*******

Я уже мчался по трассе в направлении Стены в долбаный лес Виридиса, пытаясь обогнать свои же мысли. Бросив машину максимально близко к дому, выскочил и побежал, как ужаленный в зад. Пролетел по скрипучему деревянному полу за пару секунд перескакивая через одну ступеньку спустился вниз и открыл дверь погреба.

Включив свет, увидел картину представшую перед глазами: Амир лежал в странной позе, все также привязанный к трубе. Без сознания и признаков жизни, в собственном…

Гхм..

Черт…

Я заорал:

– Не смей мне тут умирать! Не сегодня! Только я решу, КОГДА! – я пытался привести в чувства бледного как стена, лежавшего без сознания, с посиневшими связанными руками пленника и не понимал, откуда во мне взялось вообще столько жестокости.

Ну а теперь? Что тогда это было?

Элементарное сочувствие? Или что? Какого хрена я вообще вытворял?

Я ведь не так часто убивал, выполняя совершенно другие задачи в клане. Какого хрена тут устроил?

Гуманней было пристрелить его в ту же ночь, когда привез сюда.

У меня щемило в груди, сам не понимая почему, но теперь искренне не желал, чтобы этот парень умер.

Я отцепил связанные руки от трубы, сгреб его на руки и вынес наверх, уложив на кровать. Аккуратно отклеил скотч и прощупал пульс.

Слабый…

Его грудная клетка медленно, но вздымались. Я налил стакан воды и вернулся к нему, присев рядом на кровать и приподняв его голову, попытался привести его в чувства. Он на секунду приоткрыл один глаз, второй оказался заплывшим от моего удара:

– Во….дыыы… – прошептал пленник, сглотнул несколько капель и снова отрубился.

Я немного успокоился, от того что все же он был жив. Пока. Приложил руку к его лбу и понял, что он страшно горел весь.

И что мне теперь с ним делать?

Ему явно оставалось не долго, если ничего не предпринять.

Но уже просто не мог позволить ему умереть. Мой гнев и ярость улетучились, словно их не было, а на их место пришло странное, разъедающее чувство вины за то что с ним сотворил.

Откуда во мне взялась эта жестокость? Я ведь не такой… Или такой?

Теперь уже выхода у меня не было, кроме как привлечь к этому Эмму. Не задумываясь о том, что буду ей говорить, набрал ее номер. Благо, мне не пришлось ждать долго ее ответа.

– Вар? Ты уже вернулся?!

– Да, Эм! Мне помощь твоя нужна срочно! Вопрос жизни и смерти! Как оказать первую помощь больному, обезвоженному, с горячкой, без сознания человеку, быстро и чтобы он не умер? – мне кажется в какой-то момент мой голос дрогнул и я перешёл на крик.

– Вар, ты вообще нормальный? Для чего тебе это? Ты решил экзамен в ординатуру сдавать или кого-то уже довёл до такого? – несмотря на сарказм, в ее голосе заиграло беспокойство.

– Давай вопросы потом, Эм! Ситуация реально критическая, нужно быстрее начать что-то делать. А я в этом ничего не понимаю, хоть проинструктируй меня. Что нужно купить?

– Если хочешь спасти человека с симптомами, которые ты мне описал… Можешь заказывать ему гроб. Ну или срочно вези его ко мне, возможно, успею что-то сделать. Вар? Я начинаю переживать. С кем у тебя беда такая случилась?

– Это… это, пленник! – не знал, что сказать и врать не хотелось, поэтому взял и выпалил как есть.

– Ну тогда ничего не понимаю. Если это наш пленный, то он в любом случае умрет. Разве ты не этого добиваешься? Чего так переживаешь? – меня даже пугало иногда с каким спокойствием и твердостью в голосе о таких вещах рассуждала Эмма.

Годы в клане видимо закалили ее характер. А может, просто все врачи были такие? Они ведь каждый день видели смерть. Возможно ли к этому привыкнуть и стать невосприимчивым к самой смерти?

– Я не хочу чтобы он умер.

– Что? – Вот теперь я видимо ее удивил. – Тебе жалко или что, я не пойму!? Скажи бойцам, они его добьют.

– Мне нужна от него ещё важная информация, – вот теперь пришлось солгать, – давай я приеду тебя заберу? И, Эм, этот разговор должен остаться между нами. Подготовь сумку с необходимым, я буду через час.

– Ничего не понимаю, Вар. Ты знаешь, что не могу тебе отказать. Но не могу все бросить и просто так уехать, – она все ещё возмущалась.

– Прошу, Эмма, собирайся, нет времени на споры.

Я выдохнул, хорошо что не пришлось ее долго уговаривать, тем временем смочил холодной водой полотенце и приложил ко лбу Амира, а другим полотенцем протер его пересохшие губы и лицо.

Зачем-то привязал его руку ремнем к кровати, схватил ключи и вылетел назад к машине пулей.

Надеюсь, Эм успеет ему оказать помощь.

Вар.

Виридис/Орус.

Я мчался на запредельных скоростях, выжимая из тачки ее максимум. Но быстрее, чем за тридцать минут, все равно не вышло. Черт, только на дорогу придется потерять в итоге больше часа. Почему-то подумал о малышке Ние, она бы явно на своем моте долетела в два раза быстрее, умело перестраиваясь между рядами. Вот уж, явное преимущество перед тачками.

Я помчался ко входу в госпиталь, отгоняя все дурные мысли. Ворвавшись в холл, нос к носу столкнулся с Эммой, которая была уже собрана и также шла к выходу с медицинским кейсом в руках.

– Куда несешься как ненормальный? Чуть не уронила и не разбила все! – злобно возмутилась Эмма.

– Эм, быстрее, едем. Мы можем не успеть! Пожалуйста, идём.– Я схватил ее за руку и резко потянул к выходу.

– Да кто там такой умирает у тебя? Как-то не похоже, что пленник, Вар? Еще не видела тебя таким, у тебя самого нога вон, куда ты несешься, так?

– Эм, прыгай в тачку, нет времени все объяснять. И пристегнись, потому что мы устроим с тобой небольшой форсаж!

– Ооо… Мне уже дурно от одного только слова! Вполне хватает Чена с его гонками. Ты ещё взялся на мою голову!

– Хорошо, глаза тогда закроешь.

– Так ещё страшней!

– Эмма!

– Ладно. Едем.

Дорога обратно казалась бесконечной. Сам себе не мог объяснить, почему так не хотел, чтобы этот парень умер. Что за дерьмовое и непонятное чувство разъедало все внутри?

Жалость? Сочувствие? Совесть во мне заиграла? Что из этого являлось правдой?

Но от мысли, что он умрет в голоде, холоде, с переломанными ребрами – внутри всё сжималось в колючий ком, переворачивалось и накатывала жгучая необъяснимая боль.

Только бы успеть. Только бы оставался ещё жив…

На обратный путь, как бы не старался, снова ушло полчаса.

– Приехали. Эм, давай быстрее, дальше только бегом. То есть пешком. То есть… – я мысленно молился, чтоб он все ещё дышал.

– Да поняла! Бегу я, бегу! Вар. Хватит меня подгонять и тащить. – Эмма заметно нервничала.

Когда включил свет в комнате, уверен, перед Эммой предстала весьма занимательная картина. Мой пленник лежал на кровати, привязанный к изголовью, весь грязный и бледный, с подтеками крови на лице и теле. По его грудной клетке было видно, что дыхание редкое, но было, с застывшей кровью в уголке рта, и посиневшими, с красными отметинами от верёвки, запястьями, которые сигнализировали о том, что он был связан относительно давно.

Эм хмыкнула и уставилась на меня, будто впервые видела. Уверен, что открылся перед ней в совсем другом свете. А она от меня не ожидала ничего подобного. Признаться, сам от себя не ожидал. Но назад дороги не было. Все что мог – это только попытаться исправить то, что натворил.

– Вар, у меня вопросов, конечно, больше, чем нужно, но… Ты держал его здесь, на кровати? Что ты делал вообще с ним? И если хочешь чтобы он выжил, советую рассказать мне все как есть. Только пожалуйста, фактами. Без лишней воды.

Я сделал тяжёлый вдох.

– Ну, он больше двух суток находился в винном погребе, пока я ездил в командировку, он не ел и не пил, у него жар, я перенёс его на кровать, пытался напоить, но он выпил всего пару капель.

– Травмы? Ты бил его?

– Да, в область грудной клетки пару раз и по морде, но не так сильно.