Сегодня моё пробуждение не было омрачено кошмарами и на секунду я подумала о том, что возможно они больше не вернутся.
Нет.
Они всегда возвращались. Я распахнула плотные темно-фиолетовые занавески и в окно тут же просочился дневной свет.
– Твою ж… сколько уже? – часы на подоконнике констатировали мою будущую смерть от рук Чена, если я не потороплю свою задницу.
Мой дом – не мой выбор. Как обычно такие вещи за меня решали старшие илекти – Сиан и Мирэй, по совместительству мои приемные братья. Я жила недалеко от самой резиденции Дрэгун. Так проще было отслеживать каждый мой шаг. Ну по крайней мере, до тех пор, пока я не психовала и не сбегала в нейтральные доты. Ни один боец не мог угнаться за мной. А потом я огребала по полной, если конечно это удавалось вычислить. А о моих так называемых побегах с территории Оруса они узнавали очень редко и считали их единичными случаями. Пусть так и считают.
Каждый чёртов новый день и шаг я пыталась просчитать поминутно, в глубине души понимая, что он будет таким же всегда, словно день сурка, без шанса выбраться из этого всего. Мне только и оставалось иногда тешить себя иллюзиями на новую жизнь и тем, что когда-нибудь всё изменится. Но это не точно. И, определенно, не сейчас… А, может, я всё же могла бы вырваться из этого ада? И обрела бы свое право на другую жизнь? На свободную жизнь.
Вот только, боюсь, что цена свободы будет слишком высокой…
– Соберись, ты же фурия! – Я вздохнула, глядя на себя в зеркало в ванной. – Кого я обманываю?
Я уже успела принять прохладный душ, чтобы взбодриться. Высушить непослушные длинные волосы – к сожалению, задача не из легких. Телефон раскалился до красна от звонков Чена. Трое Богов. Опаздывала уже на три часа.
Схватила первые попавшиеся джинсы с полки и в каких-то неадекватных прыжках натягивала их. Тут же схватила рокерскую майку с лого AC/DC на тонких лямочках и второпях надела ее. Взяла шлем и ключи уже на выходе и спустилась в гостиную. Окинув в очередной раз беглым взглядом этот особняк, я всё же мысленно заключила – это здание было слишком роскошно для меня. Всегда мечтала о своём небольшом, уютном домике где-нибудь у океана или леса. Обязательно с камином и чудесной деревянной террасой, с теми лиловыми цветами, название которых я никак не могла запомнить. А росли они только вокруг древних руин разрушенного амфитеатра. Но здесь Сиану легче было за мной следить и контролировать каждый мой вдох и выдох, спасибо камеры по туалетам не установил. Он постоянно раздавал задания своим бойцам наблюдать за мной, докладывать ему о моих передвижениях и это жутко бесило.
Только во время гонок я чувствовала свободу, когда скорость на пределе, на уровне невесомости, когда, кажется, разгоняешься до непостижимого ультразвука, когда разум просто не выдерживает мыслей и можно ни о чём не думать…
Я привычным движением вставила ключ в зажигание одного из своих верных и преданных спутников по жизни – Харлей Спортстер 1200, кастом* которого был выполнен под заказ специально для меня, в красно-черном дизайне, с нанесенной аэрографией фурии с белыми волосами на сияющем под солнцем черном баке, в котором отражался мой силуэт. А хромированные металлические детали блестели так, что слепило глаза. Двигатель, словно старый друг, который ни разу не подводил, тут же отозвался приветственным мощным рыком. Этот мотоцикл стоил нашему клану неприличной, баснословной суммы.
Я перекинула ногу через байк, и выкрутив ручку газа до отсечки, наслаждаясь любимым звуком, отправилась в одно из любимых мест в столице. Всё равно ведь уже опоздала на базу, а вот завтрак никто не отменял.
Выехав из гаража, я заметила, как на меня из охранного пункта у ворот уставились пара глаз охранника, пристально провожая взглядом. Конечно же всегда психовала, понимая к чему это, но в ответ всегда улыбалась. А они неизменно поклонились, как и положено.
Захлопнула визор и с пробуксовкой умчалась прочь, оставляя перед воротами только дым и запах от немного сожженной резины, хотя только заменила ее после того как устроила бернаут* во время соревнований всего неделю назад. "Зато красиво отожгла!" – промелькнуло в голове.
Я летела в свое любимое кафе через четыре квартала отсюда, подальше от пристальных следящих, взглядов, чтобы выпить чашечку любимого кофе и позавтракать, так как на готовку никогда не было ни сил, ни, тем более, желания. В прошлый раз, решив приготовить рис с овощами, я чуть было не спалила весь дом. Хотя может и надо было. Вдруг, переехала бы в менее пафосный.
В подростковом возрасте я проводила все свое время в обнимку с мотоциклом и гаечным ключом, так что на эти девчачьи штучки у меня просто не оставалось как времени, так и желания.
Я припарковала свою вэшку*, чиркнув подножкой по асфальту рядом с кафе, с говорящим названием: "Черный дракон", хозяин которой один из моих друзей и, по совместительству, родной брат Эммы Лиам – Энтони Лиам. Но он не любил свое полное имя и мы всегда звали его Энти.
Мельком оглядела заднюю покрышку. Что ж, не будь у меня всех привилегий илекти, я бы точно расстроилась из-за того, что спалила немного протектор новенькой резины. Но конечно могла об этом вообще не беспокоиться и позволить себе менять покрышки хоть каждый день. И это снова хоть какой-то плюс нахождения в клане.
Поэтому не слишком расстроившись, я стянула с себя шлем, сделала вдох и сразу же опьянела от невероятного аромата кофе, вкуснейшей свежеиспеченной выпечки и прочих вкусностей. В желудке предательски заурчало, поэтому я быстро рванула внутрь.
– Энти, ты здесь?
Энти Лиам – единственный, кому позволили спокойно управлять сетью кафе и ресторанов, не влезая при этом в разборки и всю эту преступную хрень, являясь членом нашего клана. Завидовала ему, белой завистью. Но на самом деле, он заслуживал покоя и счастья после всего что пережил.
– Ау?!
Я мысленно вернулась в тот день, когда все узнала, отмотав в памяти три года назад.
История брата и сестры Энти и Эммы заставит пролить хоть одну слезинку даже самых законченных циников. И когда я выяснила, как они попали в наш клан, три дня не могла есть, пить и говорить, и только благодаря ухаживаниям Эммы, всё же смогла прийти в себя.
Их мать умерла, при родах Энти, а Эмме тогда было всего пять. Отчим сначала запил, а потом превратился в наркомана. Девочке слишком быстро пришлось повзрослеть и взять на себя всю ответственность и заботу о младшем брате. Почти каждый день брат и сестра сталкивались с ужасами проживания в одной квартире отчима-наркомана, которая довольно быстро превратилась в притон. Когда я подслушивала рассказ дяди и Мирэя об их судьбе, мне было четырнадцать. И я могла совершенно точно сказать, что психологически была просто не готова к такому.
– Их привязывали на цепь к батарее, как собак, Мирэй, ты можешь себе это представить? А дружки-наркоманы, которые приходили к отчиму часто избивали их. Этот мудак морил их голодом, заставляя выполнять разные команды, чтобы они могли заработать себе еду, устраивая концерты для таких же уродов как и он. – Четкий и всегда строгий голос дяди Юрэя дрогнул.
А моим слезам было уже некуда деться, я зажала рот обеими руками, чтоб всхлипы, не дай Трое Богов, кто-то услышал, но осталась под дверью.
– После чего ее брат долго не мог начать разговаривать, а в дальнейшем стал заикаться. К сожалению, иногда этот изъян проявляется до сих пор. – послышались шаги, я подумала, что сейчас откроется дверь и меня увидят.
Я шагнула в небольшую нишу в стене, тыльной стороной рубашки размазывая слезы по всему лицу.
Но никто не вышел, видимо, Мирэй просто шагал по кабинету в смятении и шоке от услышанной истории. Не знаю, сколько пропустила из рассказа дяди, но когда вернулась к двери он уже не скрывал своего гнева и раздражения и повысил голос так, что можно его было услышать из любой точки коридора:
– …побои, издевательства, от безысходности еще могли кое-как терпеть и сестра и брат долгие годы. Но последней каплей в терпении Эммы стала попытка наркомана в угаре ее изнасиловать. – Я снова зажала себе рот ладошкой и слёзы хлынули с новой силой. – А возможно у них получилось, девушка не стала об этом подробно рассказывать, а я не стал выяснять. – Дядя выдохнул и спустя несколько секунд продолжил:
