Похоже, она даже не понимала, что была под воздействием Дрэйва.

Мама внимательно смотрела на меня. Что-то в ее взгляде мне не понравилось. Конечно, она злилась. Все это выглядело глупо.

– Марина, так что было после того, как Ника ушла? – спросила мама, и я нахмурилась.

– Ничего особенного, – соврала я, и меня чуть не стошнило от этого. В проеме появился папа.

– Знаешь, я вижу, когда ты врешь, – строго сказала мама.

Папа остановился напротив меня, вероятно, он уже был в курсе всех дел.

– Я не вру. Она ушла, мы ее долго искали, потом я пошла домой. Вот и все, – черт возьми, я фактически сказала правду. Просто без детальных подробностей.

– Что это такое? – отец выложил на стол солнечный камень, и я вспомнила, что забыла достать его из кармана пальто.

– Вы серьезно рылись по моим карманам. Думали, я пришла накачанная наркотой и прочей гадостью? – во мне вспыхнуло раздражение.

– Следи за тоном, – сказал отец, и мне это все очень сильно не понравилось. У нас была дружная семья, где все друг другу доверяли, но стоило Нике прийти и сказать, что прошлой ночью она непонятным образом решила уйти домой, они начали подозревать меня непонятно в чем. Я, конечно, не винила в этом подругу. Но мне бы не хотелось выяснять отношения с родителями при ней.

– Отец спросил, что это и откуда оно у тебя? – снова повторила мама.

– Просто чертов камень.

– Откуда он у тебя? – снова задал вопрос отец.

Я смотрела на родителей так, будто они спрашивали у меня неимоверные глупости. С чего вдруг так дотошно выпытывать у меня, откуда у меня какой-то глупый камень? Это же просто камень.

– Нашла. Понравился. Взяла. В чем проблема?

Родители переглянулись. Я посмотрела на Кирилла, который тоже непонимающе уставился на родителей.

– Ты знаешь, что это за камень? – спросила мама. В ее взгляде таилось что-то настораживающее. Она спросила так, будто она знала, что это за камень, и проверяла меня.

И я решила рискнуть. Мало ли названий у камней? Но если она действительно знала, то я не знаю, к чему это приведет.

– Солнечный камень.

Родители испуганно переглянулись.

– Кто дал его тебе? – отец приблизился ко мне. Это все уже начинало давить. Вмешался Кирилл.

– Да в чем дело-то? Она же уже все сказала.

– Не вмешивайся, сын, – предупредила мама. Ника боялась поднять глаза, чтобы случайно не обратить на себя внимание.

– Мне дал его парень.

– Какой? У него есть имя?

– Что происходит? – я поднялась, и мне стало отчего-то забавно. Моя улыбка выглядела злой. Они же явно что-то знали. И пытались добиться от меня ответов.

– Ника, что последнее ты помнишь перед тем, как ты ушла? – обратился отец к моей подруге.

– Я помню Диму, и то, что он вывел меня на улицу. А потом он что-то сделал, – она неосознанно дотронулась до шеи, – и сказал мне идти домой. И я почему-то пошла. Кстати, я потеряла свой телефон.

– Что у тебя с шеей? – мягко спросила мама. – Можно, я посмотрю? Не волнуйся.

Ника позволила маме откинуть ее волосы и отлепить пластырь. Два отверстия, как после вампирского укуса, только совсем небольшие красовались на ее шее. У Кирилла округлились глаза. Мама с папой снова переглянулись, а затем уставились на меня.